Надо сказать, купание освежило и взбодрило меня. Я мог уже трезво оценивать ситуацию. А главное - раздражение от собственной глупости разгоралось во мне все сильнее. Как я мог позволить этим пацанам поймать себя второй раз? И так легко! Ладно, вчера. Вчера я просто не ожидал, напали без всякого повода, сразу. Кто-то, конечно, предупредил, что я еду, но кто? Знали трое: майор Степанов, господин Тарасов и его племянник Александр. Обиднее всего, что каким-то странным образом во всей этой истории я, хоть и являюсь крайним, но больше всех подвергаюсь опасности, меня особенно целеустремленно пытаются убить! Почему? У меня не было ответа.
Вышел на берег немного в стороне от места падения, где под обрывом у воды виднелась узкая полоска песка. С меня ручьем лилась вода, но вряд ли это кто мог услышать: ребята наверху ни на секунду не умолкали.
И чем больше прояснялась моя голова, тем все больше я недоумевал: зачем они вообще решили меня купать? Если утопить, то надо было хотя бы связать руки-ноги. Может, они решили, что я и так не жилец, что я не выдержу дороги к обрыву, может, думали, что помру от потрясения или летучего яда, которым они дважды заставляли меня дышать?
Сейчас не было времени для отгадок. Цепляясь за длинные тонкие корни, которые растущая на краю обрыва гигантская кривая сосна в большом количестве спускала вниз, я быстро вскарабкался наверх.
ГЛАВА 50
ВАКХАНАЛИЯ
Толпа отмороженных ребятишек продолжала вакханалию. Во всяком случае, именно так выглядело со стороны быстрое мельтешение тел в размашистых поворотах мощных мотоциклетных фар. А если сюда ещё прибавить гул моторов, треск выхлопных труб и дикий, истеричный смех пьяных или обкуренных молодцов, то можно понять, как смотрелся этот шабаш.
И над всем этим безобразием - огромное, искрящееся, словно гигантское блюдо - от горизонта до горизонта - тяжело нависало звездное небо, равнодушное, величественное, отстраненное от дикой возни внизу.
Я все ещё наблюдал со стороны. Иногда случайный луч фары пробегал по мне, но тут же ускользал в сторону или в небо, словно зенитный прожектор в военных фильмах в поисках вражеских целей; не там искал. Я, впрочем, не боялся, что меня обнаружат: их внимание уже не могло сосредоточиться на чем-то конкретном. А иначе бы они более продуманно отнеслись к моей казни уж очень все было проделанно глупо и спонтанно. Я подумал, что если я сейчас попробую захватить свою машину, то это вполне может удасться.
Не раздумывая, я направился прямо к этому клубку тел и механизмов, в этот момент задвигавшемуся более целеустремленно. Видимо, сделав дело, собирались уезжать. Ловко обогнув одно ревущее чудовище, ускользнув от колес другого, я быстро добрался к своей машине, открыл заднюю дверцу и заглянул внутрь. Мне показалось, там было полно народу.
- Занято! - закричал кто-то мне в лицо, но я схватил крикуна за отворот куртки и выкинул из машины.
Сел на место и захлопнул дверцу. Рядом со мной больше никого не было, но на соседнем с водителем сиденье сидел ещё один черный металлист. Сквозь стекло я увидел, как только что мною выброшенный парень, как ни в чем не было вскочил с травы и прыгнул на заднее сиденье ближайшего мотоцикла. Все вокруг немедленно пришло в упорядоченное движение, ревущие колымаги выстроились по кругу и одна за другой, вереницей срывались в ночь. Тот кто сидел за рулем моей машины газанул в свою очередь, выжидая, когда можно будет тронуться с места, а его сосед, повернувшись, вдруг полез ко мне через спинку сиденья.
- Э-э! Мужик! А ты кто такой вооще?..
Такое бесцеремонное отношение к внутренностям моей бедной машины мне никак не могло понравиться. Парень уже ногами попирал сиденье, сминая и спинку. Я ударил его в подбородок и перетащил к себе, благо он уже почти перевалился на заднее сиденье. От него сильно пахло перегаром.
Водитель наконец-то отреагировал на всю эту возню. Он оглянулся, оценил происходящее и, поворачиваясь ко мне, уже доставал что-то во внутреннем кармане. Я попытался схватить его за волосы, но пальцы соскользнули; слишком коротко был пострижен парень. Я зацепил его лоб ладонью, рванул к себе - тот уже достал-таки пистолет - и все же опередил: успел стукнуть ребром ладони по горлу, затем, не обращая внимание на хрип и сдавленный клокочущий стон, вырвал пистолет из ослабевших пальцев.
Выскочил из машины. Пистолет не был даже снят с предохранителя, не успел парень. Я открыл обе дверцы машины и поочередно выволок обоих злодеев: один без сознания, другой - длинный, нескладный - все ещё подавал признаки жизни: хрипло стонал и судорожно хватал горло руками. Я ударил его рукоятью пистолета в висок и оглушил, чтобы парень ненароком не повредил себе шею. Пусть отлежится, подумал я, укладывая действительно успокоившегося парня рядышком с приятелем, давно уже уснувшим.
Я оставил их на траве, над зеркальной гладью водохранилища, в котором продолжали отражаться звезды и ползла, ползла дрожащая серебристая змея прямо к только что выскочившей из-за холмов луне.
Вовремя вспомнив, что одежда на мне совершенно мокрая, хорошо ещё почти стекла лишняя вода, не надо выжимать, я снял куртку с длинного водителя и надел на себя. Не было времени снимать рубашку и джинсы, но я не огорчился, - погода была лучше некуда, конец сентября удался на славу, и мне было тепло.
Я сел в машину, отжал сцпление, дал газ и скоро был у приметных кустов, где раньше оставлял "жигули", а последний раз - Марину.
Она подошла сразу.
- Где ты все это время был? - недовольно спросила она. - Дай закурить, а то у меня сигареты кончились. Я тут жду, жду, как дура, а ты с сигаретами ушел. Я даже сразу ребятам позвонила, хотела узнать, скоро ты там вернешься, да бестолку, не ответили, засранцы!
- Ты звонила этим механическим идиотам? - недоверчиво переспросил я. Звонила Терещенко?!
- Ну да, я же говорю, ты меня без сигарет оставил, я крикнула, а ты уже не слышал, далеко ушел, тогда я позвонила ребятам, спросила скоро ты там? Дай огоньку! - нетерпеливо потребовал она.
- Вот почему они меня ждали, - сказал я, поднося к её сигарете протестующий огонек.
