— Какие уирды? — оборвал Четвертый. — Аркл один!

— Обманывают, гады, — зло сказал Эрчер, — бьют наверняка: сперва пели песню про ненасилие и непротивление, а теперь дождались, когда мы влипли с этой эскадрой, и начали свои забавы.

— Ну-ну, — одернул его Поль, — не все так ужасно. Мне думается, можно обойтись мирными средствами. Сколько у нас осталось арсеналок? Кажется, десятка два?

— Что-то вроде этого.

— Недоразумение с Арклом замнем, свалив все на самодеятельность Батрика, а в доказательство доброй воли отдадим десять — нет, всех мямаров.

— Ну уж всех, — недовольно поморщился Эрчер.

— Не надо торговаться, дружище, — повысил голос Поль.

— Кому поручим восстанавливать перемирие? — спросил Третий, — Решим на квадрионе, как и остальные вопросы.

— Какие вопросы?

— Эрч, если микроход — проделка Аркла, то камни могут оказаться порядочной дрянью. Дело нельзя затягивать.

— Брось, — махнул рукой Эрчер. — Длор надеялся поразить Дворец своим звездолетом.

— Поразить или предупредить? — с полуусмешкой спросил Четвёртый.

Он вдруг понял, что это очень правдоподобно: Аркл их предупреждал! Удар за удар!

— Да, именно предупредить, — ухватился за слова Поля Эрчер. — Они провели микроход незамеченным под самым носом у рейсового, а ведь это почти невозможно. И камни были лишь маскировкой. Курсовик из-за них никак не мог взять его на мушку.

Раздался мелодичный звон.

Оба Мастера одновременно взглянули на свои хронометры.

Наступал час Парада.

— А что тут думать? — удивился Уко. — Драться надо, вот и все. Что думать-то?

Вирист усмехнулся, глядя на своего пилота.

Хеликс смотрел куда-то в сторону, словно происходящее его не касалось.

Крис сидел позади Ильи, и выражения его лица видно не было.

— Для нас вопрос ясен, — сказал Моросанов. — Группа вступает в борьбу против Дворца, это дело решенное. Но хотелось бы знать, что решите вы. Я ни в коем случае не подталкиваю вас идти с нами. Можете переждать в убежище. В конце концов, в ваше задание не входят оперативные действия.

— Значит, вы будете рисковать своими головами, а мы отсиживаться в теплом местечке? — взревел, темнея лицом, Фток. — Хорошее предложеньице, Моросанов!

Вирист посмотрел на Илью и отвел глаза в сторону.

Ясно: если пойдет Фток, ему тоже придется принять участие в походе, но Илье вовсе не улыбалось насильно тащить за собой сицианина. Может, лучше охладить пыл Уко и оставить пилотов в покое?

— Вам известен наш план, — сказал он, — скорее всего, нам удастся и втроем захватить четвертый уровень Дворца. Участие Уко и Вириста я не считаю обязательным.

Вирист поднял брови: — Я поступлю так, как вы сочтете нужным.

— Нет, — тут же отозвался Моросанов, — ты человек, более того — сотрудник особой организации. Ты должен самостоятельно принимать на себя тяжесть решения. Никто не будет ничего навязывать. Даже если мы все пойдем против рэбберов, а ты останешься — это твое право.

— Не кажется ли вам, — ответил Вирист Ю-Стега, — что вы идете на поводу у Аркла? Подумайте, так ли уж необходимо сломя голову бросаться на Мастеров? Не лучше ли немного выждать, а когда подойдут основные силы эскадры спец-К-флота КВС, начать борьбу вместе с ними?

«Как это по-сициански, — подумал Моросанов. — Выжидать, выгадывать удобный момент. Из-за этой черты Сиций так несмело и поздно начал осваивать космос».

— Когда зацветет церий? — холодным тоном спросил Крис.

— Сегодня к ночи, — прогудел Уко.

— Каков срок его действия?

— Церий не имеет обратного действия. Но он прекратит расти спустя тридцать часов после начала цветения.

— Значит, через трое местных суток или, по крайней мере, к моменту подхода эскадры они смогут освободиться? — спросил Крис.

Вирист молча кивнул.

— Нет, ждать никак нельзя, — заволновался Уко, — надо быстро выступать.

— Я не могу не идти с вами, — наконец вымолвил старший наблюдатель Коммона, — и я сделаю это по собственной воле.

— Предупреждаю: дело опасное, — поднялся Моросанов. — Как вы знаете Хеликс напророчил нам гибель.

Таргянин что-то неразборчиво промычал.

— Но я считаю, что, если мы, даже ценой своих жизней, хотя бы отсрочим агрессию рэбберов против Содружества, это даст свои плоды. От нас сейчас зависят судьбы миллиардов человек.

— И все же, — откликнулся Вирист, — почему Аркл так настаивал, чтобы мы обходились без эскадры? Меня это настораживает. Не действуем ли мы под диктовку Длора?

— Думаешь, Длор боится Мастеров или нашей эскадры? — подал голос Йоронг.

— А разве нет? — удивился Фток.

Хеликс лишь усмехнулся в ответ.

— Но зачем тогда мы нужны?

— Чтобы самим не марать руки, — ответил за Хеликса Крис. — Если есть мы, почему этим не воспользоваться?

— Мне кажется, — продолжил Вирист, — что, используя нас, Аркл ведет куда более сложную игру. После вашего рассказа, после того, что случилось с каждым из нас, после всех этих странностей я хочу спросить: так ли вы уверены в правильности своих действий? Аркл все время устраивал нам подстановки: сначала свел вас троих у Длора, после ввязал в дело рэбберов, затем выдернул «Старкад» с трассы раньше времени. Уирдам зачем-то необходимо, чтобы люди боролись с людьми.

— Одна ошибка, Вирист, — поправил его Илья. — Уирды как раз стремятся, чтобы такой борьбы не было. Мы должны отрезать Мастеров от их воинства, на этом дело заканчивается.

— Это вы так думаете. А если, убрав с вашей помощью верхушку рэбберов, уирды займут место Мастеров? Ведь они способны создать куда более мощного Демиурга.

— Они могли бы создать его намного раньше, — перебил Вириста Крис. — Для уирдов это не проблема. Они первыми разгадали и освоили необычные качества редлита.

— Уирды не воины, — добавил тихим голосом Хеликс, — вы все время ошибаетесь. Им не нужна война. Им нужны другие люди.

— Еще лучше! — отозвался Вирист. — Они будут изменять людей.

— Запомните: редлит нужен, чтобы проявить в человеке индивидуальность огня, — голос Йоронга окреп, — потому-то им сначала и понравились блоссисты. У Блосса есть такой афоризм: «Индивидуальность человека — это скорее индивидуальность огня, чем индивидуальность камня». Помните? Блосс попал в точку.

Илья в который раз задумался над словами Хеликса и Блосса. Каким образом собираются помогать уирды людям? Если предположить, что Майя — планета со сверхразвитой цивилизацией, то как бы стали вести себя ее обитатели? Человек привык представлять себе контакт с далеко ушедшими вперед собратьями по разуму как обмен дружественными делегациями, как фонтан открытий и изобретений, что изобильно прольется на Содружество.

Но так ли это будет на самом деле? Захотят ли сверхразвитые делиться своими достижениями? И техническими ли достижениями они станут делиться? Вполне вероятно, что уровень развития людей в целом покажется им удручающе низким. Конечно, человек поставил себе на службу многие законы природы, сумел преодолеть космические расстояния, заселить многие прежде непригодные для жизни планеты. Но в этом ли смысл развития и эволюции? С начала времен общественные структуры претерпевали различные изменения, но человек зачастую оставался все тем же, что и прежде. Скорость наших реакций та же, что и миллионы лет назад, способность усваивать новое не отличается от способности предков. Конечно, мы стали неимоверно умнее, информированнее, но что дальше? Наш ум зачастую — способность запоминать множество разнообразных фактов… Если вспомнить диалектику, то ситуацию можно уподобить периоду накопления количества, которое должно претерпеть качественный скачок…

Не об этом ли говорит фраза Блосса? Индивидуальность огня — что это может значить в таком контексте?

— В любом случае, — прервал его мысли холодный голос Криса, — мы начинаем борьбу против Мастеров. Какие выгоды при этом извлекут уирды, будет решать эскадра адмирала Ашора. Думаю, там найдутся ксенологи.