Двадцатилетний Домингес был влюблен по уши, и каждый день сгорал от предвкушения и стыда, сидя на прохладном подоконнике. Прохладный подоконник служил как бы противовесом жару в промежности и в голове...
Через два месяца, на Рождество, Домингес был замечен виновницей событий или ее приятельницей и приглашен на студенческую вечеринку. Домингес, согласился, предчувствуя неладное, и с затаенным ощущением скорой гибели пришел в общежитие, где обитал объект его обожания. Ступив на границу мира-за-окном и мира-внутри -- этой границей для него послужил порог комнаты Антуанны (так ее звали), Домингес был потрясен, раздавлен, и, задохнувшийся, он безвольно отдался мрачно-примитивному движению волн будничной реальности. У него не было сил противостоять такому жестокому разочарованию -- он был убит и, как павший, был предан поеданию, которое выражалось в пьяных разговорах, беспричинном смехе, курении марихуаны, целовании, истошной музыке и запредельных танцах на столах...
После того, как умерший Домингес съел десяток острых салатов, кусок пригоревшей говядины и нечто приторно-сладкое, и выпил не меньше бутылки водки, его, шатающегося и заплетающегося, привели в комнату Антуанны. Кто привел его, Домингес не помнил. Увидев голую Антуанну, он с рычанием разорвал на себе одежды, а затем совокупился с ней. После третьего совокупления потный и задыхающийся Домингес потерял сознание, перед тем облевав партнершу. На следующий день он попал в студенческую больницу с диагнозом "острое пищевое отравление"...
Как потом узнал Домингес, Антуанна сделала аборт. Все домогательства с ее стороны (это длилось не меньше полугода) вызывали в нем мучительные рвотные позывы и колики в кишечнике. Больше острые салаты, говядину и водку Домингес не употреблял...
Каждый день, прижавшись лбом к прохладному стеклу окна, он тихо отдыхал от того, что с ним приключилось. Окружающие почему-то сочувствовали ему. Люди как женского, так и мужского пола считали виновной именно Антуанну -- первые по причине инстинктивного женского соперничества, вторые -- из-за мужской солидарности. Антуанна была уничтожена сплетнями и пересудами, и, в конце концов, перевелась в другой муниципальный институт. Домингес так и не смог объяснить, что с ним произошло и по какой причине. Сам же он не таил обиды на Антуанну -- исчезнув из заоконного мира и из мира-внутри, она вообще перестала существовать, превратившись для Домингеса в некий аллегорический образ...
Глава 5: Доминга
Следующая страсть возникла у Домингеса в возрасте двадцати девяти лет к девушке, служившей в общеведомственной канцелярии (кажется, она была машинисткой). Звали ее Доминга (узнав это, Домингес лишился дара речи на три часа -- его горло стянуло резиновым жгутом, а голосовые связки словно полопались от мысленного перенапряжения). Доминга Хальдеррас...
На тридцать второй день оконного наблюдения Доминга обратила внимание на Домингеса. На тридцать девятый день она пристально посмотрела на Домингеса, замершего у окна с открытым ртом (для Домингеса прямой взгляд заоконного существа автоматически считался прямым вмешательством божественного в его бесцветную жизнь). На сорок третий день она остановилась у окна намного дольше, чем того позволял обеденный перерыв -- Домингес чуть не потерял сознание. На сорок девятый день Домингес получил записку с предложением посетить непритязательное кафе, что примостилось у первого этажа соседнего ведомственного здания. На пятьдесят третий день Домингес согласился -посредством подобной же записки. Он согласился с той отчаянностью, с какой легионеры Цезаря решались отдать жизни за не нужную никому галльскую землю...
На пятьдесят четвертый день (это был последний рабочий день недели) Домингес отправился в кафе и встретился с Домингой. Со стороны казалось, что умерший грек встретился с Хароном у Стикса. В руке умерший грек сжимал обол за провоз на тот берег в виде букетика цветов...
Через десять минут общения в кафе Домингес страстно желал избавиться от Доминги Хальдеррас. Ей было двадцать три, она беспрестанно рассказывала о своих бесчисленных родственниках и знакомых, и жадно пила кофе чашку за чашкой. В ее волосах Домингес к своему ужасу обнаружил перхоть, а во рту -неровные щербатые зубы. Стремление избавиться довлело над ним весь час пребывания в злосчастном кафе. Домингес не знал, что делать. Его душили кольца сигаретного дыма, и донимала грязь столика. Он выпил с десяток чашечек бразильского кофе и съел несвежее пирожное с воздушным кремом. Инерция будничного мира влекла Домингеса против его воли за собой -- у него не осталось сил сопротивляться, и он сдался.
Вечером того же дня Домингес, измученный изжогой и умственной усталостью, грубо изнасиловал Домингу. Она поощрительно кричала, извиваясь на узкой железной кровати, и обдавала его горьким запахом выпитого кофе. Между фрикциями ополоумевший Домингес думал примерно следующее: "Боже... Что я тут делаю?.. Боже... Что я тут делаю?.. Боже... Что я тут делаю?.." На этот раз он совершил подряд четыре совокупления и, когда слез с безмолвствующей (она была не мертва -- просто множественный оргазм отключил ее болтливый разум на какое-то время) мокрой партнерши, не смог бы ответить, где он и что его окружает. Домингес надел задом наперед трусы, затем -- все остальное. Если бы все остальное не лежало на расстоянии вытянутой руки, Домингес вышел бы голым. Он выплыл на улицу. Едва он зашел в собственную квартиру, как его вырвало не переваренным кофе и несвежим пирожным с воздушным кремом. Его рвало всю ночь. Под утро у него поднялась температура, и он слег...
Через неделю прозрачный и изрядно ослабевший Домингес вышел на работу. На второй день Доминга заявилась прямо в отдел Домингеса. При виде этой женщины у него настолько вытянулось и позеленело лицо, что Доминга сделала для себя какое-то итоговое заключение, и сгинула из домингесовской жизни. Домингес не был уверен, что она догадалась, в чем причина его искреннего отвращения. Сослуживцы, которым посчастливилось наблюдать памятную картину, молча посочувствовали ему -- каждый участливо похлопал Домингеса по плечу. Видимо, болезнь и убитость Домингеса они отнесли на счет бесчестной женщины-вампира. За два месяца Доминга потерпела пять отказов со стороны мужчин (она даже перешла на пожилых, лысых и женатых с одышкой): видимо, миф о женщине-вампире разнесся по всему мужскому сообществу ведомства. Она благополучно уволилась -начальником общеведомственной канцелярии тоже был мужчина, хоть и не столь пылкий и романтичный, как Домингес.
После четвертого романа Домингес перестал пить кофе и бессознательно стал обходить злосчастное кафе десятой дорогой...
Глава 6: Сверхангельское существо
Последней любовью Домингеса стала некая женщина, которую он случайно (случайно ли?) увидел в окно на шестом году службы.
Женщина тоже смотрела в окно -- правда, она смотрела из окна соседнего здания. Для Домингеса это открытие стало настоящим мировоззренческим шоком: еще никогда он не видел в окно другого человека, тоже смотрящего в окно. Это было что-то необыкновенное, даже выходящее за рамки домингесовской системы координат. Если говорить простым языком, это было открытие: кроме ангельских существ в заооконном мире существовали еще и сверхангельские существа, о сущности которых Домингес мог только смутно догадываться и строить фантастические предположения. Естественно, что он в то же мгновение влюбился в эту женщину. Через определенное время -- время, понадобившееся для спокойного и критического переосмысления случившегося, -- Домингес смог сделать для себя неприятный вывод: если бы человеком, смотрящим из окна соседнего здания, была бы не женщина, а мужчина, он бы влюбился в мужчину. Влюбился бы не менее страстно и искренне, автоматически сменив свою сексуальную ориентацию. Судя по всем признакам (то есть, по каждодневности оконного бдения, ничем не уступающего ритуалу Домингеса) женщина в окне тоже была сторонницей той самой системы координат, которой свято придерживался Домингес...
