- Достаточно, ты готов цитировать эпос целый день.

- Так вот - может быть, мы оказались в таком мире, который наши предки называли раем?!

- Рай? В таком случае он принадлежит только нам по праву первооткрывателей.

- Только нам.

- И ты хотел бы здесь остаться навсегда? - вновь спросила она.

Он долго молча смотрел на нее. Она сама стала легендой: напоминала собой сказочную богиню - бронзовая от солнца, стройная и длинноногая, немного похудевшая, но теперь это еще больше подчеркивало ее огромные темные глаза, в которых отражался весь мир и он в центре этого мироздания.

- А ты? - шепотом спросил он и нежно привлек ее к себе, припал к роднику губ и долго пил из него распаляющий кровь родник любви, чувствуя мягкость и чувственность живого, бархатного, трепещущего родника.

Стены грота переливались, они лежали в центре зала на желтом прохладном песке. В пещеру врывался шум океана, звучала торжественная музыка волн первозданный ритм жизни, а камни молчали, они всегда молчат, потому что могут только видеть, а не говорить.

Вечером они с неохотой вернулись к зеленому холму. Легко и свободно, почти паря, они бежали по кромке пляжа, держась за руки, сбивая с мелких волн седые завитки. Они обогнули холм и остановились перед маленьким овражком, там в его тени журчал маленький родничок, чистая прохладная вода несла из недр земли свежий непередаваемый вкус.

- Привкус рая, - сказал он, становясь на колени и припадая солеными губами к холодной неге ключа.

***

Они нанесли визит вежливости отливающему голубым, далекому лесу. Это был старый и мудрый лес: высокие, прямые стволы круто поднимались к небу и выстреливали в него темно-зеленым фейерверком пышных и густых крон, о чем-то шепчущихся с ветром и щебечущих с птицами. Почва под ногами, мягкая, пружинистая, плотно заросшая изумрудным ковром, хранила тишину, поглощая звук шагов.

Чтобы попасть в лес, им пришлось пересечь большое поле, заросшее белыми, ярко-голубыми, красными, лимонными и фиолетовыми цветами. Она сплела себе венок и водрузила на голову разноцветную благоухающую корону.

- Какие красавцы и гордецы! - прошептал он, поглаживая ладонью шершавый теплый ствол. - Там у нас таких нет, они живые.

Он запрокинул голову, пытаясь рассмотреть в кружащейся зелени певцов, поразивших его своим чудесным исполнением сложных трелей.

- Ты только вслушайся! - восхищенно сказал он.

Она улыбалась и, перебегая от дерева к дереву, пряталась за толстыми стволами, окликая его. Он легко и быстро догнал ее и прижал к теплой коре лесного гиганта:

- Ты чувствуешь, какой силой веет от этого леса?! Он перекачивает в тебя эту силу через ствол этого дерева. Приложи ладонь к стволу, ты почувствуешь живое тепло, услышишь ток силы, бьющийся под этой шершавой корой, он входит в нас, лес безвозмездно дарит нам свою силу.

- Этот лес, наверное, такой же бескрайний, как и океан, - прошептала она, закрывая глаза и чувствуя, как возбужденно дрожит ствол и осыпает ее изумрудными листьями.

- Да, - юноша наклонился к ее лицу, - безбрежное зеленое море, как твои глаза, в которых растворился полумрак леса, как твои волосы, пропитанные солью моря, ветром и цветами. Мы будем здесь счастливы.

- Ты хочешь здесь остаться?

- А ты?

- Мы можем сюда прилететь вместе с друзьями, будет еще веселее представь, какие здесь можно устраивать пикники?!

Он вздохнул:

- Но разве нам двоим здесь так плохо? Быть только вдвоем, по моему это счастье. Что тебе Артур, забудь о том мире?! На этой планете-рае нет еще никаких следов от людей, она еще не изнасилована прогрессом и пусть она избежит такой встречи, я чувствую себя здесь больше, чем должником и больше, чем гостем. Это наша, только наша планета. Может я эгоист, но пусть она принадлежит только нам, слишком долго я мечтал и искал такую планету, я хочу сохранить ее от нас - людей.

- Хорошо, - она провела рукой по его вьющимся, отросшим и спутанным волосам, откинула длинную прядь с глаз. - Хорошо, - нежно проворковала она целуя его в щеку. - Пусть мы будем одни - изредка, в свободное время станем наведываться к ней в гости, если ты так хочешь.

- Ты не поняла меня, я хочу здесь остаться.

- Смотри, - она показала на маленького рыжего зверька, любопытно глазеющего на них с нижней ветки. - Какой смешной и пушистый малыш! - она засмеялась.

Видимо, смех испугал пушистого малыша и он рыжей молнией взвился вверх по стволу, затем зверек вновь объявился, но уже на соседнем дереве. Он сидел на коротком сучке и умывал лапками свою остренькую мордочку, иногда с настороженным любопытством посматривал на незнакомцев.

- Так вот, высококультурный дикарь-романтик, - девушка потрепала его волосы. - Медовый месяц мы провели отлично, я такого не ожидала, я даже не жалею, что мы не провели его на Стиксе, но... я считаю, что нам нужно возвращаться.

- Дорогая, но...

Она приложила свой пальчик к его губам и ласково улыбнулась.

Он молча отошел в сторону. "Неужели она ничего не видит и не понимает?! - с грустью подумал он. - Как здесь хорошо, о как хорошо! раскинув руки, он упал на мягкий зеленый ковер лицом к небу, высоко над ним раскачивался, шумя, океан зелени. - Перевернутое море!", - улыбнулся он.

Она прилегла рядом, покорно положив голову ему на грудь. Так они долго молча лежали, думая, каждый о своем, прислушиваясь к запутавшемуся среди деревьев ветру, впитывая силу земли, струящуюся под мягким ковром мха, наблюдая за перевернутыми над головой волнами из листьев. Незаметно они заснули, убаюканные мягким лесным шумом, его свежестью и прохладой.

Они проснулись от чьего-то возмущенного фырканья. Он резко открыл глаза, чувствуя, как каменеет и твердеет тело. Сумерки унылыми тенями собирались под деревьями, парили над и под кронами, начиная ткать ночной покров. Она шумно зевнула и невинно спросила:

- Что случилось?

Фырканье повторилось - оба посмотрели в ту сторону. Недалеко от них настороженно замерла большая черная кошка. Она опять фыркнула на миг, показав большие, ярко блеснувшие, острые передние зубы. В сумерках ее изумрудные глаза ярко горели, как два маленьких прожектора. Девушка испуганно схватила юношу за руку, он стал медленно подниматься, смотря прямо в изумрудные огоньки.

Огромный зверь неожиданно миролюбиво зевнул, опять блеснули его зубы, он явно не испытывал желания нападать на людей - просто с любопытством, как и рыжий малыш, смотрел на невидимое диво - людей. Медленно, не чувствуя страха, юноша стал приближаться к дикой кошке. Зверь замурлыкал.

- Какая ты, красивая! - прошептал он, протягивая к кошке руку.

Она фыркнула, его запах был для нее неведом. Неожиданно она отпрыгнула в сторону и скрылась в вечерней мгле леса. Он стал весело смеяться приговаривая:

- Трусишка, она испугалась меня.

Его подруга обняла его за талию:

- Ты у меня смелый, сильный!

- Я люблю этот мир, - вздохнул он.

- Пойдем домой? - тихо попросила она.

- Пойдем, - ответил он, про себя подумав: "Мы и так дома - нам некуда идти".

***

Все чаще она стала упоминать об отлете, он только хмурился и молчал, стараясь с ней просто не спорить. Наконец, она сама назначила день отлета и рьяно стала готовиться к нему. Он опять промолчал, только еще чаще стал уходить один в лес или красный блестящий грот, думая о чем-то своем. Она думала, что он прощается с планетой, ей тоже было грустно, но она предпочитала поменять эту грусть на цивилизацию Артура, веселые сборища друзей, праздники на Селесте или курорты Стикса, но его отлучки, ставшие постоянными, раздражали ее.

- Что случилось? - однажды не выдержав, резко спросила она, взяв в свои ладони его хмурое, загорелое лицо.

Он закрыл глаза.

- Я не хочу улетать, - глухо ответил он.

- Почему? - удивилась она, отказываясь всерьез принимать его признание.

Он молчал.

- Почему? - волнуясь, повторила она вопрос.