Желязны Роджер
БЕЗЗВЕЗДНОЙ НОЧЬЮ В ПУТИ
С. Сухинов. перевод
И тьма, и тишина вокруг, и ничего, ничего внутри. Внутри меня?
Первая мысль пришла незваной, вынырнула из какого-то черного омута.
- Меня? - подумал он. - Где? "Что?.. Нет ответа.
Последовало нечто вроде паники, но без обычных психологических аккомпанементов. Когда это повторилось, он прислушался, стараясь уловить хотя бы какой-то звук. Он уже понял, что увидеть что-либо ему не удастся.
Но и услышать ничего не удалось. Даже малейших звуков живого организма - дыхания, стука сердца, раздражающего скрипа суставов. И тогда он осознал, что лишен всех телесных ощущений.
Но он справился с паникой. Смерть? Бестелесность, неподвижность...
Где? В какой точке пространства-времени он находится? Ему хотелось встряхнуть головой.
Он вспомнил, что был человеком - и, кажется, где-то Должны были сохраняться его воспоминания, но где? Он попытался вызвать из ниоткуда свое имя, и внешний облик, и картины прошлого, но не смог. Отчаянные попытки вспомнить хоть что-то ни к чему не привели. Амнезия? Травма мозга? Глубокий сон?
Тело... Что это такое? Начнем с этого. Руки, ноги, голова, торс...
Через его сознание на мгновение пронеслось воспоминание о сексе. Два тела, когда... Он подумал о своих руках, не чувствуя ничего. Попытался пошевелить ими. Но ощущение их существования не возникло.
Дыхание... Он попытался сделать глубокий вздох. Ничего не произошло. Не было никакого свидетельства, что между ним и безмолвной темнотой существовала какая-то граница.
Словно бы ниоткуда появился жужжащий звук. Он заполнил все пространство, то поднимаясь на немыслимую высоту, то переходя в грохот, то возвращаясь к назойливому жужжанию. Обрываясь, он возвращался снова и снова.
Затем наступила пауза, и до него донеслось:
- Привет! Вы слышите нас?
Он почувствовал облегчение, смешанное со страхом. Слова заполнили его бесплотный разум, и что-то пробудили в нем.
- Вы слышите?
И ещё раз. Страх исчез, и на его место пришла смутная радость. Он почувствовал необходимость хоть как-то ответить - и, к своему изумлению, сумел сделать это.
- Да. Кто это?
Ему показалось, что где-то вдали беседовали несколько голосов торопливые, высокие, странные. Он не мог уловить смысл разговора.
Затем:
- Привет ещё раз. Пожалуйста, ответьте. Мы настраиваем коммуникатор. Как вы теперь нас слышите?
- Лучше, - ответил он. - Где я? Что случилось?
- Вы что-нибудь помните?
- Ничего!
- Не паникуйте, Эрнест Докинс. Вы помните, что вас зовут Эрнест Докинс? Мы узнали это из ваших документ тов.
- Теперь вспоминаю.
Одно звучание его имени принесло целый поток o6pазов: его собственное лицо, лица жены, их двух дочерей фасад дома, обстановку в лаборатории, где он работал прежде, внешний вид его автомобиля, пейзажи взморья солнечным днем...
Этот день на взморье... Тогда он впервые почувствовал боль в левом боку, тупую боль, которая усиливалась все последующие недели.
- Я... она вернулась... моя память... - сказал он. - Словно плотина прорвалась... Дайте мне минуту...
- Мы подождем.
Он не стал вспоминать о перенесенных страданиях. Он был болен, очень болен. Его положили в больницу, оперировали, накачивали наркотиком... Вместо этого он подумал о жене, детях, любимой работе. Он подумал о школе, любви, политике, науке. Он думал о растущем напряжении в мире, о своем детстве, о...
- Вы в порядке, Эрнест Докинс? Похоже, он давно закончил свой жизненный путь, и потому этот вопрос вызвал у него нечто, похожее на смех.
- Трудно сказать. Я вспоминаю события моей прошлой жизни... Но где я? В аду? Что случилось?
- Выходит, вы вспомнили не все? В доносившемся до него голосе что-то неуловимо изменилось. Или дело было в странном акценте?
- Похоже, что нет.
- Вы были больны, очень больны.
- Это я помню.
- Фактически вы умирали. Так говорили врачи.
Он заставил себя мысленно вернуться к периоду своих мучений на больничной койке.
- Да... - сказал он. - Я помню. Он увидел словно бы со стороны свои последние дни в больнице. Его состояние резко ухудшалось, он словно скатывался по наклонной плоскости в точку, из которой нет возврата.
Ужас, который он при этом испытывал, усугубляли тоскливые лица членов его семьи, друзей и родственников. Он вспомнил, как принял решение провести свой заранее продуманный план в жизнь. Деньги никогда не были для него проблемой, и потому в завещании он мог позволить себе подумать о смерти, иначе, чем большинство людей. Он решил заморозить себя и прожить долгую зиму человечества, грезя во сне о будущей его весне.
- И как долго я спал?
- Немало.
Если бы у него были губы, он сейчас облизал бы их. Пришлось проделать это мысленно.
- Что с моей семьей? - спросил он.
- Увы, времени прошло слишком много...
- Понимаю.
Невидимый собеседник дал достаточно времени, чтобы он смог осмыслить услышанное. Затем:
- Вы, конечно, ожидали нечто подобное?
- Да. Я готовил себя к такому положению вещей - пока не потерял способность рассуждать.
- Прошло так много времени...
- Сколько?
- Давайте лучше поговорим о более интересных для нас вещах.
- Хорошо.
- Мы рады, что вы такое благоразумное существо.
- Существо?
- То есть человек. Извините нас.
- И все же мне хочется кое о чем спросить. Неужели по-английски ныне говорят так странно? Или это не ваш родной язык?
После паузы собеседник уклончиво сказал:
- Позвольте нам не отвечать на этот вопрос.
- Как хотите. Но вы же должны понять, что меня крайне заботит мое нынешнее состояние. Я ничего не вижу и не ощущаю.
- Мы знаем это. Жаль, конечно, но в таком пoлoжeнии есть и определенное преимущество. Еще не пришло время для вашего полного пробуждения.
- Не понимаю. Выходит, вы не нашли способа излечить меня?
- Мы не знаем другого - как вывести вас из замороженного состояния без значительных повреждений клеток вашего тела.
- Тогда как же... как же мы тогда разговариваем?
- Мы снизили температуру вашего тела почти до абсолютного нуля. Нервная система стала сверхпроводимой Затем мы включили специальное энергополе и стали воздействовать им на ваш мозг. В результате в нем начал циркулировать биотоки. Ныне мы обращаемся с помощью энерголуча прямо в ваш мозг и получаем оттуда ответы. Можете считать это телепатической связью.
