Николай Старилов

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ СССР ПО ДЕЛАМ ИЗДАТЕЛЬСТВ, ПОЛИГРАФИИ И КНИЖНОЙ ТОРГОВЛИ

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

11.03.82

Уважаемый Николаи Иванович!

Мы ознакомились с рукописью, отрецензировали ее и сообщаем, что Ваша работа страдает рядом серьезных недостатков. В ней допущены искажения истории, которые носят политический характер, поэтому ее публикация невозможна. В рукописи не нашло отражения все богатство ленинских мыслей о пролетарской революции, точные ленинские оценки главнейших событий российской революции, участвовавших в ней классов, партий, лиц. Без этого, как Вы понимаете, нельзя освещать данную тематику. Так например, почти на 170 страницах (15-182), посвященных вооруженному восстанию в Петрограде, ленинские тексты встречаются лишь 4 раза. По нашему мнению, не получился у Вас и образ В.И. Ленина - вождя и стратега революционных масс, творца Великого Октября. В.И. Ленин как бы стоит в стороне от происходивших в феврале и октябре 1917 года событий. Крайне бедно, невыразительно в первой части хроники показана роль большевиков. Из-за неправильного подбора документов большевики и их руководящие центры выглядят в дни февраля идейно не подготовленными, не знающими толком, что и как надо делать, до известной степени растерявшимися перед лицом начавшейся революции. (стр. 72 -73). Рукопись до предела перенасыщена цитатами из дневников, воспоминаний представителей лагеря противников революции - разношерстной царской камарильи во главе с Николаем П, монархически настроенных генералов, лидеров черносотенства и либерально-буржуазной реакции, позирующих меньшевиков и эсеров, попов и провокаторов. Они на первом плане, оттесняя собою тех, кто творил революцию. Вы приводите документы и другие материалы врагов революции без критического отношения к ним, без сопоставления их с источниками, раскрывающими действительную историю революции. Часто документы взяты без критического анализа, без их классовой оценки, отсутствует партийный подход к отбору документов. Слишком большое внимание в рукописи уделено тому, что говорилось в правительственных и буржуазно-помещичьих кругах, приведены монологи второстепенных деятелей, которые не имели никакого реального влияния на ход и исход двух российских революций.

Главный редактор В.С. Молдаван

ИЗДАТЕЛЬСТВО СОЦИАЛЬНО - ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ "Мысль" 05 сентября 1991г.

т. СТАРИЛОВУ Н.И. Уважаемый Николай Иванович! В связи со сложившейся на книжном рынке конъюнктурой (резким падением интереса к тематике) издательство "Мысль" приняло решение прекратить дальнейшую работу над Вашей книгой "Хроника революции. Февраль - Октябрь" и расторгнуть с Вами договор, выплатив положенный авторский гонорар.

Директор издательства В.М. Водолагин

От автора

Плохо, когда человек не знает древнюю историю своей страны, и совершенно непростительно, если он плохо знает сравнительно близкое по времени и одно из важнейших событий не только отечественной - всемирной истории. Но бессмысленно пытаться заставить взрослого человека, а тем более юного, читать во второй раз по сути тот же написанный казенным языком школьный учебник, хотя бы и в самом роскошном издании. К сожалению, очень долго, на протяжении десятилетий, стараниями многих авторов, как ученых, так и писателей, читателя убеждали, что кроме как суконным языком и с сокрытием многих (известных в общем-то!) фактов, о Революции писать нельзя. Из революционных событий исчезали их активные участники, замалчивалась роль одних, преуменьшалась или непомерно преувеличивалась роль других. Даже из воспоминаний революционеров вырывались целые куски, потому что кому-то не нравилась "старомодная" правда этих людей. Поразительна в этом смысле разница между и одним и тем же сборником воспоминаний, выпущенным в 1957 и 1967 годах. Дело доходило просто до смешного - если в 1957г. автор встречает во время штурма Зимнего дворца небритого солдата, то в 1967г. "небритый солдат" отсутствует. Ну, как же может революционный солдат быть не брит и не благоухать одеколоном?! Можно только удивляться размерам тупости и трусости этих цензоров. К еще большему сожалению мало что изменилось и за последние годы. Для меня механическая перемена знака не означает действительных перемен оттого, что те, кто вымарывал "небритых солдат" из воспоминаний революционеров, теперь с микроскопом роются в постельном белье В.И. Ленина, лучше они не стали. А правды как не было, так и нет. Разумеется, моя попытка показать Февраль и Октябрь глазами участников событий ни в коей мере не претендует на то, что уж мне-то удалось показать "всю правду". Концепция этой работы в том, чтобы, не оставляя в стороне широко известных деятелей, о которых и без того рассказано много (хотя и далеко не все!), отдавая должное их месту в истории, по какую бы сторону баррикад они не находились, восстановить в известной мере историческую справедливость - показать основное действующее лицо Революции - народ, тех "рядовых" людей, руками которых, собственно, и делалась непосредственно революция. Я попытался с помощью весьма субъективных (что вполне естественно, другими они и не могли быть) свидетельств участников Революции и документов той эпохи, насколько это в моих силах дать объективную картину событий. Именно поэтому, не изменяя и не домысливая ни одного факта, воспроизводя дословно документы, я даю не авторский комментарий, как это обычно делается, а показываю события глазами их участников, используя для этого их воспоминания. Мне очень хочется, чтобы книга читалась с интересом, чтобы читатель ощутил дух времени и получил хотя бы немного новых знаний. Насколько это у меня получилось, судить не мне.

Николай Старилов

Николай Старилов

Хроника революции

Часть I

ФЕВРАЛЬ

22 февраля 1917 года

День прошел у его величества как всегда в заботах - принял несколько человек, читал, затем простился с семьей и проехал с женой в храм божий помолиться. Аликс проводила его на станцию. Они нежно простились, и Ники уехал в ставку. В дороге он читал, скучал и отдыхал. Из-за очередного приступа кашля на воздух не выходил.

Александра Федоровна - Николаю П, 22 февраля 1917 г.: "Дорогой, будь тверд, покажи властную руку, вот что надо русским. Дай им теперь почувствовать порой твой кулак. Они сами просят этого - сколь многие недавно говорили мне: нам нужен кнут. Это странно, но такова славянская натура - величайшая твердость, жестокость даже и вместе с тем горячая любовь. Я слишком хорошо знаю, как ведут себя ревущие толпы, когда ты находишься близко. Они еще боятся тебя. Они должны бояться тебя еще больше, так, чтобы, где бы ты ни был, их охватывала бы все та же дрожь. Прощай, моя любовь, возвращайся скорее к твоему старому Солнышку".

Письмо не установленного военной цензурой солдата Г.И. Попову в село Ялты: "В одно прекрасное время наши герои и немцы сошлись вместе, подали руки и поцеловались. Они нас угощали папиросами, водкой и коньяком, а мы им давали нашего хлеба, который нужно было рубить топором, и им хлеб не понравился, и сказали, что им хоть и мало дают хлеба, но не такую гадость. Германцы просто одеты и веселый народ. Наши и их полевые караулы вместе всю ночь сидят, гуляют, а утром возвращаются пьяные. Да, подружились с немцами". Письмо не установленного военной цензурой солдата: "Наши военные дела не весьма важные. По-видимому, так и кончится на неблагоприятных условиях. Это потому, что мы можем только на бумаге расписывать хорошо. Все расписывали, что выступление Румынии нашему противнику собьет спесь, и погибнет его армия, а он с перепугу да занял Бухарест, с которым уже надо распрощаться навсегда, так, как и нам с Польшей, а на бумаге мы все забираем и забираем, и похвалиться прежде времени умеем. Мы будем похваляться на бумаге и расписывать в газетах, а войска наши будут бить".