Первая информация о случившемся на свердловском aэpoдpoмe появилась лишь в 1969 году, спустя 19 лет после трагедии.
А тогда Василий Сталин распорядился довольно быстро скомплектовать новый состав для матча в Челябинске. Срочно призвали игроков, уже выступавших за ВВС, но попавших под увольнение в связи с приходом легионеров. Привлекли молодых хоккеистов. Наконец, выручило то, что на "дугласе" не полетели четыре игрока, без которых было бы невозможно возвращение хоккеистов ВВС в лидеры отечественного хоккея.
Виноградова от полета спасла дисквалификация за грубую игру в проигранном летчиками матче с армейцами. Шувалову Хозяин приказал не летать в Челябинск - зачем бередить души челябинских болельщиков, недовольных уходом Виктора в ВВС? Бабичу дали разрешение на переход в ВВС, когда "дуглас" уже взял курс на Урал. А холостой Бобров, будучи накануне полета в гостях, проспал и опоздал к отлету самолета.
Поскольку о гибели 11 хоккеистов ВВС ничего не сообщалось, то об игре, по существу, заново созданной команды в газетах стали сообщать очень своеобразно - "летчики забросили шайбу", "летчики пропустили шайбу". Иначе читатели, поклонники хоккея, стали бы недоумевать: почему перестали забивать голы Новиков, Зикмунд, Юрий Тарасов?
Упоминались лишь изредка фамилии оставшихся в живых - Боброва, Бабича, Виноградова, Шувалова, называли, тоже редко, и новичков - Архипова, Тихонова. Иначе говоря, у болельщиков создавали впечатление, что в команде ВВС наряду с Бобровым, Бабичем сражается молодняк. А потому о какой авиакатастрофе может идти речь? Нет места слухам - в команде ВВС все в строю!
Мелькала порой фамилия Жибуртовича. Но никогда при этом не указывали его имя или инициалы. С 1939 года в команде 1-го Московского Краснознаменного военного авиационно-технического училища играл Юрий Жибуртович, а теперь на льду был его брат Павел. А Юрий погиб под Свердловском с десятью другими хоккеистами ВВС...
Любили ли на трибунах выступавших за ВВС? Летчики, конечно, "болели" за своих, хотя симпатизировали спортсменам ЦДКА-ЦДСА, особенно фронтовики. Страшный свист поднимался, когда в форме, цветами напоминавшей стяг советских Военно-воздушных сил, появлялись спортсмены, ещё недавно выступавшие за другие команды. Молва быстро окрестила подопечных Василия Сталина "матрасниками", флаг ВВС ассоциировался с матрацами, и футболки авиаторов были цветов авиационного флага, желто-голубыми.
Бобров до перехода в ВВС был общим кумиром, но стоило ему надеть футболку или хоккейную рубашку ВВС, как зрители скандировали "Бобра с поля!" буквально на каждом футбольном или хоккейном матче.
Однажды, спустя несколько дней после матча с участием летчиков, Бобров выкатился на лед с ромбиком "М" на форме - играла сборная Москвы. Трибуны моментально ответили другим скандированием - звучало теперь "Боб-ров, Боб-ров!", то и дело слышалось: "Сева, давай!" А через короткое время играли летчики. На Боброве, естественно, была экипировка спортсмена ВВС. Трибуны опять взорвались: "Бобра с поля!"
Евгений Евтушенко однажды до того увлекся сочинением мемуаров, что придумал, как в свое время большая группа болельщиков, среди которых преобладали инвалиды войны, в том числе лишенные ног и передвигавшиеся на досках, закрепленных на подшипниках, возмущенные переманиванием спортсменов в ВВС, решила устроить Василию Сталину своеобразный суд Линча. Разъяренная толпа якобы окружила генерала, покидавшего стадион "Динамо". Кто-то из-за спины генерала, по утверждению Евтушенко, сбил у него фуражку, и началось...
Инвалиды, если верить Евтушенко, расправлялись с Василием Иосифовичем не только за сманивание спортсменов, но и за тоталитарный режим отца.
Надо же такое придумать - инвалиды обрушились на генерала Сталина! Такой расправы не только никогда не было, её просто не могло быть! Что бы ни писали о Иосифе Сталине после XX съезда КПСС, а особенно в последние годы, никуда не деться от того, каким было отношение к вождю сразу после войны - он казался Богом, казался мудрым, справедливым, он был идолом. Ни у кого в мыслях не было атаковать цесаревича, что означало бы поднять руку на Бога, любимого вождя.
Правда, был один случай, когда футболистам ВВС пришлось играть в ненормальной обстановке. Под улюлюканье толпы, одурманенной алкогольными парами. На стадионе "Метрострой" в 1951 году проводился финал Кубка Москвы. Летчики встречались с командой "Крылья Советов", представлявшей 23-й авиационный завод. На игру её болельщики прибыли на нескольких заводских автобусах, успев по дороге на стадион неплохо "заправиться".
Поначалу крики, оскорбления адресовались арбитру, а потом нетрезвые зрители переключились на игроков ВВС, в них полетели комья грязи, мелкие камни, а потом и песок в глаза футболистов, пробегавших у кромки поля или вводивших мяч из аута. Неимоверную выдержку пришлось проявить Боброву и его товарищам, чтобы довести матч до победного конца и завоевать право участвовать в розыгрыше Кубка СССР.
Сколько лет прошло, но болельщики со стажем не перестают удивляться той неприязни, которая порой выпадала на долю спортсменов ВВС. В чем была их вина? В желании перейти в команды, где их ждали нормальные условия для совершенствования мастерства.
Позже на допросах в КГБ тема заботы генерала о спортсменах была одной из главных. Он не отвергал обвинения, исправно давал показания. Однажды Василий Иосифович заявил, что он перетянул нападающих хоккейного "Спартака" "способом, развращавшим спортсменов". Так и записано в протоколе допроса.
Ныне подобные признания Василия Сталина нельзя читать без улыбки. У многих прославленных чемпионов, надевших офицерские погоны, вся служба в армии (СКА и ЦСКА) оказывалась сведенной к дежурству (не более двух раз в месяц) по армейскому клубу. Если говорить о знании уставов, строевой подготовке, караульной службе, обо всем том, чем должен владеть офицер, то все это равно нулю.
Ничего не изменилось в стране после суда над генералом Сталиным, если говорить о создании особых материальных условий для спортсменов.
Василия Иосифовича обвиняли в увлечении спортивным строительством, в расходовании государственных средств на это. Но генерал, даже обладая грозной фамилией, ничего не смог бы сделать для большого спорта, для спортсменов, не получай он соответствующую поддержку.
Ассигнования на сооружение бассейна дважды выделял военный министр Маршал Советского Союза А.М. Василевский. Согласие на возведение спортивного центра в Чапаевском переулке было получено от секретаря ЦК ВКП(б), первого секретаря МК и МГК ВКП(б), председателя исполкома Моссовета Георгия Попова, который разрешил передать под строительную площадку территорию парка культуры и отдыха Ленинградского района.
Для каркаса первого в нашей стране катка с искусственным льдом потребовался демонтированный в Германии ангар, и на помощь генералу Сталину пришел генерал-полковник Василий Белокосков, заместитель военного министра по строительству и расквартированию войск. Но никто из этих руководителей по делу Василия Сталина не привлекался даже в качестве свидетелей.
В 1951 году Советский Союз включился в олимпийское движение. Никто из наших спортивных руководителей и в мыслях тогда не держал, что Москва когда-нибудь пригласит Олимпийские игры, а потому понадобятся прекрасные арены. А вот Василий Сталин об этом задумывался. "А какой необходимостью вызывалось сооружение бассейна?" - спросили его на допросе. Вот его ответ: "Приступая к строительству бассейна, я исходил из того, что в Москве нет ни одного 50-метрового бассейна для проведения в будущем олимпийских соревнований". "Явно неубедительное объяснение", - посчитал следователь... и не поленился записать эти свои слова в протокол.
Как памятник Василию Сталину стоят в Москве сегодня спортивные арены ЦСКА: бассейн, гимнастический зал, теннисные корты. Ветераны между собой называют эти объекты примерно так: "бассейн имени Василия Сталина", "спортзал имени сына Сталина" и т.д.