- Тут у них произойдет заминка... Будут искать свидетеля, кто видел, как мы садились в "жигули"...
МЕНТЫ
- Сюда! Быстрее...
Узкий проход к служебному входу в кассы сбора, откуда прогремели выстрелы, был забит машинами и людьми.
Проход мгновенно перекрыли люди в штатском из Управления Охраны КГБ. Близко никого не подпускали. Охранять, не пускать - это они умели.
Перрон ощутимо опустел, лишившись представителей спецслужб, переместившихся ближе к багажному двору. Вокзальный уголовный розыск занялся своим прямым делом..
- - Пройдите...
Кто-то из чужих оперативников попытался оттолкнуть и Игумнова.
- Уголовный розыск!
- Ничего не знаю...
" Ах ты падла! Постоянно действующий загранотряд..."
- Быстро! Ты что ли сам будешь их искать?!
Игумнов рванул красные корочки из верхнего кармана, вторая рука легла на спецкабуру.
Сзади уже напирали свои - Качан, Цуканов, Надежда...
Стоявший рядом другой комитетчик посторонился:
- Пусть пройдут...
Игумнов раздвинул цепочку.
Впереди открылась леденящая душу картина.
Стекла инкассаторской машины зияли бесформенными отверстиями. Капот был усеян клинообразными белыми осколками, дверцы открыты. Внутри в машине все было мертвенно - неподвижно.Черно.
Инспектор по делам несовершеннолетних лежала поперек тротуара ногами к цементному бордюру. Асфальт вокруг был весь в крови.
" Господи! Ведь предупреждали! "
Кроме нескольких розыскников на месте происшествия никого не оказалось. И никого из начальства. Нельзя оставить делегатов!..
- " Скорую помощь". Быстро!
Кто-то тут же метнулся к автомату - звонить.
Взлохмаченный, с сумасшедшими глазами мужик выскочил из багажного двора, бросился к постовому.
- Я их видел! Двое. Один в милицейской форме! Оба с инкассаторскими мешками. Побежали в ту сторону! - он показал вдоль здания.
Качан крикнул кому-то:
- Запиши свидетеля!
Постовой и за ним младший инспектор Карпец- удачливый, тот, что везде поспевал - бегом рванули к Дубининской.
Сбоку, по панели, лавируя между тележками носильщиков неожиданно вырвался патрульный "жигуль" ГАИ. Бакланов открыл дверцу.
- Едем...
- Цуканов, Надя... - Игумнов взял самых опытных. Крикнул Качану. Остаешься за меня.
- Секунду... - Качан хотел предупредить. Получилось бессвязное. - На меня наехали. Козлов из КГБ. Пасут...
- Потом! Сейчас посылай опергруппу на Башиловку... Это Волок. Он может вернуться к себе.
Появившееся откуда-то чужое начальство высокого ранга в штатском раздвинуло безучастную цепочку Управления Охраны КГБ, сразу положило глаз на патрульную машину ГАИ:
- Старший лейтенант... Минуту!
Но Бакланов с розыскниками уже газанул через двор.
У угла прирельсового почтамта, рядом с церковью, отданной под цинкографию, их ждало перепутье.
- Здесь тормози! - крикнул Игумнов.
Машина замерла.
Все, кроме Бакланова, выскочили, заметались по тротуару. Прохожие, ожидающие трамвая на остановке, киоскеры... Никто из них не видел милиционера с мешком.
- Я только появился...
- Сейчас милиции на каждом шагу!
Пьяненькая продавщица рядом с пустой тарой и настольными весами вспомнила:
- Вроде проехала машина... От вокзала... - Милиционера она не видела.
- Давно?
- Да только уехала! Легковая...
- Какой марки?
- Я не разбираюсь... - Она махнула рукой. - Вроде "жигуль". Зеленоватый!
- Это не Волокова, - крикнул Цуканов.
- Садись!
Игумнов первый бросился к машине.
- Зеленоватый "жигуль". Это комитетского охранника со Старой площади! Он вез в нем Ксению и ее подругу к Волокову и потом на Столешников...
- Сейчас налево, направо?
- Переулками... Главное- не стоять...
"Если преследуешь - еще есть шанс догнать, кто ждет - тот уж точно никого никогда не поймает" - основной постулат милицейского катехезиса..."
Мостовая впереди оказалась разрытой: трубы, гора глины, шаткие деревянные мостки для пешеходов...
- Черт... - Бакланов повернул назад.
- Тихо!
По рации уже передавали первую ориентровку о нападении на инкассаторов.
" ... Трое убитых и тяжелораненный. Похищена денежная выручка... Ведется преследование..."
- Это Качан!..
ГОЛИЦЫН, ВОЛОКОВ, СУБАНЕЕВ
Переулки, которыми уходили зеленоватые "жигули", были исконно замоскворецие: "Зацепа", "Щипок", "Строчановские"...
Изуродованные типовыми "хрущебами", из малонаселенных, патриархальных они превратились в ничем не примечательные, безликие, без родства и истории.
Голицын следил, как Субанеев ведет машину.
Комитетчик явно нервничал.
" Стоять на воротах в ЦК проще и безопаснее! Как не верти"!
Виталька как-то показал место своего поста по другую сторону высокой ограды на Старой площади. Ограниченный двумя стояками пролет против памятника Героям Плевны.
"Никто не подойдет. Не сунется. А сунется - там полно еще субанеевых. И все вооружены и мастера по стрельбе..."
Проезжающие водители старались не особо глазеть в ту сторону. А по тротуару рядом люди вообще не ходили.
- Все тихо как будто...
Голицын, ничего не сказал Субанееву о том, сколько трупов за ними позади, в инкассаторской машине. Иначе Виталька мог бы раскиснуть окончательно.
Тем не менее комитетчик был явно растерян:
- Менты, наверное, уже бросились в погоню...
- Было бы на чем! Транспорт в таких случаях расписан за делегатами. За их вещами!
- Смотри! - Волоков улыбнулся. Ткнул в стекло. - Вот кому может сегодня не поздоровиться!
Мимо проскочил "москвич", у заднего стекла мелькнула милицейская фуражка.
- От врача сквозит...
Поблизости располагалась Вторая поликлиника МВД.
Сотни ментов прогревали тут простуженные на постах уши, носы, сдавали кровь и мочу, открывали и закрывали больничные листы...
- Давай еще по глотку, - предложил Волоков.
- Узнаю работника Управления культуры!
Голицын привычно над ним подтрунивал.
Он не мог без смеха видеть выписанное Волокову удостоверение - " Инспектор по музеям и выставкам..."
- Исскуствовед! Знаток деревянного зодчества, блин...
В семье, где он сам вырос, - преподавателя одной из московских военных академий и завуча спецшколы - Волока подняли бы на смех.
- Самое большее, ты тянешь на мастера производствннного обучения ПТУ, Волок...
Волоков обижался:
- А кто ты? Недоучка-курсант Высшего политического училища. Комиссар... А я, не забывай: закончил заочно Академию Министерства внутренних дел СССР!
- Знаем вас: перед сессией собирали деньги для экзаменаторов! Ладно. Шучу, шучу!
Волоков был друг верный.
На следствии и, когда его судили, стоял насмерть.
Ни в чем не признался. Никого не сдал! Его бы на Доску Почета на Петровке!
А ведь жесткий тот допрос квартирного вора в ментовке начал не он, а Смердов! И врезал ему не Волок, а Смердов - ногой сзади по ребрам. Волок только значился по протоколу допрашивавшим...
А если учесть какая тогда обстановка была?!
Что ни день - по Москве квартирные кражи! И все в домах у столичной элиты, у номенклатуры. И все в Центре. На Александра Невского, Алексея Толстого, Большой Бронной...
Потом наступила очередь 33-его отделения...
Обворовали нового завотдела аппарата ЦК, он только что переехал в Москву из Ставрополя. Только начал обустраиваться. Из квартиры вывезли все ценное вплоть до ковров. Аппаратчик побежал жаловаться землякам, на самый верх...
Из Административного отдела немедленно поступила команда -"раскрыть любой ценой!" В городском комитете партии рвали и метали... Милицейский Главк то умолял, то приказывал:
"Делайте все, братцы!"
Улещивали и грозили! Могли полететь головы и папахи...
А тут задержанный вор. И ничем не прикрытая наглость. И данные снизу: "он!"
