Глава 4
Война
Уже 22 июня 1941 года летчики вступили в бой. Друг Василия по учебе в Каче - младший лейтенант Сергей Долгушин, будущий Герой Советского Союза, первый самолет врага сбил, к слову сказать, 22 июня 1941 года, а Героем Советского Союза стал 5 мая 1942 года.
В Инспекции ВВС дел прибавилось в сотни раз.
Инспектора почти постоянно "сидели" в боевых частях. Василий тоже. Кстати, служба в инспекции с первого дня считалась как участие в боевых действиях на фронте.
В архиве есть документ.
ЗАПИСКА СЕКРЕТАРИАТА РАЗВЕДУПРА ГЕНШТАБА РККА ОТДЕЛУ УПРАВЛЕНИЯ КАДРОВ ЦК ВКП(б) О ВЫЕЗДЕ НА ФРОНТ ВАСИЛИЯ СТАЛИНА
26 августа 1941 г.
Заведующему Отделом кадров ЦК ВКП(б) тов. СИЛИНУ (лично).
Сообщаю - после Вашего телефонного запроса о том, что имеется ли согласие отца на выезд в командировку тов. Иванова В.И.1 , я позвонил Зам. Нач. Штаба ГУВВС КР Армии полковнику тов. БЕЛЯЕВУ, который мне сообщил, что согласие отца имеется, о чем ему якобы сказал сам т. ИВАНОВ и это ему подтвердил тов. ЖИГАРЕВ. Это сообщение мною и было Вам передано.
Во время моего телефонного разговора с полковником т. БЕЛЯЕВЫМ присутствовал лейтенант тов. ЕФИМЕНКО, который работает со мной в одной комнате.
ПАНОВ1 26 августа 1941 года
В 1941-1942 годах несколько инспекторов погибло в воздушных боях.
В 1942 году Василий Сталин под Сталинградом курировал знаменитый 434-й истребительный авиационный полк, которым командовал Герой Советского Союза майор Иван Клещев. Василий немало времени провел в этом полку: по указанию командующего ВВС А.Новикова он руководил там авиагруппой из трех полков, участвовал в боевых операциях, делал боевые вылеты.
30 декабря 1941 года ему присваивается внеочередное звание - майор, минуя капитана, а за успехи в боевой работе он награждается первым орденом Боевого Красного Знамени. Этот Указ Президиума Верховного Совета СССР подписан 20 июня 1942 года. И к этому времени, прослужив в звании майора неполных два месяца, Василий получает ещё одно внеочередное звание. Он становится полковником, минуя подполковника (Приказ НКО СССР №1192 от 19.2.1942 г.).
Полковнику было на момент издания приказа 20 лет. Через месяц исполнился 21 год.
Василий проверяет не только боевые части, но и подготовку ВВС в тылу. Здесь с ним приключилось небольшое ЧП.
В книге Л.Н. Васильевой рассказывается о том, как Василий, когда служил в инспекции, на транспортном самолете доставлял в составе экипажа попутным рейсом Марфу Пешкову - внучку А.М. Горького и впоследствии жену Серго Лаврентьевича Берия (сына наркома НКВД) из Ташкента в Куйбышев зимой 1942 года. Самолет начал падать: отказал мотор, но Василий его легко посадил на заснеженное поле. Чуть не разбились. Потом два часа выбирались через леса. Едва не замерзли.
Грешным делом я подумал, что все это придумано недавно. На одном литературном вечере я случайно встретил М.М. Пешкову. Спросил её об этом. Она ответила, что все это было именно так, страху натерпелась, до сих пор тот полет забыть не может.
Бесспорно нужно признать, что в начале войны Василия "тащили" по службе: полковник в 20 лет, без особых заслуг и подвигов - это, прямо скажем, слишком. Нет сомнения и в том, что это делалось с ведома вождя, которому кадровики докладывали и "приносили" на подпись представления и приказы о присвоении внеочередных званий Василию. Он соглашался. Видимо, где-то подсознательно видел в росте Василия некую "компенсацию" за плен Якова.
Кстати, в Архиве Президента РФ (фонд № 45, опись № 1, дело № 1554) сохранился интересный документ. Это письмо Василию Сталину, присланное сослуживцем Якова полковником И.Сапегиным.
Дорогой Василий Иосифович!
Ни по службе, ни по взаимоотношениям по данным вопросам я не имел права непосредственно апеллировать к Вам. Надеясь на то, что Вы меня знаете как товарища Якова Иосифовича, с которым я несколько лет учился в Артакадемии и являлся наиболее близким его другом, пишу это письмо.
Я - полковник, который был у Вас на даче с Яковом Иосифовичем, в день отъезда на фронт. Перед войной за пять дней я принял артполк в 14 танковой дивизии, куда Яков Иосифович был назначен командиром батареи. Это его и мое желание служить вместе и на фронте. Я целиком, следовательно, взял на себя ответственность за его судьбу. Причем я был уверен, что с этой задачей справлюсь вполне. Но я и Яков Иосифович ошиблись. Сразу по приезде в полк против меня повелись интриги, и начальник артиллерии 7 мехкорпуса генерал-майор КАЗАКОВ решил сразу заменить меня своим кандидатом, ссылаясь на то, что я больной человек (но это только придирка). Правда, на должность командира полка я пошел исключительно ради Якова Иосифовича, так как по состоянию здоровья я к строевой службе не пригоден (хронический нефрит). Все же никто не давал права нарушать приказ Наркома, которым я назначен на эту должность.
Когда этого материала оказалось недостаточно, началось подсиживание, клевета, подтасовка в глазах у всех. Вдруг в боевой обстановке, когда боевые действия полка были исключительно успешны, меня отзывают в штаб армии, где начальник артиллерии 20-й армии, ссылаясь на материал начальника артиллерии 7 мехкорпуса (14 танковая дивизия входила в состав 7 корпуса), заявил мне, что я допустил беспорядочный отход полка, а за это откомандирован в распоряжение штаба Западного фронта.
На самом деле никогда, а тем более беспорядочно полк не отступал. После моего ухода такой случай был, когда командовал полком ставленник генерала КАЗАКОВА. Генерал КАЗАКОВ из одной породы с СИВКОВЫМ и САВЧЕНКО и видел во мне ярого врага этих типов, поэтому решил подлыми путями удалить меня, о чем он высказал мне почти в глаза.
В тот момент, когда меня командировали из одного штаба в другой, Яков Иосифович был всеми забыт и его бросали куда попало. При мне он все время не выходил из моего поля зрения, а дивизион, где он служил, я держал подручным. Правда, это было сделать не всегда возможно, но условие создать можно было всегда. И, наконец, 12 июля без боеприпасов полк был брошен с малой горсткой пехоты в 10 раз превосходящего противника. Полк попал в окружение. Командир дивизии бросил их и уехал из боя на танке. Проезжая мимо Якова Иосифовича, он даже не поинтересовался его судьбой, а сам в панике прорвался из окружения вместе с начальником артиллерии дивизии.
Я докладывал в Военный Совет 20 армии и комиссару дивизии, которые мне заявили, что они решили создать группу добровольцев на поиски Якова Иосифовича, но это делалось настолько медленно, что только 20 числа группа была брошена в тыл врага, причем успеха не имела.
Из этого ясно, на что способны типы, подобные генералу КАЗАКОВУ и СИВКОВУ. Это бездарные люди, но умеют, благодаря связям, выдвинуться и стоят во главе больших соединений.
Можно много привести ярких примеров, но рамки письма этого сделать не дают. Увижу Вас - расскажу подробно все.
Я виню за судьбу Якова Иосифовича начальника артиллерии 7 корпуса генерала КАЗАКОВА, который не только не проявлял о нем заботы, но и ежедневно делал мне упрек, что я выделяю Джугашвили как лучшего командира. На самом деле так и было. Яков Иосифович был одним из лучших стрелков в полку, а особое внимание в личной жизни, которое я уделял ему как товарищу, на службе не отражалось.
Вот на что способны эти люди. Вместо того, чтобы хорошо руководить, они занимаются интригами, боясь разоблачения их жалкого недалекого ума. Поэтому-то они и подбирают себе подчиненных подобных себе и при том "беззубых". Ныне я по милости этих интриганов назначен в легкий артиллерийский полк командиром.
О дальнейшей судьбе Якова Иосифовича мне больше ничего неизвестно. 10 июля последний раз я видел Якова Иосифовича, он мне сказал, что эти интриги не пройдут им безнаказанно и что эти интриги ведутся косвенным путем против него. Я же оказался козлом отпущения.
Убедительно прошу, если можете, отозвать меня в Москву, откуда я получу назначение по соответствию, так как я все время служил в тяжелой артиллерии.
