- Как куда? Вниз по реке!
Но река-то ведь течет не в том направлении... Хотя, может, это один из притоков, который выведет нас на плановую тропу?
Но что это? Снег кончился. Перед нами -- узкий, мрачный распадок, сильно заваленный буреломом.
Пробираемся, то подлазя под валежины, то перелазя, то перешагивая. В результате идем ужасно медленно!
Сумерки уже заметно сгустились когда приток наконец соединяется с руслом, направление которого вроде бы совпадает с указанным на схеме. Но сколько времени потеряно на этом участке!
Чуть пониже устья притока лежит кедр, когда-то упавший прямо через реку. Сгоряча я сходу проскакиваю по этому дереву, не снимая рюкзака и даже не замечая, насколько здесь опасно.
Следующий участник Ульянов идет без рюкзака, со страховкой, медленно и внимательно. Остальные переходят, держась за веревочные перила, натянутые Промом, стараясь не глядеть на воду.
Как же это я так прошмыгнул?!
Вера Хвоина попросила меня:
- Сходи за рюкзаком Сергея, ему ведь еще веревку снимать.
Снова перебегаю быстро, почти не держась за перила, словно загипнотизированный.
Пошла Света Курбакова и... упала, к счастью, не выпустив перил из рук. Ей ободряюще кричали: "Ничего страшного!" - пока она выкарабкивалась на дерево. После переправы кто-то признался, что неприятно было проходить по нему, особенно в конце, где струя била со страшной силой.
Идем в сумерках, но притока, по которому предстоит подниматься, все нет. Проскочить его не могли. Может эта река - не Самурлу? Ответа на последний вопрос не может дать никто. Я вижу: Михалыч весьма смущен. Сложив губы трубочкой и надув щеки, он смотрит то на схему, то на местность.
Давно пора становиться на ночевку, но где найти для нее подходящее место? Каменистые, покатые участки на склоне, без воды, с рваными клочками снега не могут приютить уставших людей для ночного отдыха.
Почти совсем стемнело, когда мы спустились на небольшую площадку с камнями, где с грехом пополам можно было поставить одну палатку.
- Ну, что... в принципе... -- бормочет Филиппов, - в принципе...
Но и в принципе восстановить здесь силы за ночь практически невозможно. Руководитель пытается шутить:
- Ну что, сидячей, висячей ночевки у нас пока еще не было.
Никто не реагирует. Ситуация принимает серьезный оборот.
И тут появляется Андрей Изотов.
- Михалыч! -- невозмутимо говорит он, указывая вниз в темноту, - Там что-то наподобие полуострова. Мы сходим, разведаем.
Изотов и Дерябин уходят на разведку, а остальные расчищают от камней скудную площадку. Но она не пригодилась.
Со стороны нашего склона протекает маленький рукав. На образовавшемся острове парни отыскали более или менее подходящее место для палаток. Не очень хорошее, но все же вполне пригодное.
Располагаемся на ночь при свете костра. Поужинав, ложимся спать. Впервые ночуем так некомфортно, с камнями под пятой точкой и спиной.
На этот раз мы не выспались капитально! Однако, если бы не Андрей, то могло быть гораздо хуже.
Мы двинулись левым берегом и постепенно стали подниматься над рекой. Хорошей дороги здесь не было, но то и дело проглядывали звериные следы, что почему-то вызывало некоторую надежду на появление тропы.
Михалыч вспомнил про своих знакомых туристов-водников, которые не в меру увлекались крепкими напитками: доплывают до очередного селения и -- "в сельп". И так они отмечались во всех сельпо на своем пути. Кто-то попытался засмеяться, но это вышло несколько неуклюже.
Взглянув на дремавших от хронического недосыпания участников, Филиппов неожиданно предлагает:
- А, что! Может быть, остановимся часа на два, поспим, а потом со свежими силами -- до упора?
Кадет смотрит на руководителя, не понимая, шутит тот или говорит всерьез. Беляев обрадовано вскидывает голову.
Ардальоныч, настороженно наблюдавший за разговором, с мягким укором произносит:
- Так мы нескоро в сельпо попадем.
Вовремя он это заметил. Предложение Михалыча было весьма заманчивым, а недосып -- уже весьма существенным, и все крепко бы уснули, но, конечно не на два часа, а до ночного холода, не иначе.
...Мы идем дальше. И вот мощный приток слева! Неужели наш?! Обследовав сотню метров, возвращаемся к основному руслу. Никаких признаков тропы! Да и по описанию нужный поворот мы давным-давно должны были проскочить.
За притоком -- бестропье, бурелом, прижимы. В то же время на правом берегу просматривается широкая, поросшая лесом, береговая кромка. Михалыч идет вброд без рюкзака с шестом. С трудом перебравшись на другой берег, он быстро привязывает веревку удавкой к дереву и исчезает в кустах.
Друзья-спелеологи Ульянов, Коботов и Дерябин активно берутся за налаживание навесной переправы. На противоположном берегу в одних трусах снова появляется Михалыч, дрожа от холода, он разводит костер.
Спелеологи же сработали очень оперативно. Им даже не пришлось возвращаться за основной веревкой на левый берег. Репшнур был привязан таким образом, что переправившийся последним Дерябин, дернув за него, освободил петлю, и основная веревка была вытянута по воде.
Переправившись, тут же и обедаем, а руководитель принимает решение сокращать маршрут.
Из туристской схемы следует, что река Самурлу, сделав крутой изгиб, впадает в реку Чебдар, Чебдар -- в реку Башкаус, Башкаус -в реку Чулышман, Чулышман -- в Телецкое озеро. Населенный пункт Балыкча на Чулышмане недалеко от озера является конечным пунктом активной части нашего маршрута.
Решение идти до Балыкчи без перевалов вдоль рек ободрило всех участников. Возникло желание шагать и шагать без сна и отдыха. После всех пережитых приключений хотелось одного -- скорее домой! К тому же оставалось очень мало продуктов.
Пройдя солидное расстояние по нехоженой дикой тайге, мы были вынуждены снова переправляться на левый берег. Здоровенный кедр, сваленный ветром, позволил обойтись без веревок.
Уже в сумерках, сделав очередную навесную переправу, останавливаемся для ночевки на вполне приличном месте, хотя и на краю обрыва.
Ночью лежащему с краю Михалычу показалось, что палатка его не удержит, и мы свалимся с кручи. Он разбудил меня, и потребовал поменяться с ним местами. Я не такой широкий как Филиппов, и мне на краю спалось вполне комфортно.
