В отличие от заостренного искусства Дега и Тулуз-Лотрека, живопись Огюста Ренуара (1841-1919) можно назвать гимном радости бытия, не омраченного переживаниями и сомнениями. «В нем какая-то бездна молодости,- писал о Ренуаре А, В, Луначарский.- Он любит солнце, которое может все озолотить, и его художественное сердце – само такое солнце. У него нет глаз для скорбного и уродливого: он видит цветы, лучи солнца, детей, прелестных женщин, и все это играет, просто радуясь жизни и воздуху. . . Смотрите картины Ренуара и учитесь у этого милого человека хоть изредка смотреть на жизнь под его счастливым углом зрения!» В этих словах раскрыта суть ренуаровского искусства. Пишет ли он природу («Дорога в траве», 1876-1878), обнаженную натуру («Натурщица на солнце», 1875-'1876), жанровые сценки на открытом воздухе («Мулен де ла Галетт», 1876, «Качели», 1876), цветы («Розы», около 1890),- везде он остается солнечным поэтом, «окунающим» натуру в лучезарные потоки света.
Молоденькие модистки, продавщицы, собравшиеся повеселиться в саду монмартрского кабачка «Мулен де ла Галетт», превратились под кистью Ренуара в прелестных созданий, женственных и непосредственных. Картина напоена воздухом, Свет играет на розовых и голубых женских платьях, на темных костюмах и соломенных шляпах мужчин, переливается на стеклянных стаканах, ложится синими и желтыми бликами на песчаную площадку. Черный цвет, который встречался во всех картинах доимпрессионистического периода, изгнан Ренуаром. Самый «низкий» тон его красочной гаммы – синий.
Трепетны и жизненны полотна 70-х годов: «Мулен де ла Галетт», «Обнаженная натурщица», «Качели». А более поздние «Купальщицы» кажутся уже «зализанными», гладкими. В их розовой наготе есть что-то холодное, фарфоровое!
Обратившись к «живописцу радости», мы перешли уже во второй этаж музея. Здесь кроме картин Ренуара можно увидеть полотна Моне, Писсарро, Сезанна, Ван Гога, Гогена и других. Клод Моне (1840-1926) – безусловно, самый типичный представитель импрессионизма. Именно его пейзаж «Впечатление. Восход солнца» дал название всему направлению (впечатление по- французски impression). Художник с наибольшей последовательностью разрабатывал принципы импрессионистической живописи: писал отдельными мазками чистого цвета, пытался передать изменчивое освещение в разное время дня и года. Эти поиски хорошо видны в серии «Руанский собор» (1894), хотя в музее находится лишь пять из двадцати композиций. Моне пишет портал знаменитого памятника поздней готики. Свет играет на каменном кружеве, скульптурах, отбрасывает тени, растворяет очертания здания в свето-воздушном мареве. Этюды не повторяют друг друга. На одном собор написан р серых тонах, характерных для пасмурного дня, на другом кажется нежно-розовым в лучах восходящего солнца, на третьем переливается звучным золотом, особенно ярким на фоне голубого неба. .. Кто здесь главный герой? Причудливая фантазия зодчего, создавшего каменную симфонию? Но камень утратил свою предметную осязаемость, и на его поверхности торжествует и ликует свет.
Картины Моне в Музее импрессионизма не имеют обычных рам, а «вставлены» в стену. Отсутствует и принятый издавна порядок развески, преобладают динамика и асимметрия. Такой принцип экспозиции, вначале поражающий, оправдан. Ведь Моне хотел «поймать мгновение», вызвать у зрителя иллюзию быстрой смены освещения, изменяющего видимый мир.
Моне открыл для искусства новые мотивы, казалось бы, лишенные всякой поэтичности: вокзал Сен-Лазар, насыщенный клубами голубовато-белого пара (1877), железнодорожный мост в Аржантейле с идущим поездом (1873).
К, Моне, Паруса в Аржантейле, 1872 г.
Моне, Писсарро и Сислей (в музее можно полюбоваться картинами «Дилижанс в Лувенсьенне», «Жатва в Монтфуко», «Весна в Понтуазе» – Писсарро, «Мост в Аржантейле», «Пароходы в Буживале», «Дорога в Севр» – Сислея) стали настоящими певцами Парижа и его пригородов. Деревушки и маленькие города по берегам Сены нашли, наконец, своих художников. Сегодня пейзаж окрестностей столицы во многом изменился – разрастающийся Париж постепенно поглощает пригороды. Но Сена, в которую были так влюблены импрессионисты, осталась той же, зеленоватой, неторопливой, петляющей среди лесов Сен- Жермена и Мальмезона. Глядя на ее берега, нельзя не воскликнуть: какой Моне или Сислей! Так верно передали художники особый мягкий свет Иль-де-Франса, почувствовали близость большого города.
Начиная с 80-х годов Моне постоянно жил в Живерни, между Парижем и Руаном. Сейчас его дом закрыт для посетителей. Но за дорогой по-прежнему тихо дремлют заболоченные пруды, изгибается легкий мостик. Тут художник писал во время первой мировой войны этюды «Кувшинки», подаренные им в 1922 году государству. «Кувшинки» выставлены теперь в Оранжери рядом с Музеем импрессионизма. Вместе с Ж. Клемансо Моне участвовал в устройстве экспозиции. К сожалению, он не дожил всего лишь несколько месяцев до ее открытия, в мае 1927 года. По стенам двух круглых залов, в центре которых стоят диваны, протянулась чудесная панорама: гибкие ветки плакучей ивы и белые кувшинки, покачивающиеся на сине-зеленой воде. Цвет в поздних работах приобрел плотность, освободившись в значительной мере от власти света. В «Кувшинках» нет свежести пейзажей 70-80-х годов, зато появилась декоративность.
Полотен Поля Сезанна (1839-1906) в музее сравнительно немного, и почти все относятся к 70-80-м годам. Это пейзажи окрестностей Парижа (Овер), натюрморты (цветы, яблоки, апельсины, лук), а также фигурные композиции: «Игроки в карты» (1885-1890) и «Женщина с кофейником» (около 1890). Выступив одновременно с импрессионистами, Сезанн вскоре отошел от них. Он хотел передать не световые эффекты или изменчивость воздушной среды, а устойчивость, определенность окружающего мира. На холст ложились плотные, уверенные мазки, предметы и фигуры приобретали весомость, материальность. Более того, Сезанн сознательно схематизировал формы, придавая им простейшие, геометрически правильные очертания. В этом нетрудно убедиться, внимательно посмотрев на «Игроков в карты» или «Женщину с кофейником». Особенно запоминаются натюрморты. Художник любил изображать предметы, которые могли подолгу оставаться на столе и в сочетании друг с другом создавали насыщенное по цвету и четкое по композиции целое («Натюрморт с супницей», 1883-1885, «Натюрморт с корзиной», 1880-1890). В ателье Сезанна в Эксе на полке расставлены, например, провансальские сосуды, черепа, бутылки, стаканы, которые часто фигурировали в натюрмортах.
К. Писсарро. Дилижанс в Лувенсьенне. 1870 г.
Два слова об ателье в Эксе, построенном в 1902 году. В это время художник окончательно вернулся в родной город. «Здесь я родился, – говорил он, – здесь и умру». Ателье представляет собой большую комнату с огромным окном. В стене – проем: через него большие холсты передавались прямо на улицу. Оригиналов почти нет: акварель «Цветы» да два маленьких рисунка. Зато можно увидеть репродукции картин любимых художников Сезанна: Пуссена, Рубенса, Делакруа. Но самое интересное в мастерской: походный этюдник с маленькой палитрой, мольберт, кисти, соломенная шляпа, берет, замазанное красками пальто. Надев пальто и нахлобучив на голову соломенную шляпу или берет, Сезанн отправлялся по дороге Толоне к горе святой Виктории. В последние годы жизни эта гора стала почти единственным мотивом его пейзажей. Дорога и сейчас извивается по склонам холма: то справа, то прямо виднеется синий силуэт святой Виктории, красные черепичные крыши да раскидистые кроны сосен; земля, как и на картинах Сезанна, кажется красноватой.
Музей-ателье Сезанна был открыт в 1954 году американским обществом друзей художника и подарен университету Экса.
К сожалению, во Франции до сих пор нет специальных музеев двух больших живописцев – Винсента Ван Гога (1853-1890) и Поля Гогена (1848-1903). Как и Сезанна, их называют обычно постимпрессионистами. Это условное определение говорит лишь о том, что мастера выступили после основоположников импрессионизма. Многое взяв от предшественников постимпрессионисты не создали уже единой группы, единого метода. Они были творчески разобщены.
