По природе своей любовь — вселенская, соборная и собирающая сила. Она — центростремительная сила, которая всю душу вселенной притягивает к Богу, этому вечному центру великой тайны жизни. Всякая тварь есть воплощенный замысел Божий, поэтому всякая тварь богоустремленна, тоскует по Творцу своему и Отцу своему. Любовь имеет чудесную способность в каждом человеке и в каждой твари обнаруживать то, что есть Божие, что совершенно. Любовь… есть совокупность совершенства [365], совокупность всего того, что есть совершенно в человеке, в твари, в человечестве, во вселенной. Совершенно же в человеке и в твари то, что боголико и богоданно, что от Единого Совершенного. Любовь связывает, сливает, соединяет боголикие души, рассеянные по человеческим телам, и Божии замыслы, рассеянные по всем тварям. Будучи сущностью Бога, любовь является непременно и сущностью человека, так как Бог не был бы Богом любви, если бы любовь не сделал сущностью человека. Бог есть любовь — это первая и наибольшая новость христианская; вторая же подобная ей: человек есть любовь. Без любви Бог не есть Бог; без любви человек не есть человек. Любовь делает Бога Богом и человека человеком. Без любви Бог — ничто; во всяком случае, ничто для измученных обитателей нашей планеты; без любви человек — ничто. В любви и любовью личность единственно возможна: любовь является сущностью, содержанием и выражением личности. Без любви «я» есть ничто; а если нечто, то это нечто — хаотичная масса бессмысленных сенсаций и ненужных болей. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто [366]. Даже если я всезнающий, даже если добыл все знания, даже если постиг все тайны, я — ничто, коль не имею христоликой любви. Через подвиг богочеловеческой любви христоустремленная личность воскресает из гроба безличного ничто, из гроба небытия в жизнь Всебытия, в жизнь Вечной Любви. Категория небытия и смерти побеждена: личность вступает в жизнь благой и кроткой Вечности — этой единственной категории любви, спасается от ужасного метафизического ничто и этернизирует, увековечивает себя. Без любви нет личности. В подвиге веры человек более всего чувствует себя как такового, свою безличность; в подвиге любви христоликой он более всего чувствует Бога и Нго Личность, ибо любовь — единственная сила, которая открывает Лице Божие, которая показывает и доказывает Бога личностного, которая делает человека способным на личное общение с Богом, на общение лицем к лицу [367], на постоянное единство с Богом. Человек, который любит богочеловеческой любовью, никогда не перестает, не умирает, ибо христоликая любовь никогда не перестает, никогда не разочаровывает [368]. Эта любовь бессмертит человека, вводит его в то, что есть совершенное [369], что никогда не умирает, что делает личность вечной. Бог через любовь стал человеком, чтобы человек через любовь стал Богом, но Богом не по природе, а по благодати. Обретая богочеловеческую любовь, человек через нее обретает все богочеловеческие добродетели, все богочеловеческие чувства и помышления. Бог любовью мыслит; человек, который любит христоликой любовью, тоже любовью мыслит; Бог любовью чувствует человек, который любит, тоже любовью чувствует; Бог любовью живет и любовью познает; человек, который любит, тоже любовью живет и любовью познает. Любовью мыслить, чувствовать, жить, познавать — это Божий, богочеловеческий, православный образ жизни. Христос Свою богочеловеческую любовь сделал не атрибутом, а сущностью человеческой личности — в этом главное Его деяние. До Него любовь была касательной на круге человеческой жизни; после Него она становится центром жизни, центром личности и общества. Он сделал любовь сущностью и способом существования личности и общества, сущностью и способом богопознания и человекопознания. Любовь — не только чувство, но и сущность духа, души и воли; она — главная творческая сила, которой личность новозаветная составляет себя. В любви заключается тайна новозаветной гносеологии, тайна чудесной Личности Христа. Богочеловеческая любовь является новым путем познания: люби, чтобы познал; будь любим, чтобы был познан. Истинное знание зачинается в любви, возрастает любовью, достигает своего совершенства любовью. На всех ступенях своего развития знание полностью зависит от любви. «Я люблю» означает «я знаю». Знание есть эманация любви. Вся сущность и все наитончайшие нюансы философии познания содержатся в философии любви. Если любишь христоликой любовью, ты — истинный философ, и знаешь тайну, и постигнешь тайну мироздания. Любовь есть Божия философия; Бог любовью «философствует»; Бог любовью божествует–владычествует, поэтому в христианстве любовь является единственной силой, которая создает истинных философов, которая полностью решает вечные проблемы.

Христоустремленный Достоевский личным опытом своей бурной великомученической души познал, что христоликая любовь является единственным средством, с помощью которого могут разрешиться вечные проблемы, «проклятые проблемы» существования Бога и существования души. «Личное бессмертие и Бог — это одна и та же идея» [370], — пишет он. Разумом, дискурсивно и диалектически эту идею невозможно доказать. Перед страшной тайной ее все человеческие пророчества, все человеческие языки, все человеческие знания обесцениваются, исчезают, перестают быть действенными — лишь любовь не перестает быть действенной, лишь христианская любовь не разочаровывает, а решает то, что никто решить не может — решает проблему веры в Бога и в бессмертие души. Но решает ее не путем логических доказательств, а путем непосредственной личной внутренней убежденности, которая обретается опытом активной любви, переживанием христоликой любви как сущности и способа существования своей личности.

Невозможно доказать существование Бога, бессмертия души и будущей жизни, — учит христоликий философ Зосима. — «…Убедиться же возможно.

— Как? Чем?

— Опытом деятельной любви. Постарайтесь любить ваших ближних деятельно и неустанно. По мере того как будете преуспевать в любви, будете убеждаться и в бытии Бога, и в бессмертии души вашей. Если же дойдете до полного самоотвержения в любви к ближнему, тогда уж несомненно уверуете и никакое сомнение даже и не возможет зайти в вашу душу. Это испытано, это точно» [371].

Это испытано и доказано многовековым опытом православных подвижников и исповедников. Опытом христоликой любви человек обретает истинное, опытное познание, что Бог = Любовь и что его душа христолика и бессмертна. Когда человек сделает богочеловеческую любовь сущностью своей личности, тогда он чувствует Богом, мыслит Богом, живет Богом, познает Богом; тогда он чувствует, что каждую его мысль, каждое его чувство Бог продолжает до бессмертия, до вечности; тогда он чувствует и осознает себя через Бога, чувствует и осознает, что его самоощущение — богоощущение, что его самосознание — богосознание. Христоликие герои Достоевского являются неопровержимым доказательством этого. Они христоликой любовью живут; они через нее познают себя и Бога; каждое чувство их, каждая мысль, желание и деяние излучают эту любовь, которая и в душах других людей порождает чувство Бога и бессмертия. Любовь, Бог, бессмертие души для них неразделимы и являются синонимами — причем не только как понятия, но как живое чувство, как живая и абсолютная реальность.