На корабле - политотдел флотилии. Чаще всего в его отсеке никого не застанешь, кроме дежурного. Начальник политотделе Н. Г. Панченко и его сотрудники днюют и ночуют на кораблях и в подразделениях. На полторы тысячи километров растянулась зона наших действий. Экипажи кораблей и судов выполняют задания и в низовьях, и на Среднем Дунае. По всему побережью разбросаны посты службы наблюдения и связи, на них, как правило, всего два-три бойца, которые докладывают о каждом самолете, о каждой мине, сброшенной в реку, о каждой подозрительной лодке. К ним в первую очередь бегут жители окрестных селений, если обнаружат недобитых гитлеровцев грабителей и насильников. Матросам прибрежных постов приходится постоянно быть начеку и все время быть с людьми. Политотдел требует от политработников и всех нас, офицеров, знать этих старшин и матросов, держать их в курсе событий, добиваться, чтобы каждый из них до конца был верен долгу и ни на минуту не забывал, что он не просто воин, а представитель великой социалистической страны, что на него с надеждой смотрят освобожденные от фашистского ада люди и по нему учатся строить жизнь.
Член Военного совета А. А. Матушкин каждого заглянувшего к нам офицера, каждого штабника, отправляющегося на корабли, не отпускает без основательного разговора - о чем и как беседовать с людьми, велит вникать во все их нужды, строго взыскивать с тех, кто нарушает дисциплину, выставлять их на строгий суд товарищей.
- Не чурайтесь разговоров с местными жителями. Не грех и язык их хоть немного освоить. - И обязательно добавит: - Помните: все мы - полпреды Советской державы. Высокая честь, высокий спрос!
Флотилия нацеливалась на Будапешт. Изучая непрерывно поступавшие данные разведки, мы искали наиболее эффективные способы содействия дальнейшему наступлению сухопутных войск.
В разгар этой работы мы простились с С. Г. Горшковым. Он получил новое назначение, стал командующим эскадрой Черноморского флота. Расставались тяжело - привыкли друг к другу, сработались. Просидели вдвоем до поздней ночи.
- Слушай, Аркадий, - спросил вдруг Сергей Георгиевич, - давно мы друг друга знаем, а я все не удосужился спросить: ты имеешь какое-нибудь отношение к Якову Михайловичу Свердлову?
Сколько раз мне задавали этот вопрос... Я всякий раз отвечал: "Нет, просто однофамилец".
Теперь раскрыл все как есть: мой отец и отец Якова Михайловича родные братья. Мы часто бывали у Михаила Наумовича, такого же бедняка-ремесленника, как наш отец. Несколько раз виделись с Яковом, тогда еще совсем молодым, но уже познавшим тюрьму и ссылку; серьезный, сосредоточенный, при виде нас, малышей, он теплел, охотно играл, возился с шумной детворой.
- Почему же ты никогда не рассказывал об этом?
- Зачем? Все мы, Свердловы, гордимся родством с прославленным революционером и крупнейшим деятелем Советского государства. Но мой отец раз и навсегда заказал нам, своим детям (а нас у него было одиннадцать): "Свято храните в сердце память о Якове Михайловиче, отдайте всю жизнь делу, за которое он боролся, но нигде и никогда не ссылайтесь на родственные отношения с ним: уважение людей заслуживайте не именем великого родича, а своим собственным трудом".
- Мудрый у вас отец!
По привычке вице-адмирал что-то чертит на листке бумаги. Когда уже обо всем переговорили, подает листок мне. Беглая схема. Тянется извилистая ленточка Дуная. Вот Вуковар, перегородивший для нас реку. А это что? Ниже Вуковара, возле Новисада, пролегла на северо-восток жирная линия. Начинаясь от Дуная, она снова соединяется с ним возле городка Бая, от которого рукой подать до Будапешта. Догадываюсь, на что намекает эта линия: на Тису и каналы.
- Подумай, - сказал Сергей Георгиевич. Удивительно, как часто у нас совпадают мысли. Ведь я даже разведчиков послал по этому маршруту.
- Спасибо, - говорю. - Мы обязательно используем вашу задумку.
Вице-адмирал обнимает меня и подталкивает к двери.
- Хватит. Ступай отдохни. Гляди, уже светает.
"Выручайте, моряки!"
Из штаба фронта сообщили: наши войска на территории Венгрии вышли к Дунаю на участке Бездан - Ватина и форсируют реку, чтобы наступать дальше на запад.
А мы так и не можем ничем помочь им. Вуковарский плацдарм противника перекрыл нам дорогу. На протяжении 83-х километров правый берег Дуная занимают гитлеровцы. У них здесь артиллерия всех калибров, много танков и самоходок. И ночь не выручит: такое расстояние, тем более при бурном паводковом течении, даже бронекатера не одолеют за темное время суток. К тому же у противника имеются прожекторы, осветительные снаряды и ракеты, чтобы ночь превратить в день.
Вот почему листок, оставленный Сергеем Георгиевичем Горшковым, все время у меня перед глазами. Кажется, чего проще: вводи корабли в реку Тису, далее в каналы с забавными именами Краля Петра и Краля Александра. Увы, эти "крали" проявили дьявольский характер. Узкие, мелководные, они вдобавок перекрыты множеством мостов, подчас настолько низких, что под ними и полуглиссеру не пройти.
Нового командующего пока нет, и ответственность за дела флотилии возлагается на меня. Приказываю командиру 1-й бригады бронекатеров П. И. Державину заняться разведкой трассы, а приданными тральщиками произвести контрольное траление Тисы от устья до соединения ее с каналами. Флагманский штурман флотилии М. М. Дементьев облетел каналы на самолете и нанес на карту мосты и другие препятствия. Флагманский штурман бригады кораблей П. Г. Лясковский вместе с гидрографами произвел промер глубин, узкостей, просветов под сохранившимися мостами (многие мосты взорваны врагом, и обломки их еще более засорили русло).
Начальник тыла флотилии полковник А. Г. Дацишин получает распоряжение уже теперь автотранспортом везти в Баю топливо, боеприпасы, продовольствие, договориться с тыловыми учреждениями фронта, чтобы часть припасов они выделили нам со своих передовых складов - ведь пушки наших бронекатеров стреляют теми же снарядами, что и танки Т-34, и моторы их потребляют ту же солярку.
Штаб флотилии переводим из Измаила в Турну-Северин, отсюда удобнее поддерживать связь с фронтом и управлять нашими силами на всем протяжении реки. А передовой командный пункт у нас будет в Белчке, на правом берегу Дуная, совсем близко от города Пакш, где теперь КП 3-го Украинского фронта.
Прибыл новый командующий флотилией контр-адмирал Георгий Никитич Холостяков, хорошо знакомый нам по Новороссийску и Керчи. Он остается пока на штабном корабле в Новисаде, а я с группой работников штаба перекочевываю в Белчку и отсюда слежу за форсированием каналов. Оно отняло у нас десять дней. При содействии инженерных войск фронта разбираем десятки мостов деревянных, железных, каменных. Нам помогает местное население. Разборка мостов сулит им массу неудобств, но люди готовы на все, лишь бы ускорить изгнание из своей страны ненавистных гитлеровцев. К тому же знают: русские обязательно восстановят мосты, советские воины заботятся о простом люде.
Очищаем каналы от затонувших судов и танков. Местами глубина русла меньше восьмидесяти сантиметров. Бронекатера приходится протаскивать волоком. До сотни матросов, как бурлаки, впрягаются в лямки. Сбегаются и окрестные крестьяне, хватаются за тросы и тоже дружно тянут под русское "Эх, ухнем!". Таким образом перетащили в Бездан и Баю 19 бронекатеров, катерный тральщик и 2 полуглиссера.
Тем временем разведчики В. А. Калганова прошли по всему венгерскому участку Дуная, собирая сведения о минных постановках, о фарватерах, которыми совсем недавно пользовался противник.
Еще в дни, когда мы протаскивали корабли по каналам, командующий 3-м Украинским фронтом Маршал Советского Союза Ф. И. Толбухин поставил перед нами задачу десантом захватить селение Герьен на правом берегу Дуная, чтобы затем организовать здесь переправу войск, которым предстоит обойти Будапешт с юго-запада.
Приданная нам 83-я отдельная бригада морской пехоты полковника Л. К. Смирнова выделила в десант батальон под командованием майора И. Г. Беляка. В десантный отряд вошли 10 бронекатеров. Приняв морскую пехоту, они поздним вечером двинулись от Баи вверх по Дунаю. Их сопровождали три бронекатера артиллерийской поддержки. Высадкой десанта командовал начальник штаба 1-й бригады речных кораблей капитан 3 ранга С. В. Милюков. Ему помогал А. В. Загребин.
