Владимир Стариков
Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь,
смешанные с кровью, и пали на землю...
Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора,
пылающая огнем, низверглась в море...
Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая
звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью
часть рек и на источники вод. Имя сей звезде "полынь";
и третья часть вод сделалась полынью, и многие из
людей умерли от вод, потому что они стали горьки.
Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья
часть солнца, и третья часть луны, и третья часть
звезд, так что затмилась третья часть их, и третья
часть дня не светла была - так, как и ночи...
Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с
неба на землю... Из дыма вышла саранча на землю, и
дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы.
И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве
земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только
одним людям, которые не имеют печати Божией на челах
своих... По виду своему саранча была подобна коням,
приготовленным на войну; и на головах у ней как бы
венцы, похожие на золотые, лица же ее - как лица
человеческие; и волосы у ней - как волосы у женщин, а
зубы у ней были, как у львов. На ней были брони, как
бы брони железные, а шум от крыльев ее - как стук от
колесниц, когда множество коней бежит на войну...
Царем над собою она имела ангела бездны...
Шестой Ангел вострубил... И освобождены были
четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц,
и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей...
И видел я другого Ангела сильного, сходящего с
неба, облеченного облаком; над головою его была
радуга, и лицо его как солнце, и ноги его как столпы
огненные, в руке у него была книжка раскрытая. И
поставил он правую ногу свою на море, а левую на
землю... И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне
книжку. Он сказал мне: возьми...
Из Откровения (Апокалипсиса)
Святого Иоанна Богослова
Издание Московской Патриархии, 1983
ПОСЛЕСЛОВИЕ
В самом деле, в двадцатом веке люди впервые ощутили, что не только каждый человек конечен во времени, но и существованию всего человечества может быть положен конец. И причиной этого могут стать сами люди. С середины столетия планета живет под страхом глобальной ядерной катастрофы. И если в последнее время здесь наметились сдвиги к лучшему, то новый, не менее грозный призрак замаячил перед человечеством - призрак экологического кризиса, чьи зловещие симптомы слишком хорошо, к сожалению, известны населению нашей страны.
Сейчас уже ясно, что глубинной причиной этих кризисов являются временные "ножницы" между возможностями человечества и осознанием последствий, к которым может привести реализация этих возможностей. Иначе говоря, сделав какую-то вещь, человек очень нескоро осознает, что она может оказаться смертельно опасной прежде всего для него самого. И рассказы Клода Вейо - это своего рода кошмары, навеянные подсознательным ужасом перед возможным самоуничтожением человечества. В них люди сталкиваются с иным, враждебным человеку, разумом. Интересно, однако, что представители этой иной жизни - будь то разумная протоплазма ("Еще немного икры"), гигантские насекомые ("В начале мая"), миниатюрная копия уэллсовских марсиан ("Чердак в паутине") или же любезные гуманоиды ("Анклав") - все они отнюдь не считают человека своим врагом, даже предлагают сотрудничество. В самом деле, признать кого-то своим врагом - значит, отнестись к нему, как к равному себе. Разве, скажем, курица - враг человеку? Человек кормит ее, заботится о ней, а взамен она снабжает его своим мясом. Такое вот "сотрудничество"...
Особняком в сборнике стоит рассказ "В иной земле". Здесь человек сталкивается с врагом другого рода, не менее страшным, чем инопланетные чудовища, - с воинствующим невежеством. В этом рассказе, где сильны евангельские мотивы, люди ищут ответ на вопросы: Кто они? В чем их предназначение? Как устроен мир, в котором они живут? Но как же нелегко принять открывшуюся им истину!
Клод Вейо пишет просто, можно сказать - языком репортажа. И это не случайно: в молодости писатель работал в газете. Репортерский опыт помогает писателю сделать фантазию осязаемой реальностью, а безыскусственность повествования делает еще более выпуклым кошмар происходящего.
Однажды было замечено: человек все может, даже истребить самого себя. Над истинностью этого суждения мы и предлагаем поразмышлять читателю в компании французского писателя Клода Вейо. А может быть, человек все-таки действительно неистребим? Так хотелось бы в это верить.
Владимир Стариков
