Эдуард СОРОКИН
ДИАГНОЗ ПО СТАРИНКЕ
ЭВМ с полминуты утробно погудела, помигала красными и зелеными лампочками, потом пощелкала встроенной пишущей машинкой и наконец выплюнула из узкой ехидной щели отпечатанный на стерильном картоне диагноз: "Сердечно-сосудистый невроз. Продолжить лечение ранее рекомендованным методом". А ниже - рецепт, все та же микстура с противным названием - биокорденалинспецин.
"Опять этот идиотский диагноз, - подумал молодой статистик Колин, неприязненно глядя на сверкающие щупы, микрофоны, датчики с защелками, пружинами и прочее автоматическое оборудование, которое, повинуясь всевидящим элементам - глазам ЭВМ, только что слушало, щупало, замеряло и, кажется, обнюхивало его с головы до ног. - Ох уж эти поликлиники самообслуживания!"
Спору нет, времени теперь тратишь на их посещение всего ничего: сведения о тебе законсервированы в обширнейшей памяти электронно-вычислительной машины, буквально в считанные секунды она, выслушав твои жалобы и получив показания датчиков, проделав экспресс-анализы, перебирает десятки тысяч подобных случаев и, выбрав схожий, выдает диагноз и методы лечения. Такая машина эрудированнее любого консилиума из самых достопочтенных медиков. Все это Колин знал. И тем не менее не доверял машине. Нет, он, конечно, не сомневался, что диагностическая ЭВМ не может ошибиться из-за какой-то неисправности: в ней наверняка имелись дублирующие системы и схемы самоконтроля. И, несмотря на это, полного доверия все же не было.
В самом деле, как можно заменить врачебное искусство прохождением электрических сигналов через интегральные схемы! Ведь недаром в каком-то старом руководстве по практической медицине он однажды прочел: "Врожденное побуждение человека ко вспомоществованию в сострадании к себе подобным было и должно быть первым источником врачебного искусства". А машина? Разве она способна к состраданию? Вот почему, например, у него, у Колина, второй месяц болит сердце? То начинает стучать, как отбойный молоток, то бьется так слабо, что он иногда с испугом принимается щупать пульс - не пропал ли? Месяц назад ЭВМ определила: "Сердечно-сосудистый невроз". Три недели Колин пил горькую микстуру, а она не помогла. И вот пожалуйста, извольте снова принимать ту же бурую жидкость... И название-то какое биокорденалинспецин!..
Колин с треском застегнул на куртке молнию и вышел из кабины, раздраженно хлопнув дверью. Впрочем, настоящего хлопанья не получилось:
сработали пружины, и дверь только укоризненно крякнула ему вслед.
В коридоре светилась надпись: "Если ЭВМ при повторном посещении ставит тот же диагноз, вы можете для контроля обратиться в пункт консультации". Ниже был указан адрес - на соседней улице. "Что ж, придется топать туда", - решил Колин. Подняв воротник куртки, он вышел из здания поликлиники.
"Нет ли у меня какого-нибудь скрытого микроинфаркта?" - размышлял статистик, шагая вдоль стены из голубых стеклянных блоков. Может, зря он летом ездил в эти чертовы горы и таскался вверх-вниз с тяжеленным рюкзаком? Надо будет рассказать об этом в пункте консультации...
Пункт размещался в старинном, доживавшем свой век особнячке. Подойдя к дубовой двери с медной табличкой, Колин тщетно попытался найти кнопку звонка.
Ее не было. Зато у ручки висело начищенное до блеска кольцо. "Надо же, какая старина", - умилился Колин и стукнул три раза кольцом.
За дверью послышались легкие шаги. Когда она открылась, перед статистиком предстала миловидная девушка в коротком белом халатике.
- Пожалуйста, проходите! - кокетливо улыбнулась она Колину и провела его в приемную. - Подождите минутку, доктор сейчас вас примет.
Обстановка просторной комнаты выглядела какой-то... не то что старинной, как в музее, а архаичной. Кресла, обитые чем-то вроде плюша впрочем, довольно удобные, - заметно потертый ковер, абажур с хрустальными подвесками, на стенах натюрморты в позолоченных рамах... Именно так, наверное, была раньше обставлена приемная какого-нибудь провинциального врача. И когда Колин вошел в кабинет, доктор-консультант как раз и имел вид этакого сельского врачевателя.
Бородка клинышком, добрый усталый взгляд через пенсне...
- Ну-с, на что жалуемся, молодой человек? - спросил он доверительным тоном.
Колин повторил все то, что перед этим бубнила в микрофон ЭВМ. Доктор что-то записал на листке бумаги.
- А теперь, дружок, разденьтесь, я вас послушаю... - И доктор, вытащив давно устаревший инструмент - стетоскоп, воткнул в уши резиновые трубки. Дышите... не дышите... хорошо, так, прекрасно! А теперь сделайте двадцать приседаний!
"Вот, -думал статистик, растроганно приседая, - чудом сохранившийся врач старой школы. Видно, таких, лечащих по старинке, и привлекают в помощь ЭВМ.
Что толку от консультанта, если он тут же пошлет тебя на рентген, на электрокардиограмму, то есть попросту продублирует машину. Нет, повторное диагностирование должно принципиально отличаться от машинного..."
- Чудесно, очень хорошо... - приговаривал доктор, снова слушая Колина.
Потом он простучал костяшками пальцев грудную клетку статистика спереди и сзади, осмотрел веки, внимательно поглядел на ладони, задал еще несколько вопросов.
- Можете одеваться, молодой человек. Сестра, возьмите это и выпишите нашему юному другу рецепт.
Девушка улыбнулась Колину и, взяв со стола листок, скрылась в соседней комнате. Через несколько минут она появилась с рецептом. Доктор прочел его, потом взглянул поверх пенсне на Колина:
- Попринимайте, молодой человек, эти таблеточки, а главное - надо немножко отдохнуть, расслабиться. Вы переутомились, нервишки сдали... Почему бы вам не сходить, положим, в зоопарк, поглядеть на зверей, в конце концов на пони не покататься? Отвлекитесь от повседневных дел, забудьте о неприятностях - и я уверен: сердце не напомнит вам о своем существовании.
Колин вышел из старинного особняка в прекрасном расположении духа. В первую же попавшуюся урну для мусора он с наслаждением выбросил карточку с рецептом ЭВМ. А в это время в кабинете, обставленном архаичной мебелью, доктор говорил сестре:
