СЕНСАЦИОННОЕ ОТКРЫТИЕ ХЬЮ ТОМАСА
Из трехтомной истории болезни Тр мае знал, что у Рудольфа Гесса было несколько ран, полученных в первую мировую войну, в частности, шрапнелью в левую руку и огнестрельная в левую половину грудной клетки, нанесенная винтовочным выстрелом с близкого расстояния. При последнем ранении Гесса оперировал знаменитый немецкий хирург Зауэрбрух, которому был cвойственен характерный прием: разрез 20 х 30 см с ребра... "Я специально обследовал заключенного с целью найти следы хирургической операции,- писал Томас,- и не выявил никаких шрамов, следов повреждения ребра и каких-либо отметин на спине заключенного... Удивленный обнаруженными несообразностями, я попросил заключенного объяснить, что случилось с ранениями, полученными им в первую мировую войну. Реакция пациента на мой вопросы была странной. Он пробормотал по-немецки: "Слишком поздно. Слишком поздно..." - удалился в палату и больше не выходил". Изумленный врач поначалу усомнился в подлинности истории болезни, сочтя ее фальсифицированной фашистской пропагандой для придания Гессу ореола героя и жертвы первой мировой войны. Однако неопровержимые документы, составленные задолго до прихода нацистов к власти, подтверждали все ранения Гесса. И это убедило Томаса, что его пациент, отбывающий пожизненное заключение в тюрьме Шпандау, не имеет ничего общего с Рудольфом Гессом! Упорный британец занялся детальным исследованием жизни, перелета, пленения и заключения Гесса, и добытые им сведения оказались поистине сенсационными... По архивным документам фирмы Мессершмитт Томас установил, что бортовой номер изрядно изношенного "мессера", на котором Гесс стартовал из Аугсбурга, был совсем другим, чем у того, на котором Гесс прилетел в Шотландию. Судьбу этой машины удалось проследить: прямо с мессершмиттовского конвейера она была доставлена в датский город Ольборг, наскоро облетана, и через несколько дней ее обломки оказались... в Шотландии! Далее: когда Гесс стартовал в Аугсбурге, его самолет был сфотографирован на взлете, и на фотографии ясно видно отсутствие дополнительных подвесных баков с горючим. Самолет же, прилетевший в Шотландию, сбросил баки с горючим - один из них был найден на дне реки Клайд. Впрочем, похоже, настоящей нужды в них и не было: в баках разбившегося самолета эксперты обнаружили четверть неизрасходованного запаса горючего. Далее: по данным воздушного наблюдения и радиолокационной службы Германии вылетевший из Аугсбурга самолет пересек побережье Голландии и исчез в 40 милях от ее побережья. А согласно полетной карте пилота, приземлившегося в Шотландии, самолет с другим номером пересек голландское побережье западнее Амстердама и, прежде чем повернуть на север, пролетел вдоль северного побережья Германии. Однако ни одна из расположенных здесь радиолокационных станций его не засекла. А это значит, считает Томас, что полетная карта пилота фальсифицирована. Странная история произошла у Томаса с А. Галландом - командиром истребительной эскадрильи на севере Германии. В своей книге он утверждал, что, хотя Геринг послал его сбить самолет Гесса задолго до 19.30, он все равно опоздал на два часа и не смог выполнить приказ. Когда же Томас попытался выяснить у него некоторые детали, Галланд отказался отвечать на его вопросы, а после выхода в свет тома-совской книги пытался покончить с собой! Немало загадочного обнаружил Томас и в том, что было известно о первых днях пребывания Гесса в Англии. Так, опытный разведчик Ф. Фони, приставленный наблюдать за Гессом в Тоуэре, был ошеломлен полным несоответствием поведения узника тому, что было известно о Гессе. Прежде всего его поразила крайняя истощенность арестанта: при росте 182 см он весил всего 65 кг. Узник жадно поглощал все подряд, в то время, как Гесс был вегетарианцем и привередлив в еде. Узник отказывался менять грязное нижнее белье, Гесс же менял рубашки дважды в день. Наконец, арестант говорил весьма сбивчиво и бессвязно, неправильно назвал дату своего рождения, не знал, сколько у него сестер, называл несуществующих родственников и не мог ничего сказать о событиях в Германии, ссылаясь на потерю памяти. Но, когда заподозривший неладное Фони просил пригласить людей, могущих идентифицировать Гесса, во встрече им отказали. Доставленный на Нюрнбергский военный трибунал заключенный №7 вел себя в высшей степени странно. На протяжении всего процесса он симулировал потерю памяти, не узнал ни Геринга, ни других нацистских бонз даже после того, как ему представили их вопреки его желанию. Свою путаную, бессвязную заключительную речь в Нюрнберге он закончил тем, что готов нести ответственность за то, что пошел за Гитлером. Находясь в заключении, он в течение многих лет отказывался говорить с другими узниками, мотивируя это тем, что подобные разговоры и воспоминания запрещены тюремными правилами. Он также отказывался от встреч с родственниками.
В своем исследовании Томас не преминул отметить странное поведение английских властей на всем протяжении их отношений с Гессом. Так, он обнаружил материалы, свидетельствующие о том, что, получив заключение военного врача полковника Дж. Грэма, который первым обследовал Гесса, Черчилль зачем-то просил его особо подчеркнуть, что на груди пациента нет шрамов. Во время Нюрнбергского процесса Гесс оказался единственным подсудимым, у которого не взяли отпечатки пальцев. Даже, когда заключенный № 7 прямо сказал адвокату Э. Ниве, что он не Гесс, судейские чиновники не придали этому никакого значения, ссылаясь на сумасшествие заключенного. Что, однако, не помешало Международному трибуналу осудить невменяемого человека на пожизненное тюремное заключение! На основании многих фактов Томас пришел к выводу, что вместо Гесса в Англию прилетел его не совсем психически нормальный двойник и что Черчилль знал о подмене уже 14 мая 1941 года. Но по каким-то далеко идущим соображениям держал этого таинственного человека в заключении на протяжении всей войны и предъявил в Международный трибунал под видом настоящего Гесса! Эти выводы как будто перечеркивают умозрительную гипотезу Юрия Мухина. В действительности же именно она позволяет кое-что понять в противоречивых фактах Томаса.
