Андрей Кириллович повел беседу так, что Шешковский помимо своей воли плюхнулся в пресловутое кресло. Механика сработала, как обычно, палачи приступили к выполнению своих обязанностей, а Андрей Кириллович под вопли хозяина кабинета неспешно собрал все компрометировавшие его документы и с достоинством удалился. Шешковский так и не признался императрице в своем конфузе, доложил только, что из графа Разумовского не удалось вытянуть ни словечка признания.
Екатерина умела проигрывать красиво. Рассудив, что человека с такими способностями лучше всего держать... на дипломатической службе, она отправила Андрея Кирилловича в Неаполь, где России необходимо было получить свободный доступ своих кораблей в неаполитанский порт. Разумовский не торопился: его путешествие по Европе превратилось в своего рода триумфальное шествие, а сплетни о победах над самыми блистательными и недоступными аристократками опережали его роскошную карету. Когда он, наконец, прибыл в Неаполь, то держался с его королевой Каролиной общепризнанной красавицей! - донельзя сухо, не делая ни малейшей попытки за ней поухаживать. Раздосадованной и озадаченной королеве не оставалось ничего другого, как самой соблазнить самого модного кавалера того времени светлейшего князя Разумовского. Кстати, княжеский титул был им получен в результате хлопот цесаревича Павла. Как он расплатился со своим покровителем и другом, уже известно.
Как только Разумовский получил доступ в королевскую спальню, точнее, как только королева его туда затащила, русский флот получил доступ в неаполитанский порт. А некоторое время спустя Разумовский получил новый приказ своей императрицы: отправиться послом к шведскому двору, ибо назревала война со Швецией. Андрей Кириллович не затруднял себя поисками новых МЕтодов: в Стокгольме он стал любовником шведской королевы и все государственные секреты без традиционных шпионских страстей и хлопот. Как только угроза войны миновала, Екатерина отправила своего "дипломата-любовника" в Вену. Разумовскому удалось заключить, точнее, возобновить выгодный для России договор с Австрией, но поскольку подходящей королевы на сей раз не нашлось, Андрей Кириллович... женился на прелестной девушке, не слишком, кстати, знатного происхождения. Год спустя его постигли срезу два удара: в родах скончалась жена и умерла его покроеительница-врагиня, императрица Екатерина. Рассчитывать на то, что дипломатическая карьера будет продолжаться при императоре Павле, не приходилось. Незлопамятность в число христианских добродетелей нового государя отнюдь не входила.
Действительно, в короткое царствование Павла о Разумовском практически не 5ыло слышно. Но при императоре Александре 1 светлейший князь Разумовский занял пост русского посла в Вене и оставался на нем вплоть до 1814 года, то есть почти 13 лет. Тогда же он женился вторым браком на австрийскои графине, принял под её влиянием католичество и тем самым вызвал окончательное неудовольствие русского двора. В Вене его полуиронически называли "эрцгерцог Андрей" и с большим скептицизмом относились к рассказам о его блистательных любовных и дипломатических победах в прошлом. Похоже, к концу жизни он и сам начал в них сомневаться.
Потомство Андрея Кирилловича перешло в австрийское подданство и со смертью светлейшего князя род Разумовских в России считается пресекшимся.
Два поколения, четыре судьбы. Мгновенный взлет на самую вершину власти двух братьев - Алексея и Кирилла, блестящая жизнь двух младших Разумовских - Алексея и Андрея, и занавес падает. Что же осталось? Великолепные дворцы да легендарный Царскосельский лицей, без создания которого история и культура России была бы, возможно, совсем иной...
Хотя, это не так уж и мало, если вдуматься.
ТРИ СУДЬБЫ ОДНОЙ ЖЕНЩИНЫ
История России изобилует самозванцами. Но среди них выделяется фигура женщины, о которой вообще ничего доподлинно не известно. Даже могилы у неё две - в Москве и в Санкт-Петербурге...
Многие наверняка знают романтическую историю княжны Таракановой, якобы незаконной дочери императрицы Елизаветы и её фаворита Алексея Разумовского, которая заявила о себе в первые годы царствования Екатерины II, была обманом вывезена из Италии в Санкт-Петербург и погибла в каземате Петропавловской крепости при страшном наводнении.
Все это очень красиво, но не совсем соответствует действительности. В Петропавловской крепости в то время действительно находилась в заключении молодая женщина, выдававшая себя за дочь покойной императрицы Елизаветы, но она никогда не принимала фамилии Таракановой. Такой фамилии среди русских князей не было вообще.
Другие имена самозванки более понятны. Одно время она именовала себя персиянкой Али-Эмете, затем княжной Владимирской с Кавказа, "Азовской принцессой" и, наконец, остановилась на самом "скромном" титуле: Елизавета, всероссийская княжна.
Корни интриги, по-видимому, нужно искать в Париже, в монастырском пансионе для девиц самого высокого происхождения, но, как правило, бесприданниц. По достижении шестнадцати лет воспитанницы "Преддверия" (так назывался пансион) уходили в монастырь. Бывали, однако, и исключения в пансионе укрывали от опасностей политических интриг и корыстных расчетов богатых невест-сирот. В 1760 году в "Преддверии" оказались сразу две такие девицы: русская княжна Анастасия Владимирская и племянница персидского шаха Али-Эмете. Обе были хороши собой, богаты и не имели близких родственников на родине. Обе попали в поле зрения отцов-иезуитов, негласно покровительствовавших пансиону. Начали они с того, что состряпали бумагу, "неопровержимо" доказывавшую права Анастасии Андреевны на российский престол как родной племянницы Анны Иоанновны, царствовавшей в России с 1730 по 1740 год и не оставившей прямых наследников. Анастасия Андреевна якобы была дочерью её сестры - Прасковьи Ивановны. Беда в том, что царевна Прасковья на самом деле скончалась ... бездетной.
К счастью, существовали и подлинные документы, в том числе и духовное завещание князя Андрея Владимирского, согласно которому его дочь получала огромные имения и миллионное состояние в том случае, если сохранит православную веру, оставит имение в целости и нераздельности только одному из своих потомков мужского пола и выйдет замуж только за Рюриковича, то есть представителя одного из трех княжеских родов: Шемякиных, Ростовских или Белозерских.
Несомненно, иезуиты нашли бы способ обойти последнее условие и выдать замуж возможную наследницу русского престола за какого-нибудь французского или польского аристократа-католика, служившего покорным орудием в их руках. Но тут княжна Анастасия проявила характер: неожиданно для всех она отдала свою руку и сердце... американцу, приехавшему в Париж с посольством Франклина. Некий Эдвар Ли, небогатый, незнатный "демократ" (явление для того времени экзотическое), увез княжну в Америку, где она стала просто миссис Ли. И исчезла из поля зрения кого бы то ни было, в том числе и иезуитов.
Но год спустя княжна Владимирская вновь появилась в Европе. В Польше она произвела фурор своим богатством, изяществом, умом и длинной свитой блестящих поклонников. Али-Эмете (а именно её выбрали отцы-иезуиты в качестве "дублерши" княжны Анастасии) была дочерью персидского шаха и его грузинской наложницы. В возрасте семи лет её отправили в Европу, надеясь впоследствии украсить шахский гарем европейски образованной девицей. Но длинная цепь дворцовых переворотов, последовавшая вслед за этим, оборвала всякую связь между юной персиянкой и её родиной. В том числе оборвались и денежные поступления. Али-Эмете была обречена на безвестность и нищету, и так бы все и произошло, если бы не вмешательство иезуитов.
На такую "наживку" клюнул граф де Рошфор-Валькур, маршал князя Лимбургского. Очень скоро Али-Эмете, теперь уже под именем Элеоноры, была представлена князю, а ещё некоторое время спустя стала его официальной невестой. Она выудила у своего сиятельного жениха огромную сумму денег и... сбежала в Италию, поскольку для заключения официального брака требовались документы о происхождении "княжны Владимирской". Единственный "документ", который сумели раздобыть иезуиты, это "грамота владетельницы Азова". Для заключения брака с немецким владетельным князем титула "Азовской принцессы" было мало.
