Следующие пять минут Мэй была занята обследованием всех имевшихся в квартире ящиков. Квартира была маленькой - маленькая гостиная, маленькая спальня, ванная - такая тесная, что в ней запросто можно было оцарапать колени, и кухня - настолько крошечная, что полностью отвечала представлениям жадного домовладельца о рае. Тем не менее, в ней было полно ящиков, и следующие пять минут единственными звуками в квартире был стук выдвигаемых и захлопываемых ящиков.
Наконец она обнаружила коробок в гостиной, в ящике столика, на котором стоял телевизор. Телевизор, кстати, был отличный - цветной и не очень дорогой; Дортмундер купил его по дешевке у приятеля, который украл целый грузовик телевизоров. "Самое смешное во всей этой истории, - сказал Дортмундер, принеся телевизор домой, - так это то, что Гарри считал, будто просто угоняет грузовик".
Закурив, Мэй бросила спичку в пепельницу рядом с телевизором. До этого все её мысли были заняты исключительно поисками спичек, но теперь она могла позволить себе обратить внимание на окружающую обстановку. Самым близким к ней предметом был телевизор, и Мэй, не раздумывая, включила его. Как выяснилось, вовремя - только что начался какой-то фильм. Фильм, правда, был черно-белый, а Мэй предпочитала смотреть цветные, раз уж в доме был цветной телевизор, но одну из главных ролей играл Дик Пауэлл, и она решила обождать. Вскоре выяснилось, что картина называется "Высокая мишень", а Дик Пауэлл играет нью-йоркского полицейского по имени Джон Кеннеди, который пытается предотвратить покушение на Авраама Линкольна. Он ехал в поезде не Линкольн, а Дик Пауэлл, - и ему то и дело присылали телеграммы, а проводник бегал по вагонам, выкрикивая: "Джон Кеннеди! Джон Кеннеди!" Это давало Мэй приятное ощущение, будто она перенеслась в другое место; не отрывая глаз от экрана, она попятилась назад, пока не наткнулась на диван.
Разумеется, Дортмундер вернулся домой в самый захватывающий момент, да ещё притащил с собой Келпа. На экране шел 1860 год, Авраам Линкольн готовился принять президентскую присягу, и вот как раз тут-то его и собирались убить. Заговор возглавлял Адольф Менжу, но Дик Пауэлл, - то есть Джон Кеннеди, - был слишком проворен для него. Так что пока было неизвестно, как обернется дело.
- Даже не знаю, - сказал Дортмундер, обращаясь к Келпу. - Все-таки насчет Виктора я не уверен. - Затем он повернулся к Мэй. - Привет. Ты как?
- С самого утра на ногах.
- Да с Виктором все в порядке, - сказал Келп. - Привет, Мэй. Как спина?
- Почти так же. Последние несколько дней ноги беспокоят. Боже, продукты!
Дортмундер и Келп изумленно воззрились на нее, а она, вскочив с дивана и дымя сигаретой, словно игрушечный паровозик, бросилась на кухню, где из сумок с замороженными продуктами уже потекло.
- Я забыла положить продукты в холодильник! - крикнула она, быстро раскладывая пакеты по полкам. - Сделай телевизор погромче!
В гостиной звук прибавили, но и заговорили громче. К тому же, диалогов почти не было, так что до Мэй доносились только звуковые эффекты. Потом густой мужской голос - судя по всему, это был сам Авраам Линкольн, произнес: - "Неужели вы думаете, что президент пойдет принимать присягу под покровом ночи, словно вор?"
Побросав продукты в холодильник, Мэй вернулась в гостиную.
- Как, по-вашему, он и в самом деле так сказал?
Дортмундер и Келп, по-прежнему обсуждавшие какого-то Виктора, с удивлением повернулись к ней.
- Кто?
- Он. - Мэй ткнула пальцем в сторону телевизора. Когда все трое посмотрели на экран, то увидели человека, который стоя по колено в воде в огромном унитазе, прыскал какой-то жидкостью себе на подбородок и что-то рассказывал о бактериях. - Не он, а Авраам Линкольн. - Оба продолжали недоуменно смотреть на нее. - Ладно, бог с ним. - Выключив телевизор, Мэй спросила Дортмундера: - Как прошел день?
- Отвратительно. Я лишился всей рекламы. Придется доставать новую.
- Какая-то женщина вызвала полицию, - пояснил Келп.
Мэй, прищурившись, выпустила струю дыма.
- Теряем хватку?
- Перестань, Мэй, - обиделся Дортмундер. - Ты же меня знаешь.
- По-моему, все вы одинаковые, - отмахнулась та.
Они познакомились почти год назад, когда Мэй застукала Дортмундера на мелкой краже в универсаме. Самое интересное заключалось в том, что Дортмундер даже не пытался оправдываться и просить о сочувствии, но, тем не менее, получил его. Он просто стоял перед кассой, сокрушенно качая головой, а у его ног валялись упаковки с ветчиной и сыром, выпавшие у него из-под мышек.
У неё просто не хватило духу вызвать полицию. Порой она все ещё пыталась делать вид, что ему нипочем не пробить её броню, но в действительности дело обстояло как раз наоборот.
- В любом случае, - сказал Келп, - некоторое время никто из нас не собирается заниматься какой-то мелочевкой.
- А вот в этом я вовсе не уверен, - возразил Дортмундер.
- Ты просто ещё не привык к Виктору. Это единственная сложность.
Мэй с размаху плюхнулась на диван - она всегда садилась так, словно её хватил удар.
- Что хоть задумали?
- Банк, - ответил Келп.
- И да, и нет, - поправил его Дортмундер. - Это, знаешь ли, малость посложнее, чем просто ограбление банка.
- Нет, это ограбление банка, - твердо заявил Келп.
Дортмундер посмотрел на Мэй, словно рассчитывал на её поддержку и здравый смысл.
- Идея заключается в том, - если, конечно, ты в это поверишь, - что мы задумали украсть целый банк...
- Это трейлер, - тут же вмешался Келп. - Ну, знаешь, один из этих передвижных домов на колесах. В нем будет работать банк, пока для него не построят новое здание.
- И вся идея состоит в том, - в свою очередь перебил его Дортмундер, - что мы цепляем банк к грузовику и увозим.
- Куда? - удивилась Мэй.
- Просто увозим, - Дортмундер пожал плечами.
- Это как раз один из тех вопросов, которые надо решить, - сказал Келп.
- Похоже, вам придется решить ещё много вопросов, - фыркнула Мэй.
- И потом еще... Виктор, - напомнил Дортмундер.
- Мой племянник, - пояснил Келп.
Мэй покачала головой.
- Я ещё ни разу не видела ни одного племянника, который чего-нибудь стоил бы! - усмехнулась она.
