Тут уж я не мог промолчать:

- Остается надеяться, что фортуна не оставит меня и впредь. Ох как я в этом нуждаюсь!

- Бог милостив, - не преминул вставить отец Салливан. - Советовал бы вам обратить к Нему свой разум и возблагодарить Отца нашего.

Я собрался было ответить насчет милосердия, но мне помешал, как всегда, романист:

- А что если все же какие-то жизненно важные органы затронуты, а вы обнаружите это, лишь выйдя из темподжета?

Деламар, слегка нахмурившись, подлил масла в огонь:

- Знаете, а ведь вы правы. Раз все физиологические функции организма сейчас приостановлены, мы никак не сможем обнаружить даже малейшее отклонение в их деятельности.

Маргарет тут же завопила:

- Как же так? Выходит, мы рискуем пасть замертво, едва ступив на землю? Просто ужас какой-то! Нет, в таком случае я решительно отказываюсь покидать наш милый темподжет.

Я же попытался несколько покрасоваться, заявив, что мне-тo бояться нечего: все равно по возвращении ухлопают. На это Деламар ответил, что наши судьбы временно изменились, а посему нам ничего неизвестно о том, что произойдет, когда темподжет рематериализуется.

- Все понял, - обратился я к Маргарет. - Мы с тобой мертвяки в отсрочке.

- Отличное название для романа ужасов, - вставил Ришар-Бессьер.

Отец Салливан лукаво усмехнулся:

- Послушайте, раз уж вы обладаете такой мощью, что способны по своей прихоти менять наши судьбы, что вам мешает вернуться назад, к тому моменту, когда вант пресиптрон еще не заработал?

Деламар, слегка нервничая, ответил:

- Нам все равно не удастся как-то исправить положение, поскольку несчастный случай произошел внутри темподжета во время полета. Это важно. Поэтому я не знаю, не погибнут ли наши друзья при контакте с реальной жизнью даже в прошлом.

Это называется - элегантно успокоил.

- Напоминаю также, что мы проводим эксперимент, а я вас предупреждал о возможности возникновения в ходе его опасностей, - закончил он.

Глава 5

Да, у нас было достаточно оснований для тревожных раздумий над тем, чем все это кончится. Какой-то злой рок все время причудливо усложнял мне жизнь, не оставляя теперь даже надежды на несколько дней передышки перед решающим для меня вторником. Маргарет же, напротив, вдруг обрела вновь всю свою прежнюю веселость. Это казалось мне совсем неуместным при сложившихся обстоятельствах, что вскоре я ей прямо и выложил:

- Правильно, дорогая, нечего нам с тобой беспокоиться. Я убежден, что ученые семитысячного года наверняка уже нашли способ воскрешения из мертвых. Помнится, я где-то читал об этом. А что вы думаете на этот счет, господин Ришар-Бессьер?

Романист скорчил гримасу.

- Ну, знаете, если вы начнете верить всему, что читаете...

Личико Маргарет на мгновение омрачилось, и вместо нее ответил Паоло:

- Не волнуйтесь, вы узнаете обо всем достаточно скоро: мы вот-вот прибудем в намеченное время.

- Если бы кто-нибудь попросил меня дать вам совет, то я порекомендовала бы вам вести себя тише воды и ниже травы. Ведь это вы - источник всех наших нынешних волнений. Ну как и кому могло взбрести в голову развлекаться с пресиптроном? Вот и сели мы из-за вас в эту лужу.

Деламару наша перепалка явно начинала надоедать, и я поспешил увести Маргарет к Глории в надежде, что та ее успокоит. Из всех известных мне людей только она одна имела хоть какое-то влияние на мою вулканического темперамента невесту.

Впрочем, нас отвлек Брент. Он просто сказал:

- Ну вот мы и в шесть тысяч девятьсот пятидесятом году.

Аппарат явно замедлял ход. Вселенские линии сначала стали расплываться, а затем и вовсе исчезли.

Мы все столпились у иллюминаторов в надежде увидеть что-нибудь новенькое, но ничего невероятного не происходило.

Между тем темподжет тормозил все заметнее, и вот послышался тот же самый характерный свист, что мы отмечали при старте.

Как и в начале путешествия, появились длинные, тянувшиеся за нами полосы, обозначавшие внешнюю материю, которая с минуты на минуту должна была принять твердое состояние.

Тогда-то мы и увидели удивительный спектакль: день и ночь начали сменять друг друга с бешеной скоростью.

Машина времени неожиданно завибрировала, и ослепительный свет ворвался через иллюминаторы.

Комментарии не требовались: мы достигли намеченной точки. Через несколько секунд аппарат должен был материализоваться.

Я взял Маргарет за руку. Мы делали вид, что не замечаем, как все уставились на нас, потому что в тот момент мы представляли прекрасный объект для эксперимента. Однако лично я не испытывал от этого какой-либо гордости и с превеликим удовольствием уступил бы место первому, кто выразил бы желание поменяться с нами.

Деламар торжественно возвестил:

- Все, мы материализовались, прибыв в семитысячный!

Я испустил глубокий вздох облегчения. С нами ничегошеньки не произошло. Значит, та опасная радиация не затронула наши организмы. У Маргарет на глазах выступили слезы, она слабо улыбнулась мне.

Деламар был в восторге и не постеснялся заявить нам, как он счастлив. Но главное происходило снаружи. Все мы разом увидели толпу живых существ. Они были возбуждены и бежали к нашей машине времени. Деламар поспешно открыл входной тамбур.

Я почувствовал, словно заново родился, - то возвращались нормальные человеческие ощущения. Я быстро убедился в том, что и все остальные "временавты" испытывали то же самое.

В тамбур ворвался чистый воздух, ласково коснувшись моего лица. С непередаваемым чувством удовлетворения я шагнул из темподжета вслед за профессором, вышедшим первым.

И тут же чуть не вскрикнул от удивления, но меня в этом опередила Глория, которая, указывая на окружавший нас пейзаж, воскликнула:

- Взгляните... этот парк... само место... да мы отсюда же и стартовали.

И тем не менее все выглядело не так, как тогда.

Достаточно было беглого взгляда, чтобы убедиться в том, что парк разбит по-другому. Да и растительность была иной. Сам дом исчез, как и металлические ангары. Но вездесущий Ришар-Бессьер тут же показал нам на видневшиеся слева развалины, заметив, что это и есть, вероятно, остатки того, что мы покинули пять тысяч лет назад.