Руслан пожал плечами, отхлебнул пива и миролюбиво проговорил:

- Остынь, приятель. Ну, перебрал ты малость, с кем не бывает. Иди спать, жена заждалась, поди. А то ты уже настолько хорош, что я тебе морду разбил, а ты и не заметил!

- Ты мне морду разбил?! - удивился мужик, отняв от лица окровавленные руки и уставившись на них непонимающим взглядом. - Ах ты... да ты... Зашибу!!! взревел он вдруг и совсем уж было собрался начать махать руками, да словил еще удар по многострадальному носу, упал, и на сей раз здраво рассудил, что подниматься и нарываться на продолжение пока что не стоит.

- Ты почто моего кума обидел? - спокойно, без намека на вызов, спросил Руслана его сосед, пока богатырь вытирал свои руки о его грязную рубаху.

- Сам нарвался. - пожал плечами Руслан. - Невежа.

Соседа такое объяснение, видно, устроило, и он тут же перестал обращать на Руслана внимание. Хозяин тем временем разнес всем пиво, мед, вино, кто чего просил, и корчма продолжила азартное обсуждение недавней драки.

- А я на тот раз ему с левой ка-ак...

- А он, собака, мне оглоблей в зубы...

- Да где б он оглоблю в корчме-то взял?

- А ты что, не видел? Он ее с собой принес, за поясом!

- Как столом меня нахлобучило, ясность пропала, я тогда уж стал без разбору махаться. Только слышу, Степан пищит: "Я свой, я свой! Не бей меня!"...

- Нет, это ж надо, стервецы какие, а? У них там, мол, корчма лучше! Да ни хрена подобного! И мы их побивали, сегодня вот побили, и в наступный раз еще побьем!

- Да, а вчера они нас отмутузили! - всхлипнул кто-то в углу.

Руслан молча пил пиво и пытался разобраться в своих ощущениях. Что это с ним происходит? Еще зимой готов был лезть в любую драку, не разбирая, кто правый, кто виноватый - лишь бы подраться. А сейчас - не хочется. Вон, мужичку пьяненькому всего делов-то, что нос поломал, а неловко как-то... Раньше рубаха нараспашку, вперед, навстречу подвигам! А что теперь? Да, вперед, да, навстречу подвигам. Но зачем под шальную стрелу подставляться? Жизнь одна осталась, в другой раз Дух не поможет, не оживит. Нет, это не трусость, и даже не расчетливая осторожность. Наверное, это мудрость, что, говорят, с годами приходят. Недаром наиболее умудренные опытом богатыри на пиру не кричат, не бахвалятся, если их и спросят, о деяниях своих рассказывают нехотя. А в бою вперед всех не рвутся, идут в середке, но работу свою туго знают, и в сражении, как правило, побивают куда больше врагов, чем крикливые юнцы, а вот ран получают куда как меньше. И дело не в том, украшают ли шрамы мужчину, а в том, что раненый боец - это или боец в полсилы, или, если раны тяжелы, просто обуза дружине в походе. Так что, так что...

Он допил пиво, встал из-за стола, подошел к хозяину, кинул несколько монет.

- Этого хватит?

- Вполне, вполне.

- А где спать?

- Либо прямо здесь, либо в комнате на втором поверхе. - скорчил хозяин плутовскую морду. - Где предпочтешь?

- На втором поверхе.

- Тогда добавь еще монету.- Руслан добавил. - Там две двери всего. Направо - моя комната. Налево - твоя. Добрых снов.

- И тебе не хворать, хозяин. Спасибо на добром слове. - сказал Руслан и пошел спать.

Уснуть ему, однако, никак не удавалось. Сначала на него снова набросились раздумья о силе, доблести, мудрости, и он долго терзался, не в силах ответить самому себе: что есть доблесть? Что есть мудрость? Вопрос "Зачем человеку сила?" он разрешил сразу: чтобы защищать слабых, тут все понятно. А вот как быть с доблестью? Сойтись грудь на грудь с врагом в чистом поле - это доблесть? Скорее всего, да. А вырезать под корень селение вятичей за то, что дань платить отказываются? Так и не найдя точного ответа, Руслан успокоил себя поговоркой из богатых на простые житейские мудрости закромов воеводы Претича "Приказ даден - исполняй. Убить велели - убивай. Ну, а станешь рассуждать, зачем приказы исполнять - либо сразу помирай, либо с глаз моих в волхвы ступай.". Успокоившись, смежил он веки и задремал. Но тут внизу поднялся страшный шум. Руслан несколько минут лежал и честно пытался спать. Не получалось. Тогда он вскочил и, проклиная все на свете, натянул штаны и помчался вниз.

Случилось то, что и должно было случиться. Завсегдатаи той корчмы, что напротив, придя в себя и залив горечь поражения изрядным количеством вина, заявились в соседнее заведение с ответным визитом. Так что снова мужики таскали друг друга за бороды, били морды, летали столы с лавками, а хозяин потягивал пивко в уголке и усмехался. Руслан не стал разбираться, кто тут прав, так как в таком пустом споре правых просто никогда не бывает. Он ворвался в самую гущу свалки и принялся щедро раздавать оплеухи да зуботычины направо и налево. Шесть раз тараном прошел он через всю корчму и обратно, и остановился только тогда, когда кроме него и хозяина на ногах не осталось ни одного человека. Окинул мутным взором учиненный разгром, вздохнул, снова направился в свою комнату. Корчмарь смотрел на него с ужасом и восхищением. Дойдя до верхней ступеньки, Руслан обернулся.

- Доброй ночи, мужики. - произнес он и пошел спать. Уснул он сразу и спал долго и крепко, так что наутро проснулся бодрым и свежим, хотя и в дурном настроении.

- Ну, потешил ты меня вчера, витязь! - сказал хозяин корчмы, протягивая Руслану ковш кваса. Порядок был восстановлен, столы с лавками заняли свои обычные места, объедки были убраны, устроенная Русланом повалка из человеческих тел расползлась по домам, только двое самых пьяных или самых стукнутых еще досматривали сны в углу.

- Не люблю, когда спать мешают. - пробурчал Руслан. Плохое настроение его объяснялось тем, что он пропустил-таки несколько ударов, и теперь левая половина лица представляла собой сплошной синяк.

- Да-да-да, - поцокал языком корчмарь, - сам не люблю. Бывает, когда эти ребята расшалятся, а мне спать охота, ерихонской трубой их разгоняю.

- Какой трубой? - не понял Руслан.

- Ерихонской. По крайней мере, купец, что продал мне ее, сказал, что так называется. Вот, глянь, - он протянул Руслану круглую бронзовую палку, пустую внутри, - чуешь, какая тяжелая? Как пойду их оглаживать по чем попало, враз успокаиваются. Иной раз, когда дерутся вяло, сами расходятся. Понимают, что ежели хозяин трубу ерихонскую достал - значит, все, отбой.