- А кто оказался настолько глуп, что не снял мой жемчуг? - негодующе потребовала она. - Нитка порвалась, и я всю ночь спала, как на гальке. Вся в синяках! Посмотри: здесь, и здесь, и...

- Линда, - сурово произнес он, - я простой парень из Нью-Хейвена. Я не привык общаться с испорченными девушками, которые только тем и занимаются, что выискивают наряд покрасивее да проводят время в модных барах.

- Если тебе не нравится моя компания, чего ты здесь торчишь?

- Я уезжаю, - сказал Майо. Он вылез из воды и стал вытираться. Отправляюсь на юг.

- Счастливо дотопать.

- Я на машине.

- На трехколесном велосипедике?

- На "шевроле".

- Джим, ты серьезно? - Линда встревожилась и вышла из пруда. - Ты ведь еще не умеешь водить.

- А кто тебя вчера ночью привез домой мертвецки пьяной?

- Ты попадешь в катастрофу!

- В общем, здесь мне делать нечего. Ты девушка светская и любишь развлечения. А у меня на уме кое-что поважнее: надо найти ребят, понимающих в телевидении.

- Джим, ты ошибаешься. Я не такая. Посмотри, как я обставила свой дом.

- Недурно, - нехотя признал он.

- Пожалуйста, не уезжай сегодня. Ты еще не готов.

- А, ты просто хочешь, чтобы я учил тебя музыке.

- Кто тебе это сказал?

- Ты сама. Вчера вечером.

Линда нахмурилась, сняла шапочку и начала вытираться.

- Джим, я буду с тобой честной, - наконец проговорила она. - Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты задержался, не спорю. Но не надолго. В конце концов, что у нас общего?

- Ну да, ты же городская, - горько сказал он.

- Нет, это тут ни при чем. Просто ты парень, а я девушка, и мы ничего не можем предложить друг другу. Мы разные. У нас разные вкусы и интересы. Верно?

- Ну.

- Но ты еще не готов уезжать. Поэтому давай так: утром попрактикуемся в вождении, а потом отдохнем. Чего бы ты хотел? Сходить за покупками? В музей? А может, устроим пикник?

Его лицо просветлело.

- Знаешь, я никогда в жизни не был на пикнике. Однажды я подрабатывал барменом в одной компании, выехавшей за город, но это совсем другое дело.

- Вот и устроим настоящий пикник! - воскликнула Линда.

Так они и отправились к площадке Алисы: она несла свои куклы, Майо корзину с едой. Статуи поразили его, ничего не слышавшего о Льюисе Кэрроле. Когда Линда усадила своих крошек и разобрала корзину, она вкратце рассказала содержание "Алисы в Стране Чудес" и объяснила, что бронзовые головы Алисы, Болванщика и Мартовского Зайца отполированы до блеска карабкавшимися на них детишками, играющими в "Короля горы".

- Странно, я и не знал об этой истории, - произнес Майо.

- Мне кажется, у тебя было не слишком беззаботное детство, Джим.

- Почему...

Он замолчал и прислушался.

- Что случилось?

- Слышала сейчас сойку?

- Нет.

- Слушай. Она издает странные звуки - словно сталь звякает о сталь.

- Сталь?

- Ага. Как... как мечи на дуэли.

- Но птицы поют, а не шумят.

- Не всегда. Сойка много подражает. Скворцы тоже. И попугаи... Но почему она имитирует дуэль на мечах? Где она могла ее слышать?

- Ты настоящий деревенский парень, Джим. Пчелы, сойки, скворцы...

- Наверно. Я хотел спросить: почему ты решила, что у меня не было детства?

- Ну, ты не читал про Алису, никогда не был на пикнике, мечтаешь иметь модель яхты... - Линда открыла темную бутылку. - Хочешь немного вина?

- Тебе бы лучше не надо, - предупредил он.

- Прекрати, Джим. Я не пьяница.

- Напилась ты вчера или нет?

Она капитулировала.

- Ну ладно, напилась. Но только потому, что несколько лет и капли в рот не брала!

Его подкупило ее признание.

- Конечно. Конечно. Я понимаю.

- Решай, присоединишься ко мне?

- А, черт побери, почему бы и нет? - Он усмехнулся. - Кутить так кутить. Твое здоровье!

Они выпили и продолжали есть в теплом молчании, дружески улыбаясь друг другу. Линда сняла свою мадрасскую шелковую рубашку, чтобы позагорать под слепящим полуденным солнцем, а Майо любезно повесил ее на ветку. Неожиданно Линда спросила:

- Почему у тебя не было детства, Джим?

- Не знаю. - Он задумался. - Наверное, потому, что моя мать умерла, когда я был совсем маленьким. И еще: мне приходилось много работать.

- Зачем?

- Мой отец был школьным учителем. Сама знаешь, сколько они получали.

- А, так вот почему ты антиинтеллектуал.

- Я?

- Конечно. Не обижайся.

- Может быть, - согласился Майо. - Уж для него точно было ударом, что я, вместо того чтобы стать Эйнштейном, играл в футбол.

- А это интересно?

- Футбол - дело серьезное, обычные игры лучше... Эй, помнишь, как мы разбивались на группы? "Иббети, биббети, зиббети, заб!"

- Мы говорили: "Энни, менни, минни, мо!"

- А помнишь: "Апрельский Дурак попал впросак, сказал учителю, что он чудак!"

- "Люблю кофе, люблю чай, люблю мальчишек, а они меня".

- Спорю, что так и было, - мрачно сказал Майо.

- Не меня.

- Почему?

- Я всегда была слишком крупной.

Майо изумился.

- Но ты вовсе не крупная! Ты как раз нормальной комплекции. Идеальной. И хорошо сложена. Я заметил это, когда мы передвигали пианино. Для девушки у тебя отличные мускулы. Особенно на ногах, именно там, где нужно.

Она покраснела.

- Прекрати, Джим.

- Нет, честно.

- Еще капельку вина?

- Спасибо. И себе наливай.

Раскат грома расколол тишину, за ним последовал грохот падающего здания.

- Одним небоскребом меньше, - произнесла Линда. - О чем мы говорили?

- Об играх, - напомнил Майо. - Извини, что я болтаю с полным ртом.

- Ох, да брось... Джим, ты играл у себя в Нью-Хэйвене в "Урони платок"? - Линда запела: - "Калинка-малинка, желтая корзинка, письмо к тому, кого любила, вчера я обронила"...

- У-у, - протянул он. - Ты здорово поешь.

- Подлиза!

- Нет-нет, у тебя отличный голос, не спорь. Подожди. Я должен подумать.

Некоторое время Майо усердно размышлял, допивая свой стакан и с отсутствующим видом принимая новый. Наконец он изрек решение:

- Тебя нужно учить музыке.

- Джим, я все бы отдала!

- Итак, я остаюсь и учу тебя тому, что сам знаю. Ладно, ладно! поспешно добавил он, видя, как она реагирует. - Только не у тебя дома, я сам найду место.

- Конечно, Джим, как хочешь.

- А потом уеду на юг.

- Я научу тебя водить. Обещаю.