- Молодец. Возвращайся!
- Есть возвращаться!
Подполковник приободрился. На секунду его отвлек вспыхнувший огонек на пульте. Он снова поднял трубку.
- Слушаю, подполковник... - Теперь он уже выступил в качестве дежурного.
- Привет! - Голос в трубке был молодой, настырный. Как там Качан.
Вернулся из Домодедова?..
- Качан?!
- Ну! У меня к нему дело. Давай, командир, побыстрому! Нам надо с ним побазарить...
Звонивший явно не представлял себе, с кем разговаривает.
- В темпе. А то меня сейчас отключат, а отсюда никакой связи... Давай, друг!
Фамильярное "друг"явилось последней каплей.
Подполковник надулся, как индюк:
- Советую сначала научиться разговаривать, когда звоните в официальное учреждение!
- Ты че, старик, не доспал?!
- Молокосос! - он уже швырнул трубку.
Дежурный появился радостным чуть хмельным чертиком, несомненно,
успел хлебнуть. Во рту у него уже болталась конфетка.
- Что там? - показал на трубку.
Подполковник полон был желчи, однако, сдержался:
- Звонят будто не в милицию, а в бордель! Спрашивали какого-то
Качана...
- Это старший опер...
- Какая разница?! Предупреди его! И крепко! А то я ему прочищу мозги! Насмотрелись сериалов...
- Конечно! - Майор поддакнул. - Пусть фильтруют базар!..
Звонок был необычный - ни по времени, ни по месту, где Качана искали, - "в дежурке...". Майор сразу это заметил.
- Ему перезвонят?
- Нет.
- А по какому аппарату звонили?
- По этому вот, справа...
"Через коммутатор МПС..."
- С линии?
- Он что-то спросил про Домодедово... Где он сейчас, Качан? Подполковник был не против лично снять стружку с виновного. - На вокзале?
Дежурный цыкнул зубом.
Отъехал. В Домодедово вагон пришел без пломбы ... Они и кинулись все. Игумнов, Цуканов... Ну и Качан...
8.
- Звони! - Цуканов перекрестился, показал Африканцу на дверь.
За дверью могло ждать всякое. За тридцать лет в ментовке насмотришься и наслушаешься. Об этом чего говорить?!
Уши Бат Сантес обреченно взглянул на своего мучителя, но руку к звонку поднял .
Легкое треньканье прозвучал где-то далеко.
Квартиры тут были огромные, большинство имели комнаты для прислуги, черный ход. Потом их превратили в коммунальные. Жило по семь десять семей в каждой. Недавно их выкупили, отмыли, произвели евроремонт...
- Еще звони!
Звонки звучали словно в пустом вымершем мире.
Все происходило, как они и полагали.
В квартире у Коржакова все было тихо. Зато по другую сторону площадки, за запертой дверью, за спинами Цуканова и нигерийца, громко запрыгал, залаял большой злобный пес. Потом там защелкали запоры.
Крупный мужчина в спортивном костюме появился на площадке:
- Вы к Евгению Ивановичу? - Несмотря на бессонную ночь он выглядел бодро. - А его нет...
Уши Бат Сантес повернул голову.
Сосед в первое мгновение растерялся, когда от дверей напротив на него
глянуло черное, как смоль, лицо натурального нигерийца. Самое черное
среди африканцев...
- Может могу помочь?
В отличии от Уши Бат Сантеса Цуканов не оглянулся, напротив, сделал попытку заглянуть в дверной глазок. На секундудругую лицо его закрыло обзор изнутри.
Игунов в лифте точно уловил момент.
- Пошли...
Все трое устремились из лифта вперед - на голос соседа...
Качан вылетел первым он занимался восточными единоборствами. Именно это было решающим в выборе очередности. Начальнику розыска не нужна была Большая Драка на лестничной площадке. Качан надеялся снести противника в секунды, пока Цуканов прикрывает дверной глазок. По тем же причинам вторым Игумнов пропустил Карпеца. У того вечно чесались руки.
Зачистку он оставил себе.
Громкий собачий лай заглушил шум борьбы на лестничной площад
ке. Пес, кстати, не выскочил и даже не проявил большей агрессивности.
Качан буквально снес мужика с подсечкой и крутым разворотом на себя. В конце ночи ему, наконец, представилась хоть какая-то возможность приблизить возвращение пистолета... Карпец, тот вообще не пропускал ни одной силовой разборки... Вместе с Игумновым все трое ворвались в квартиру, увлекая с собой тяжелое тело...
Сосед повторял машинально:
- В чем дело?! - Однако негромко, почти неслышно.
- Милиция!
- Милиция так не врывается...
Где-то совсем рядом надрывнотяжело продолжала лаять собака - крупный злобный пес - ротвейллер или московская сторожевая, но на дверь не бросалась и в коридор не выскочила.
"Наверное, привязана..."
Игумнов захлопнул за ними дверь. В прихожей было темно.
Внезапно оказалось, схватка еще не закончена. К соседу пришло
подкрепление.
У Игумнова на шее сошлись две чьито крепкие руки. Он почувствовал врезавшуюся у подбородка кромку металлической пластины...
Ни Качан, ни Карпец не носили браслеток. Железки с именами и группой крови на запястьях ушли в прошлое...
"Видно, кто-то из братков..."
В темноте нельзя было ничего разобрать:
"Бой в Крыму, все в дыму..."
Игумнов ударил коленом туда, где должен был находиться пах нападавшего.
Раздался короткий всхрап. Кто-то метнулся в сторону...
Откудато сверху на головы полетели коробки с одеждой. Передняя
оказалась заставленной вещами...
- Выключатель! Мать...
Раздался щелчок, но свет не врубился - в патроне под потолком лампочка была вывернута. Цепляясь за чьито вытянутые руки, колени, острые углы мебели, Игумнов прорвался дальше - коридор здесь круто уходил в сторону. Впереди была дверь. Кто-то бросился навстречу, Игумнов с силой отшвырнул его. Нападавший всем телом влетел в буфет. Тонко прозвенело стекло. Что-то покатилось под ноги. Послышался звон разбитой посуды...
На помощь Игумнову никто не подоспел. Его подчиненные все еще возились в прихожей с хозяином. Тот успел оправиться от неожиданности и теперь мотал их, как щенят, используя разницу в весе и уровень спортивного мастерства,
Игумнов метнулся дальше вдоль стены, нащупывая выключатель.
Кто-то сзади схватил его за куртку, Игумнов двинул локтем.
Понял:
"Попал!.. "
Раздался сдавленный стон...
Впереди хлопнула дверь.
"Черный ход..."
За очередным поворотом стены Игумнову под руку попал выключатель.
