При слове «маркиз» Лансель вздрогнул и поморщился.

– Скажи, ты собираешься вернуться в свою страну? – спросил он однажды Ариана.

– Конечно. Мне надо отыскать моего рыцаря. Меня ведь еще никто не увольнял со службы.

Лансель поскреб белую густую бороду и вздохнул.

– А каким образом ты думаешь туда попасть?

– Это ерунда! Я вернусь на место, где два кривых дерева образуют ворота, пройду через них и окажусь в моей стране. Пара пустяков!

– А нельзя ли и нам с тобой? – спросила его Мелица, которая была тут же и тоже слушала рассказы Ариана.

Лансель посмотрел на нее, и девушка поняла, что он думает то же самое.

Ариан задумался.

– А почему бы и нет? – пожал он плечами. – Кто может вам это запретить?

– Но ведь нас так много! Да еще с нами повозка, дети и Боливар.

Ариан стал вспоминать.

– Да нет, ворота там вполне большие, чтобы пропустить всех вас.

Этот разговор тут же стал известен всей труппе. Мысль о том, чтобы покинуть Мортавию понравилась каждому. Все слушали рассказы Ариана, и теперь их охватило нетерпение.

– Надо торопиться! – кричал канатоходец Плим. – Мы и так потеряли много времени. Что если королева уже опомнилась и снова поставила у выхода пограничников?

Его предположение всех взволновало. Действительно надо было спешить. Может быть они еще успеют?

Слова бродячих артистов никогда не расходятся с делом. Через час они уже ехали по дороге ведущей не север. По пути они обогнали караван с вяленой и копченой рыбой, который направлялся в Бенвильморт. Вот как они спешили.

Ариан ехал на Пальме. Ему уже до смерти надоело трястись в повозке и он наотрез отказался ехать в ней. Он уверял Мелицу, что уже вполне здоров и это ему будет вполне по силам. Девущка долго с ним спорила, но переубедить не смогла.

– Что ж, тогда я буду все время ехать рядом с тобой, – в конце концов сказала она. – Если ты свалишься с седла, я тебя подхвачу, упрямый мальчишка.

Ариан улыбнулся. Он успел привязаться к Мелице и полюбил ее всем сердцем.

– Ты опекаешь меня, словно старшая сестрица, – сказал он. – У меня уже такое чувство, что я знаю тебя всю свою жизнь. Ты очень добрая и красивая. Я бы хотел, чтобы у меня была такая сестра.

Мелица зарделась от удовольствия и, чтобы спрятать смущение, сделала вид, что поправляет подпругу на своем ослике. Затем она вновь подняла голову и серьезно посмотрела на мальчика.

– Мне тоже кажется, что я давно тебя знаю, – сказала она. – Но у меня и в самом деле был когда-то брат.

– У тебя? И где же он теперь? Почему ты говоришь, был? Он что умер?

– Не знаю. Скорее всего. Это было так давно. Еще живы были мои родители. Очень странная история. – Мелица сразу стала серьезной.

– Расскажи.

– Нечего особенно рассказывать. У моих родителей было двое детей. Отец мой был купец и ездил по всей стране с товарами. Он был даже богат. В одном из своих путешествий он встретил цыганку Касандру и влюбился в нее. Он полюбил ее и женился на ней. Сначала у них родилась я, а через два года мой брат. Мы с мамой жили в городе Бимете, а отец ездил по стране. И вот однажды он взял нас с мамой с собой в поездку. Мама видела плохой сон и всячески его отговаривала. Она обладала даром ясновидения. Но отец не верил в предсказания и не послушал ее. Казалось сначала, что он был прав, и мама ошибалась. Наш караван с товарами благополучно съездил на восток и нагруженный товарами возвращался домой. До родного города оставалось несколько дней пути. Отец остановился на ночлег у старого разрушенного замка. И опять мама умоляла его не делать этого.

– Вспомни легенды про этот замок! – говорила она. – Здесь живет нечистая сила. Поедем дальше. Ведь дом так близко!

Но лошади и слуги устали и не желали идти дальше. Отец опять не послушал ее. И в эту же ночь случилось страшное несчастье. В шатер, в котором мы жили, влетел черный смерч. Он разметал нас по разным местам и долго не мог угомониться. Было очень страшно. Мы дети плакали и кричали от страха. Наконец мама смогла добраться и обнять меня. Смерч побушевал еще несколько секунд и вылетел из шатра. Отец зажег огонь, и обнаружилось, что моего двухлетнего брата с нами не было. Смерч унес его. С криком отчаяния и боли отец и мать выбежали из шатра и увидели, как смерч улетел и скрылся в разрушенном замке. Отец схватил меч, взял с собой десяток охранников и побежал за ним, чтобы отобрать и вернуть сына. Мне было тогда четыре года, но я все отлично помню. Я в страхе прижималась к матери и плакала. Прошло два часа, а отец не возвращался. Мы в страхе смотрели на развалины замка и ждали. Никто уже не верил, что он вернется. Так оно и оказалось. Раздался грохот и стены замка, которые еще стояли, вдруг рухнули и похоронили тех, кто в нем был. Мы все закричали от ужаса и горя, и тут из леса, что был неподалеку, выскочил отряд всадников и напал на наш караван. Это были разбойники. Но не кому было теперь нас охранять. Отец и его воины погибли, а остальные не могли сопротивляться. Да даже если бы и могли! Разбойников было слишком много, и они были беспощадные, как слуги маркиза Костиньяка. Они убивали всех без разбору, и первой под ударом сабли вожака пала моя мать. Она успела прикрыть меня своей широкой юбкой, и поэтому я осталась жива. Всех остальных эти негодяи безжалостно убили. А лошадей, повозки и товары увели с собой. А утром мимо этого места проезжал дядюшка Лансель и его труппа. Артисты нашли меня лежащую без сознания и взяли с собой. Они отвезли меня в город Бимет в дом отца, но оказалось, что он сгорел в ту же ночь, когда погибли мои родители. Никто из соседей и знакомых отца не захотел взять к себе осиротевшую девочку. Кому нужна дочь цыганки? Тогда я осталась в труппе Ланселя и живу здесь уже одиннадцать с половиной лет.

Такими словами закончила свой грустный рассказ Мелица.

– И ты так никогда и не узнала, что случилось с твоим отцом? – воскликнул Ариан. – И не знаешь, где теперь он находится?

– Увы! – вздохнула Мелица.

Некоторое время они ехали молча. Но затем начался крутой подъем в гору, и артисты стали толкать повозку, чтобы облегчить лошадям работу. Мелица и Ариан присоединились к ним. Артисты было воспротивились, чтобы Ариан толкал повозку, дескать это дело недостойно княжеского сына, но он им сказал:

– Кто здесь видит княжеского сына? Пока на мне одежда бродячего актера, я такой же, как и вы все!

Он и вправду был одет в одежду, которую ему достали артисты, ведь его собственная никуда не годилась. Самая умелая мастерица не привела бы ее в порядок. А на Ариане была яркая разноцветная рубашка с очень широкими рукавами и высокие башмаки с длинными узкими носами. Никто бы и в самом деле не узнал в этом мальчике сына князя Аринако и оруженосца рыцаря Кристиана.

– Может, ты и в представлении вместе с нами будешь участвовать? – попытался поддеть Ариана Плим.

– Почему бы и нет?

– И что же ты умеешь делать?

– Я умею кидать в цель ножи, – простодушно ответил мальчик,

– и делаю это так ловко, что однажды на рыночной площади попал в проволоку с пятнадцати шагов, как раз в тот момент, когда по ней шел один канатоходец. До этого мы с ним поспорили, и он утверждал, что я не попаду даже в быка с двух шагов.

Все вокруг засмеялись.

– Если это так, – смеясь вместе со всеми, ответил Плим, – то наша труппа приобрела в твоем лице бесценное сокровище!

Бродячие артисты умеют ценить шутки и никогда на них не обижаются.

– Но ведь ты еще не до конца выздоровел! – Мелица тоже пыталась запротестовать.

Но Ариан и ее не стал слушать.

– Я здоров, как бык. Ничего со мной не будет.

Старуха Юдолия его поддержала:

– Ничего страшного, если Ариан нам поможет. В конце концов, надо же ему набираться сил.

И Ариан толкал повозку артистов рядом с веселым фокусником Мельхеором и поводырем Боливара Симоном-Пересмешником, который кроме того, что проделывал разные интересные штуки с медведем, мог изображать любые звуки, хоть голоса птиц и зверей, хоть стук молота и цокот конских копыт и даже мог подделать любой человеческий голос.