Леонид Смолин

ВТОРЖЕНИЕ

Фантастическая повесть

Отшвырнув пустой магазин, Виктор Ребрин перепрыгнул через канаву и юркнул в темный переулок, который, как он предполагал, должен был вывести его на соседнюю улицу. Позади, агонизируя, страшно хрипела и плевалась ядом обезображенная взрывом гранаты жуткая тварь, более всего походившая на клубок щупалец и клыков. Какой-либо опасности она больше не представляла, тем не менее убираться отсюда нужно было как можно скорее, так как, привлеченные шумом, здесь в любой момент могли объявиться другие обитатели этого веселого мира. Тогда ни сам Бог, ни дьявол, ни тот, кто заварил эту кашу, не поставили бы на Виктора ни копейки. По заваленному битым кирпичом и стеклами тротуару Ребрин промчался между двумя рядами угрюмых домов в конец переулка, остановился там, тяжело дыша и слушая, как грохочет сердце, перезарядил автомат и, высунувшись из-за угла, принялся оглядывать улицу на предмет имевшихся на ней опасностей. Что опасности тут подстерегали за каждым углом, сомневаться не приходилось. Справа, правда, там, где улицу перегораживали два помятых автомобиля, все вроде было спокойно, а вот слева, метрах в сорока, у разбитой витрины промтоварного магазина маячила какая-то зловещая темная фигура, и в той же стороне - то ли за поворотом, то ли в подвале двухэтажного дома - что-то громко ухало, будто филин, и от этого уханья оконные стекла над головой Виктора, резонируя, тихонько позванивали. "Паскуда! Только зомби мне сейчас не хватало, - подумал Ребрин расстроенно. - Да еще это уханье, черт возьми! Один Бог знает, что там такое может быть.- Он машинально полез в подсумок и нашарил ручную гранату. - Плохо, если придется ее здесь израсходовать. Осталось всего две штуки, а до Штаба Национальной Обороны еще целых полтора километра. Положеньице! Он снова посмотрел в сторону помятых автомобилей. - Эх, задать бы сейчас стрекача по этой дороге. Может, и удалось бы убежать... Хотя, конечно, это утопия. Зомби не из тех, кого можно одурачить таким способом. В два счета догонит... Попробуем-ка мы по-над стеночкой". Он постоял еще некоторое время, минуты две или три, прислушиваясь к тому, как где-то далеко, за пределами города должно быть, слабо грохочут пушки, потом, стиснув покрепче потную рукоять автомата, мысленно перекрестился и, не спуская глаз с темной фигуры, попятился вдоль стены в сторону автомобилей. Было уже не меньше половины девятого. Надвигающиеся на город вечерние сумерки скрадывали очертания окружающих предметов, и вариант "по-над стеночкой" казался сейчас наиболее приемлемым. Метров десять ему удалось преодолеть без всякого шума, потом под ногой у него предательски хрустнул осколок стекла, и на этом его везение закончилось. Дальше наступал период сплошной невезухи. Темная фигура у разбитой витрины зашевелилась, зафырчала, будто собака, берущая след, и через пару секунд уверенно направилась к Виктору. - Паскуда! - пробормотал тот с досадой. - Ну почему? Почему мне так не везет? Он снова остановился, повернулся и, направив на темную фигуру автомат, замер в неподвижности. Зомби, однако, эти приготовления ничуть не смутили. Он продолжал двигаться, размеренно, неторопливо, битые кирпич и стекла под его ногами тихонько поскрипывали, и что-то жуткое по-прежнему ухало за его спиной. Виктор тоже не спешил. В последнем магазине оставалось не более двух десятков патронов, и он терпеливо выжидал того момента, когда можно будет стрелять наверняка, так, чтобы все пули достигли цели, чтобы ни одна из них не пропала даром. Он уже успел убедиться, что красивые сказочки инструкторов о том, будто зомби можно легко убить, разрушив пулями мозг, в этом прекрасном городе ничего не стоили. Уничтожить зомби можно было только с помощью гранаты, после же автоматных очередей они довольно быстро восстанавливались и, если вовремя не скрыться, возобновляли нападение... Проклятый город! Все в нем было шиворот-навыворот... Когда зомби преодолел половину разделявшего их расстояния, Виктор смог разглядеть его более детально. Безволосое, с зеленоватой кожей тело монстра порывали куски истлевшей одежды, огромные и клешнятые руки свисали чуть ли не до колен, а на лице, как и подобает покойнику, тронутом разложением, зияли вместо, глаз черные провалы. Хорош, ничего не скажешь, подумал Ребрин. Затаив дыхание, он нажал на спусковой крючок. Автомат в его руках загрохотал, словно отбойный молоток, и разрывные пули, с хрустом вонзаясь в тело монстра, стали рвать его на части. За две секунды монстру снесло половину черепа, левую руку оторвало у самого основания, грудь превратило в сплошное решето. Но зомби, тем не менее, это не остановило. Казалось, никакая сила не смогла бы его сейчас остановить. Он продолжал двигаться, упорно, целеустремленно, и вроде бы даже ускорил чуть шаг. - Паскуда! - прорычал Ребрин. Не переставая стрелять, он попятился, и тут зомби стал наконец заваливаться на спину. Автомат в руках Виктора сразу же смолк. И еще не успело стихнуть гулкое эхо выстрелов, винтом уносившееся куда-то в конец улицы, и еще звонко цокала по асфальту последняя патронная гильза, а зомби уже лежал неподвижно на земле и над ним уже клубилось, словно пар, призрачное облачко поднятой им при падении пыли. - Паскуда! - повторил Ребрин, теперь уже с облегчением, и тут же принялся озираться, потому что давешнего уханья больше не было слышно, и что такое молчание могло означать, не трудно было догадаться. Наверняка какой-нибудь очередной монстр засек его во время битвы с зомби и теперь, паскуда такая, выбирает момент для атаки. Поглядывая по сторонам, он крадущимися шагами приблизился к автомобилям, постоял возле них, чтобы выяснить, нет ли впереди какой-либо опасности, и только уже собрался двигаться дальше, как из подвала двухэтажного дома, того самого, где, предположительно, звучало недавнее уханье, полезло вдруг, с невообразимым грохотом разламывая кирпичную стену, что-то ужасное, огромное, что-то такое, что даже в самых кошмарных снах не может присниться. Виктор замер, оцепенев, глядя, как, окутываясь клубами пыли, рушится фасад здания, потом, очнувшись, рванулся было прочь, но далеко убежать, к сожалению, не удалось. Позади раздался оглушительный рев, и Ребрин, каждой клеткой ощутив, какая у него беззащитная спина, сразу же остановился, повернулся и, пытаясь унять нервную дрожь, принялся разглядывать своего нового противника. А разглядывать было что. Посередине улицы, устремив на Виктора огромные, как тарелки, глаза, стояло на коротких когтистых лапах черное и приземистое существо, более всего-походившее на исполинского носорога с соответствующих размеров вараньей головой. Оно шумно отряхивалось, отчего с черной блестящей шкуры осыпались кирпичная крошка и прочий мусор, беззвучно открывало и закрывало полную чудовищных зубов пасть и как бы раздумывало, много ли будет славы от победы над такой ничтожной букашкой, как Виктор. Минуты две они стояли друг против друга, выжидая непонятно чего, а потом у Ребрина не выдержали нервы, он попятился, судорожно сжимая потными ладонями автомат, и это, как сразу же выяснилось, оказалось ошибкой. Чудовище рыкнуло и, казалось, в одно мгновение преодолело половину разделявшего их расстояния. Ответные действия последовали незамедлительно. Чисто рефлекторно выхватив из подсумка гранату, Виктор зубами сорвал чеку, швырнул после этого гранату прямо в пасть чудовищу и ничком рухнул возле стены на асфальт, закрыв голову руками. Грянул взрыв. Ребрина обдало волной жаркого воздуха и вонью, присыпало каким-то мусором, он сразу же вскочил, затравленно озираясь, готовый снова сражаться или же бежать сломя голову, в зависимости от обстоятельств. Но ни в том, ни в другом необходимости больше не было, так как нападать на него никто вроде не собирался. На месте поверженного монстра - шагах в десяти - лежала гора дымящейся, отвратительно пахнущей плоти, какие-то белесоватые сгустки студнеобразной массы ползли от нее, извиваясь, к Виктору, но какой-либо опасности они, конечно же, не представляли. Было тихо. Постояв у стены ровно столько времени, сколько требовалось для того, чтобы сосчитать количество оставшихся в магазине патронов (6 штук), Ребрин бесшумными скачками помчался вдоль улицы к центру города, где, как он помнил, располагался Штаб Национальной Обороны. Если повезет, если по пути ему не встретится ни одного монстра (что, впрочем, весьма маловероятно), он будет там через каких-нибудь десять-пятнадцать минут. Если же случится обратное и какая-нибудь очередная тварь соблазнится видом и запахом его тела (что очень даже вероятно), то попадет он туда (если попадет вообще) гораздо позднее. Но об этом Ребрин старался не думать. Метров двести он промчался со всей возможной для себя скоростью, потом, заметив впереди перекресток, постепенно перешел на шаг и, поскольку справа за поворотом явно происходило что-то неладное, вытащил из подсумка последнюю гранату. За поворотом, должно быть, что-то горело. Бледные отсветы желтого огня падали на замусоренный асфальт улицы, на стены стоявших слева домов, на которых плясала изломанная тень фонарного столба; тянуло горьким дымом и сладковатым запахом горелой плоти. По прежнему было тихо. Только какое-то слабое, похожее на шипение раскаленного масла потрескивание раздавалось в той стороне. Готовый в любой момент задать стрекача, Виктор, прижимаясь к стене, выглянул за угол и убедился, что опасного здесь сейчас ничего не происходит, что опасное здесь происходило как минимум полчаса назад. Второй от угла дом на противоположной стороне улицы горел. Желтые языки пламени, вырывавшиеся из его окон, лизали кирпичные стены и крышу, издавая то самое слабое потрескивание, что Виктор поначалу принял за шипение раскаленного масла. Напротив горевшего дома прямо посередине улицы проглядывались в клубах то ли пара, то ли дыма все еще подрагивающие останки какого-то монстра, и там же из-под груды белесоватой массы торчали чьи-то полуобгоревшие ноги. Справа у стены - в трех примерно шагах - Виктор увидел оторванную у запястья мужскую кисть, посиневшие скрюченные пальцы которой сжимали столовую вилку с аккуратно насаженным на нее кружком копченой колбасы. Запахи горелой плоти здесь были просто невыносимы, и Ребрин, задерживая дыхание, быстро пересек улицу, после чего, пробежав еще метров сорок, остановился возле разгромленного газетного киоска, оглядываясь на предмет возможной погони. Погони не было, и Виктор, периферийным зрением контролируя темные провалы окон и дверей проплывающих мимо домов, побежал дальше. У следующего перекрестка ему снова пришлось задержаться, потому что слева, на той улице, по которой ему надо было сейчас идти, обозначилось в сумерках какое-то угрожающее движение - что-то огромное, похожее на морского ската бесшумно скользило над самой мостовой в сторону Виктора. "Пас-скуда! - пробормотал тот, торопливо озираясь. - Придется проходными дворами". По-прежнему сжимая в левой руке гранату, он как можно быстрее перебежал наискосок улицу, свернул затем в первую попавшуюся подворотню, миновал узкий и длинный, пахнущий плесенью тоннель и очутился в небольшом дворике, со всех сторон окруженном стенами домов. Выхода из него нигде не наблюдалось, и Ребрин, посылая в пространство проклятая, бросился назад в тоннель, но, пробежав не более двух метров, остановился, попятился, непроизвольно вскидывая автомат, а возникшая в светлом прямоугольнике тоннеля знакомая фигура тотчас же двинулась следом, выходя на открытое место. Это был зомби, тот самый однорукий зомби, с которым Виктору пришлось выяснять отношения пятнадцать минут назад. Быстро же он бегает, подумал Ребрин машинально. Он продолжал пятиться, сначала из тоннеля, потом через двор, до тех пор, пока не уперся спиной в шершавую стену. Тут он остановился и, тщательно прицелившись, нажал на спусковой крючок. Все шесть пуль достигли цели. Ослабевшего в предыдущей схватке зомби отбросило назад, он упал, нелепо взмахнув единственной рукой, а Ребрин, отшвырнув ненужный теперь автомат, обежал неподвижное тело и скользнул в тоннель, надеясь, что давешний "морской скат" не успел перерезать путь к отступлению. Ему повезло. Ни справа, ни слева "морского ската" не наблюдалось, и вообще, какого-либо движения вокруг заметно не было. Не желая больше рисковать, он проигнорировал все попавшиеся ему на пути подворотни, добрался до следующего перекрестка и с надеждой посмотрел налево, туда, где в конце улицы - метров примерно через триста - сияло огнями огромное шестиэтажное здание. Над его крышей, полосуя ночное небо, беспорядочно метались лучи прожекторов, многие окна в нем были заложены мешками с песком, а из тех, что были свободны, торчали дула артиллерийских орудий. В этом здании располагался Штаб Национальной Обороны. Там, в одной из бесчисленных комнат, томился в ожидании Виктора командующий Западно-Сибирским военным округом генерал-полковник Кротов, как всегда, наверное, шумный, непререкаемый и пьяный до последней степени. Еще там были хорошая еда, коньяк в неограниченном количестве и блаженный отдых сон в чистой постели. Все это могло превратиться в реальность только в том случае, если удалось бы благополучно, без приключений преодолеть эти последние триста метров. Виктор облизнул пересохшие губы и принялся зорко оглядывать окрестности. Многие дома на этой улице были разрушены - должно быть, от прямых попадании артиллерийскими снарядами, кое-где в заваленном битыми кирпичом и стеклами асфальте зияли воронки, а на другой стороне, как раз напротив Виктора, какой-то помятый жигуленок обнимал передним бампером покосившийся фонарный столб. По-прежнему вокруг не было заметно какого-либо движения. Вертя во все стороны головой, Виктор вышел на середину улицы, постоял там несколько секунд, окидывая опасливым взглядом угрюмые фасады стоявших слева и справа домов, и, мысленно перекрестившись, помчался легкими. бесшумными скачками в сторону сияющего огнями здания, постепенно наращивая скорость. Когда он преодолел чуть больше половины оставшегося расстояния и уже казалось, что вряд ли кто попытается ему сейчас помешать, асфальт впереди него вдруг вздыбился, словно ожившая серая лава, стал вспучиваться, пузыриться, стремительно трансформируясь в какое-то невероятно безобразное существо. Ребрин испуганно остановился, а существо, сформировавшись через пару секунд окончательно, шагнуло из образовавшейся в асфальте выемки ему навстречу, зарычало при этом так, что в некоторых окнах со звоном осыпались стекла, и Виктор, успев разглядеть только длинный, свисавший почти до самой земли язык да еще белые кинжальные зубы в огромной пасти, вокруг которой в клубах поднявшейся пыли довольно ощутимо угадывалось что-то могучее и необъятное, как гора, швырнул, не раздумывая, в эту пасть свою последнюю гранату и бросился плашмя на асфальт, надеясь, что граната взорвется раньше, чем чудовище успеет добраться до него. После того, как прогремел взрыв, он торопливо вскочил и, не видя земли и не ощущая ног, мимо бившейся в агонии туши побежал в сторону огней, туда, где томился генерал Кротов, где были чудесный коньяк и блаженный отдых в чистой постели. Спустя несколько секунд он выбежал наконец на центральную площадь. Теперь до здания оставалось не более пятидесяти метров. Его близость придала Виктору сил, он рванулся к нему, задыхаясь, почти ничего не видя, кроме стоявшего перед глазами кровавого тумана, и в этот самый момент то ли позади, то ли где-то над головой раздались вдруг оглушительный клекот и шелест, будто какой-то стяг трепало на сильном ветру. Не снижая скорости, он посмотрел назад, споткнулся и, уже падая, успел разглядеть промелькнувшие над ним огромные кожистые крылья, изогнутый клюв и яркий рубиновый глаз под белым костяным наростом. Промахнувшись, серая тень скользнула вверх, обдав Ребрина волной вонючего воздуха, и в то же мгновение в окне пятого этажа что-то вспыхнуло, неожиданно и ослепляюще, и с протяжным звуком "ва-а-ау", опалив Виктору лицо, настигая на излете серую тень, ночное небо прочертила широкая огненная полоса. Тотчас же летающий монстр, превратившись в пищащий клубок пламени, кувыркаясь и разбрызгивая огненные хлопья, стал падать прямо под стены здания, а из окна, озаряя малиновым светом окрестности, выплеснулся с воем еще один огненный плевок. На какое-то неизмеримо малое мгновение Виктор увидел позади себя - всего в двадцати шагах - однорукую фигуру бредущего к нему зомби, а потом зомби вспыхнул, словно факел; уже объятый пламенем, он сделал еще несколько судорожных шагов и рухнул наконец на асфальт, взметнув облако искр и густо чадя смрадным белым дымом.