- Вы очень добры ко мне, - отвечал Ганс. - Помогите мне, пожалуйста, вернуться на работу. Кроме вас, мне некого просить.
5
Зеленоблузый мужчина, как истый немец, пунктуально, от дома к дому, изучал всех здешних рабочих и служащих. Таков уж был его обычай, всегда спасавший его в затруднительных случаях. Знания его могли быть оплачены в полиции, в местной фашистской ячейке, а также могли пригодиться для того, чтобы спихнуть кого-нибудь и занять его место. Вот узнал он, например, что баварец, служитель пансиона, очень любит пиво, но все сдерживается. Немножко внимания в эту сторону - и вот, из нескольких дел это удалось первым: баварец оправдал надежды ,и очистил место. Правда, какой-то проходимец перебил дорогу, но и о проходимце удалось выяснить такое, что даже и не иностранка выгнала бы его. Он очень хитро намекнул хозяйке, что она нарочно взяла на службу такого, потому что, как иностранка, не любит честных немцев. А с такими рекомендациями, как у зеленоблузого, на освободившееся место берут сразу. Только вот редко места освобождаются. Тут надо очень думать и хорошо понимать политику, чтобы не пропасть.
Все это очень тонкая и небезопасная работа. В Гамбурге грузчики даже грозились убить зеленоблузого. Пришлось перебраться в Штеттин. Тут стало тоже неуютно, и зеленоблузый покинул и Штеттин. Он перебирался с места на место, накапливая знания и опыт, которые, может быть, когда-нибудь дадут ему настоящую хорошую должность.
Пока что зеленоблузый довольствовался мелкими выгодами своего ремесла, и мелкая служба в пансионе могла пока что удовлетворить его в эти трудные времена.
Случались, конечно, в его практике и ошибки. Случалось, что сведения его оказывались неправильными. Может быть, он ошибся и насчет Ганса. Он с недоумением и некоторой даже тревогой смотрел, как Ганс в дружеской беседе с берлинцем приближаются к пансиону. Если ошибся зеленоблузый - то надо удирать отсюда: подстерегут где-нибудь и прибьют, как уже бывало. Но действовать сейчас надо решительно и напролом.
Он поднял руку, приветствуя берлинца (конечно, он уже знал, что это за человек). Берлинец ответил тем же.
Хозяйка сидела под зеленой шляпкой деревянного гриба.
Она встала, обеспокоенная.
- Почему вы прогнали Ганса? - спросил берлинец. - Я задаю вам, простите, этот вопрос, потому что немцы в своей стране должны помогать друг другу.
Не успела хозяйка свалить вину на зеленоблузого, как тот сам заговорил - спокойно и солидно.
С первых же его слов берлинец мгновенно изменился - он выпрямился настороженно и взволнованно.
Для Ганса ничего неожиданного не было в словах зеленоблузого - ведь он, в сущности, потому и не добивался причин увольнения, что чуял их и без того, только не решил тогда, как быть. А теперь рискнул.
- Отец - бунтовщик, - рассказывал зеленоблузый, - а сам он в дружбе с коммунистами, с вожаком одним сюда пришел, потом разошлись нарочно. Разве такого можно допускать? Сюда честные немцы отдыхать приезжают, нам таких работников сюда не нужно.
Хозяйка поддакивала обиженно и удовлетворенно.
- Где этот вожак? - спросил берлинец.
Зеленоблузый усмехнулся:
- Нет его уже, вчера мы его убрали.
- Ну, что вы на все это скажете, Ганс? - сурово обратился к парню берлинец.
Этот человек был уже совсем не похож на того добряка, который только что, в дружеской беседе, шел рядом с Гансом.
Он был сух, зол, и фашистский знак на рукаве его коричневой рубашки чернел угрожающе. Швейцарка стояла на пороге, в безмолвном испуге и ожидании глядя на Ганса. Католический бог на помощь не приходил...
Ганс молчал растерянно.
Швейцарка отчаянно вскрикнула, и это было последнее, что услышал Ганс перед тем, как зеленоблузая тяжесть навалилась на него и опрокинула...
Сентябрь 1932
СЛОНИМСКИЙ Михаил Леонидович (1897 - 1972). Католический бог.
Впервые опубликован в журнале "Звезда", 1932, № 10 - 11. Печатается по изданию: Слонимский Мих. Избранное: В 2-х т. Т. 1. Рассказы. Повести. Л.: Художественная литература, 1980.
