Роман Солнцев

"ТАМ ЖИЛИ ПОЭТЫ..."

Трагикомедия в 2-х частях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ЛЕНА, женщина лет 30, ТАНЯ, чуть помоложе, АЛЕКСАНДР, 1-Й НЕЗНАКОМЕЦ, 2-Й НЕЗНАКОМЕЦ. Действие происходит летом, в сибирском городе, в типичной однокомнатной квартире.

Часть первая.

Сцена 1.

Тесная однокомнатная квартира, похожая на мастерскую: швейная машина на столе, ткани, утюг на гладильной доске, болванки с шапками, на полу стоят два манекена в рост человека: женский - в ослепительном золотом платье и мужской - в смокинге на ниточках, еще не готовом. Книжная стенка, за стеклом фотографии. Тахта. Телефон. В углу рюкзак, набитый тряпьем.

Отперев дверь, быстро входит хозяйка ЛЕНА с букетом цветов, за ней ТАНЯ. Лена в сизых неновых джинсах, в клетчатой ковбойке с закатанными рукавами, в кроссовках, светлые волосы растрепаны. Таня в короткой юбке, блузке, на голове веселенького цвета шляпка. Лена вошла, замерла - это она так задумывается.

ТАНЯ. Ну, можешь ты сказать?.. кто?!

ЛЕНА(оглядывает квартиру). Погоди.

ТАНЯ. Который из них? Вадим? Женя?

ЛЕНА(хрипло). Помоги. (Кладет на стол цветы, убирает ткани, кивает на болванки с шапками.) Всё на кухню. (Уходит.)

ТАНЯ уносит следом болванки с шапками.

ЛЕНА бегом вернулась, начинает устилать дорожку к дверям цветами.

ТАНЯ(вернулась). Это еще что такое?!. Лена?.. Зачем на пол-то?.. Это для него?! Да ни один мужчина не достоин!.. И вообще - когда на пол... будто кого хоронили.

ЛЕНА(замерла). Да? (Через паузу.) Свою юность я похоронила. Надо было ждать до конца...

ТАНЯ. Женьку? Если это Женька... я бы лично его прямо в руки ментам отдала. Готова как юрист оформить дело.

ЛЕНА(хватает утюг). А ты доску... (Кивает.) на кухню.

ТАНЯ складывает гладильную доску, уносит вслед за ней.

ЛЕНА вернулась, смотрит на дешевую люстру.

ТАНЯ(вернулась). А манекены?

ЛЕНА. Каменных людей оставим. Так надо. Он поймет.

ТАНЯ. Куда смотришь? Да чистая, чистая...

ЛЕНА. А если шторы?.. Успеют высохнуть?

ТАНЯ. Когда он явится? Ну, это ты мне можешь сказать?

ЛЕНА. Написал - вечером.

ТАНЯ. А на улице что?! Уже вечер! Да все хорошо! Только рюкзак убери... что с ним носишься? Сейчас такие беженцы _ им твои тряпки на фиг не нужны.

ЛЕНА(уносит рюкзак). Люди от сердца отрывают - как можно?.. (Вернулась.) Боже!..

ТАНЯ. Что?!

ЛЕНА(хватается за голову). Я какой тогда была?

ТАНЯ. Как какой?

ЛЕНА. Надо срочно покраситься... он же меня не узнает! У меня сейчас какие волосы?

ТАНЯ. Светлые.

ЛЕНА. А, светлые... Да, да, тогда были светлые. Только длинные.

ТАНЯ. Слушай, подруга, что ты так суетишься?! Ты скажешь, кого ждешь? Опять Женьку? Женьку, да? Бандит, умудрялся в ночь у трех баб побывать... а ты верила ему! Врал, глядя в глаза! Я-то сразу, как увидела его рыжие бессовестные гляделки, сразу поняла - опасный человек!

ЛЕНА. Ну, перестань.

ТАНЯ. _Дай мне, Ленусь, денег... я тебе шубку соболиную за треть цены отхвачу у одного венгерского дипломата..._ И ведь в голову не придет усомниться - откуда в нашем городе венгерский дипломат! А он потом твои деньги с блядями в ресторане пропивает!

ЛЕНА. Хватит. Он был моей первой любовью...

ТАНЯ. А как тебя ночью ограбил?! Пьяница! То ли обознался, то ли подшутить решил... ты ему всю заплату отдала? А он тебе цветы приносит. Если бы ты заявила ментам, ему бы светило лет шесть по одной только сорок пятой статье!.. Дура, воспитанная на русской классической литературе!

ЛЕНА(замерла). Боже!

ТАНЯ. Что еще?! Обои сменить?

ЛЕНА. Мне же одеться надо... Где мое длинное?

ТАНЯ. А вот это правильно. Ты в нем таинственная...

ЛЕНА(уходит, возвращается с платьем. Примеряет, не надевая). Ой, фотографии!.. (Бросается к книжным полкам, стекло заклинило.)

ТАНЯ. Тебе кого убрать?

ЛЕНА. Я сама... (Вынула одну.)

ТАНЯ. Это ты Евгешу вынула? Значит, Вадик явится? Ленуся, Леночка!.. золотко мое! Он же алкаш?.. Пьет и рыдает. Пьет и рыдает. Он, наверное, ничего и не может. Через меня столько разводов прошло на почве импотенции...

ЛЕНА. Как тебе не стыдно?

ТАНЯ. А ему? Платок на шее... серьга... твое кольцо выпросил на руку... Он, наверно, гомик? За что ты его полюбила? Смазлив, как девочка... Мужчина должен быть, как... как... шкаф.

Лена вытащила еще одну фотокарточку.

О, и его вынула?.

ЛЕНА. Сколько на твоих?

ТАНЯ. Шесть десять. Что-то новое. Когда познакомилась?

ЛЕНА. Я тебе давно-давно рассказывала. (Смотрит в зеркало.) Он... тот самый поэт.

ТАНЯ. Поэт?! Какой тот самый? Это когда мы на моем дне рождения напились?.. Так это что, ты не придумала? Это от него сегодня открытка?

ЛЕНА. Да. (Озирается.) Да.

ТАНЯ. Припоминаю. Опять из Болгарии?

ЛЕНА. Почему? Из нашего города.

ТАНЯ. Ну-ка покажи.

ЛЕНА. Я что, не понимаю? Там штемпель. Господи! Он здесь! Он мог видеть меня! А я такая растрепанная эти дни...

ТАНЯ. Да ну! Когда крикнула каким-то солдатам: мы ваши невесты, мы вас будем ждать... на тебя штук десять девчонок бросились!.. Такая соперница пропадает!

ЛЕНА. Он, может, уже внизу стоит!..

ТАНЯ. С гитарой? С шампанским? Это бы хорошо. (Глянула в окно.) Нет никого. Только кобель мочится.

ЛЕНА. Да ну тебя!.. циник!.. О, книги! Он не любит стихи Фирсова... (Вынимает.) Щипачева... (Вынимает, прячет.) Кого-то еще? Убери на всякий случай всех советских... кроме Есенина. Я же не оделась! (Отходит подальше от окна, переодевается.)

ТАНЯ( убирает томики). Суровый парень. Сам-то он хоть писать умеет? (С пафосом.)

Разрешите вас потешить и частушки вам пропеть. Разрешите для начала на хрен валенок надеть!

Послушай, так сколько ему лет? Шестьдесят? Зачем тебе старик? Наверно, трясется, как холодильник?

ЛЕНА(в платье, перед зеркалом, расчесывая волосы). Почему старик? Когда мы встретились... ему было, может, двадцать пять. А мне шестнадцать. Значит, ему сейчас... ну, сорок. (Оглядываясь.) Это же немного?

ТАНЯ. Ты ему тогда отдалась?

Лена резко отвернулась.

Ну, что, что?! Не обижайся! Ты мне говори, я же юрист... это же все равно что врач. Я должна знать. Ты рассказывала, как он вышел с выступления, а вы, девчонки, стояли, разинув рты, как розы...

Лена хнычет, жалобно сгорбясь, выставив лопатки.

И он узрел тебя! Так сказать, огненными глазами выбрал в толпе! Так? И сказал хрипатым голосом: деточка, ты будешь моей женой. Я тебя сам найду. И всё? Всё?

Лена со стуком уткнулась лбом в стену.

Ну и что, крошка моя наивная? Ну и что с того, что вспомнил? Подумаешь поэт. Это в стране Советов поэты что-то значили. А сейчас кто их знает?

Звонит телефон.

ЛЕНА(хрипло). Не смей!.. (Хватает трубку. Особенным голосом.) Слушаю. Ой, извините... не успела. Платье будет готово в воскресенье... к вечеру... (Кладет трубку. Крестится.)

ТАНЯ. О-о-о... Это, я вижу, серьезно. Тогда туфли? Ты же не босая будешь?

ЛЕНА. Я давно на шпильках не ходила. (Встала на "шпильки", ноги ходуном.)

ТАНЯ. Это ты волнуешься. Зато сразу высокая стала. И почему с самого начала золотое не надеть? (Кивает на женский манекен.) Обалдеет! Это будет такой эмоциональный удар.

ЛЕНА. Нет. Потом.

ТАНЯ. Когда предложит руку и сердце?.. Понимаю.

ЛЕНА. Лифт идет!.. Нет, выше. Только не уходи! Сели вместе?

Подруги сели за стол.

ТАНЯ. Да что ты дергаешься? Болтался где-то пятнадцать лет... Да помню я, помню про те открытки... Видите ли, в Болгарии вспомнил... в ГДР... Тоже мне заграница.

ЛЕНА. А его дальше не пускали. Его правительство боялось.

ТАНЯ. Ах, ах!.. Сейчас все так говорят! Приехал и, видите ли, из самого Берлину - чтобы насмерть поразить сердце бедной девушки!.. копеечную открытку!.. Там елка, что ли, с игрушками разноцветными? И все, я жду, я навсегда твоя. Да он, наверно, всю ночь писал - у него таких, как ты...