- Бояться по-настоящему можно только одного - смерти. А я за последние три года уговорил себя, что она вот-вот придет и вовсе не такая уж страшная. Так что я не боюсь, Жора. Тревожусь - это есть.
- А я боюсь - наконец, признался Сырцов.
52
Нынче плейбой Дима был в неброском камуфляже, который гляделся неожиданно ловко - как на военном, привыкшем к форме.
Он сидел в кресле, положив ногу на ногу и рассматривал свой десантный башмак. Англичанин Женя находился на своем месте у стола.
- Любишь ты маскарад, - решил англичанин Женя. Он и был, как англичанин: твидовый пиджак, белая рубашка, внемодный галстук, черные брюки, черные башмаки. Всюду в таком виде можно: и на прием, и к бабе, и на службу, и в кабак.
- Я люблю соответствовать - поправил плейбой-десантник.
- Своим представлениям об обстоятельствах и о себе в этих обстоятельствах - дополнил насмешливый англичанин.
- А хотя бы и так, - Дима закинул руки за затылок, с хрустом потянулся и коротко доложил: - В основном мы готовы, Женя.
- Все хорошо, прекрасная маркиза, за исключеньем пустяка малоприятным голосом пропел Женя и уже вне мелодии спросил: - Какой пустяк, Дима?
- Ты не знаешь! - обиделся Дима. - Зверев может подвести.
- Я думаю, не подведет, - успокоил англичанин. - Нынешняя наша разболтанность не подвела бы.
- За организацию отвечаю я.
- Ты это ты. Но есть еще и исполнители. Сколько их у тебя?
- Отделение. Дюжина. Двенадцать. Вся твоя элита, Женя.
- Элита элитой, а для цепи не надо ли добавить? Прорехи закрыть, выходы закупорить, подходы контролировать. А?
- Вроде бы заманчиво, но толкаться еще будут. Чем больше людей, тем больше бестолковщины.
- Тогда действуй один, - поймал на слове англичанин.
- Ну, нет! Я все-таки начальник. Кто-то должен выполнять мои приказы.
Англичанину стало невмоготу сидеть за столом и он решил глянуть на Политехнический. Политехнический был ничего себе, в меру облезлый. Англичанин стоял у окна и осторожно касался холодного стекла горячим лбом.
- У тебя выпить есть? - спросил плейбой.
- Перед операцией?
- До операции - Дима загнул манжет пятнистой рубашки и сообщил глядя на спецчасы: - Двадцать, тридцать две. До начала операции одиннадцать часов двадцать восемь минут. В нашем распоряжении чистых восемь часов. И выпить, и отоспаться, Женя.
Англичанин молча последовал к так называемой деловой стенке, остановился у деревянной дверцы и, найдя в связке нужный ключик, щелкнул замком. На трех полках стояли бутылки на любой вкус.
- Чего тебе? - спросил англичанин.
- Коньяку хорошего.
- Согласен. Он извлек из шкафа бутылку "Греми", два стакана, вазочку с конфетами и умело донес все это до письменного стола. Там и разлил по полстакана. По сто двадцать пять. Разом и без слов выпили. Сдерживая дыхание, развернули конфетки и удовлетворенно зажевали.
- Хотя так пить коньяк - свинство, - отметил Дима.
- Ты из себя передо мной аристократа не корчи. Англичанин уселся в свое кресло, привычно откинулся, в удовольствии прикрыл глаза. - Мы с тобой, Димон, друг друга и голенькими видели. Перед кем, но только не передо мной оправдывай свою плейбойскую одежду.
- Засуетился, да? - догадался плейбой.
- Давай по второй, - предложил-приказал англичанин, не открывая глаз.
Плейбой выкарабкался из кресла, строго соблюдая дозу, налил по стаканам, поднял свой на уровень настольной лампы, любуясь затемненно золотистым цветом коньяка, сказал:
- За то, чтобы это поскорей закончилось.
Выпив, англичанин вяло откликнулся на тост.
- В любом случае это закончится. Вопрос только - как?
- За удачу не пьют, Женя.
- Не пьют, ты прав, - согласился англичанин. - А так хочется, чтобы она была!
- Удача и есть удача. Ее всегда хочется.
- Не так, Дима. Завтрашняя наша удача - это спокойная и безбедная жизнь на все оставшиеся нам годы. А неудача...
- Неудачи не будет! - решил плейбой и уселся, наконец. - Давай без слов посидим и хоть минуток на пять словим кайф.
Сидели молча, ощущали, как по жилочкам растекается солнечное тепло и бодрая уверенность в том, что все будет хорошо.
- Все будет хорошо, - вслух выразил эту уверенность Дима.
- Дай-то Бог, дай-то Бог! - откликнулся англичанин.
- Про Бога - не надо, - попросил плейбой.
- Ты что, в связи с модой поверил в Бога?
- Поверил, не поверил, а лучше - не надо.
Англичанин ликующими глазами уставился на Диму. Догадался:
- Ты боишься, Димон.
- А хотя бы? - вызывающе ответил плейбой.
- Не стоит. Меньше ошибок наделаешь.
- Вот ведь повезло мне со старшим товарищем. Не успел он посоветовать, как я сразу перестал бояться.
- Не заводи себя, Дима. Истерику накатаешь.
- А может, мне сейчас нужна истерика?
- Ну, тогда валяй, - разрешил англичанин, и в тот же миг у плейбоя пропало желание истерической раскрутки. Он налил одному себе немного, на донышке - быстро выпил и понял вслух:
- А ты умеешь со мной.
- Умею, - согласился англичанин. - И не только с тобой. Поэтому и бугор среди вас.
- Ну, не только поэтому...
- Ты сейчас про моих высоких родственников заговоришь. Дима, отыгрываться не следует. Отыгрываешься, значит уже проиграл.
- Говорим, говорим, - плейбою опять надоело в кресле. Он выбрался из него и пошел гулять по ковровой дорожке. - А все оттого, что и ты боишься. Ты боишься, Женя?
- Боюсь, - признался англичанин.
- Кого?
- Всех.
- А конкретнее?
- А конкретнее - никого. Нет персонажей, которых я боюсь, Дима.
- По-моему, ты врешь. Я знаю кого ты боишься.
- Кого же я боюсь? - высокомерно спросил англичанин.
- Обыкновенного мента. Ты Смирнова боишься, Женя.
- Не Смирнова - Смирновых. Знаешь, их сколько?
- Марксистско-ленинская философия все это. "Единица - ноль!" процитировал поэта плейбой и, глянув на часы, предложил: - Бояться как раз надо единицы. Ну, я на явочную, на последнюю встречу с нашим Витольдом.
53
В неизменной униформе последнего времени - в каскетке, в куртке с высоким воротником, прикрывающим рот и щеки, Зверев вышел из явочной квартиры на Малой Полянке в половине одиннадцатого, а точнее - в двадцать два тридцать две, не торопясь и не проверяясь (знал, что его охранно ведут три прикомандированных к нему помощника) он дворами вышел к Садовому, прямо к остановке "Букашки". Долго ждал позднего троллейбуса. Троица неподалеку скучала в замызганном "Москвиче".
