- Это что же, мертвые ткани оживают? - удивился я.
- Нет, разумеется, они не оживают... они растворяются и поглощаются особыми клетками - некрофагами... а затем их замещают новые, живые клетки. - Доктор оживился, это был его конек. - Что интересно, продукт распада отмерших тканей служит для них как бы стимулятором роста и питательной средой... Иногда регенерация приводит к образованию большего объема тканей, чем было изначально, - тогда мы говорим о гиперрегенерации; либо к образованию тканей, имеющих несколько иное строение, - это называется атипической регенерацией... Что мы и наблюдали у нашего... э, подопечного... М-да... До последнего времени медицина была бессильна в подобных случаях. Но теперь... с появлением нового средства...
- Кстати, док, мы до сих пор не придумали для него названия!
Доктор задумчиво почесал переносицу и удивленно потер пальцем о палец... У него целыми слоями сходила старая кожа, заменяясь младенчески-розовой нежной кожицей... Он засмеялся.
- Удивительно, я случайно пролил на себя эту жидкость и словно бы помолодел... Название, говорите? Думаю, вы не будете возражать, если я назову его вашим именем? Средство Джекииля...
Джекииля, э?..
- ...Хочкиса.
- Средство Джекииля Хочкиса.
И он снова рассмеялся.
* * *
...С тонким, ноющим звуком раскрылся зубчатый замок молнии, и чехол из искусственной кожи развалился на две продольные половины. Этот узкий, продолговатый мешок привезли двое подозрительного вида парней в грязных белых халатах. Они подъехали с заднего входа на медицинском фургоне с погашенными фарами. Я видел, как доктор рассчитывается с ними наличными в темном коридоре. Потом они уехали, и мы с доктором остались одни в лаборатории. Доктор запер дверь на ключ и опустил железные жалюзи. Были зажжены все электрические светильники. Горели трубки дневного света на потолке, горели настольные лампы, горел большой рефлектор. Сияли полированные и эмалированные поверхности, сияли стеклянные и зеркальные поверхности, таинственно мерцали зеленые пробирки.
Под искусственной кожей оказался плотный полиэтилен, а за ним...
Сквозь мутную пленку явственно виднелись очертания голого человеческого тела... Мертвого тела. При его виде мне стало дурно.
- Док, - сказал я, с трудом превозмогая слабость в ногах. - Только не говорите, что вы собираетесь сделать это.
Он ободряюще похлопал меня по плечу.
- Что с вами, друг мой? Вы выглядите так, будто проглотили ежа.
Ведь мы не собираемся никого убивать, верно? Наоборот, мы вернем жизнь этому несчастному... Думаю, Творец простит нам эту невинную шалость... Что же касается земных законов, то я принял все меры предосторожности... Видите ли, еще совсем недавно этот труп был бездомным бродягой и пьяницей... У него даже родственников не осталось... В лучшем случае, его ожидали дешевые похороны и безвестность. Мы же дадим ему новую жизнь - и славу! Неужели вы хотите остановиться на половине пути?
Он постоял, глядя на меня своими веселыми сумасшедшими глазами.
С большой неохотой я помог ему содрать с мертвого тела полиэтиленовую оболочку.
- Чем не красавец?
Красавец? Меня едва не стошнило.
На вид мужчине было лет тридцать пять, клочковатая борода какого-то пыльного цвета торчала в разные стороны. На бледном теле страшно чернели следы побоев, на груди и в паху они сливались в сплошные темные пятна; синяки и кровоподтеки обезображивали лицо. Но самым страшным было то, что вся левая половина тела обгорела, обуглилась.
- Кто это его так? - не удержался я.
Доктор безразлично пожал плечами. Его не интересовало, кто это сделал. Кто бы это ни был, именно благодаря ему у доктора был материал для работы.
Он остался очень доволен осмотром.
- Не человек, а музей некрозов, - сказал он. - Вы готовы, Джекииль?
* * *
Системы и капельницы заняли маленькую комнатку, мертвое тело было утыкано гибкими трубками, по которым текла зеленая, желтая и красная жидкости: средство Джекииля, питательные вещества и консервированная кровь.
Я полулежал в глубоком, мягком кресле, завернувшись в шерстяное одеяло. Доктор перевел меня на ночное дежурство. Рано утром он отпирал дверь лаборатории своим ключом и прямо с порога спрашивал об изменениях. Я только качал головой. Ночь за ночью ничего не происходило. Жидкостей в стеклянных сосудах убывало сначала на четверть, потом на треть, а в последнее время - наполовину, и при этом - никаких видимых изменений. Осматривая тело, доктор хмурился и жевал губы от неудовольствия.
Первые изменения обнаружились на исходе второй недели. И обнаружились они, можно сказать, случайно. Уже давно было ясно, что процесс разложения замедлился или даже остановился совсем.
Тело хранилось при комнатной температуре - и совершенно не портилось. Однако при всех этих благоприятных симптомах - никаких намеков на регенерацию.
Однажды, не вытерпев, доктор перекрыл пластмассовые вентили на трубках, отодрал все лейкопластыри и выдернул из покойника все иглы. Он был настроен очень решительно.
- Помогите мне, - выдавил он сквозь зубы.
- Док, что вы собираетесь делать?
- Заткнитесь. Беритесь за плечо... Переворачивайте его...
Мы повернули мужчину лицом к стене.
Я не могу без содрогания смотреть на трупные пятна. Но тут они показались мне какими-то необычными... Я ткнул резиновым пальцем в лиловое пятно на лопатке... Оно мгновенно побелено и стало медленно приобретать прежний лиловый оттенок...
Еще будучи студентом-медиком, я проходил практику в городском морге. Всякого навидался. И уж одно-то я хорошо усвоил: старые мертвецкие пролежни не исчезают... Это вам скажет любой первокурсник. А тут...
- Док, взгляните сюда.
Он бросил быстрый взгляд на белые следы от моих пальцев и кивнул головой. Разумеется, он тоже это заметил. Мы осторожно вернули мужчину в прежнее положение.
- Скальпель, - распорядился доктор.
Кожные покровы на животе мертвого мужчины разошлись под острым хирургическим ножом.
- Разумеется, - пробормотал доктор, копаясь в обнаженных внутренностях. - Я должен был сразу догадаться... Селезенка...
скелет... слизистая оболочка... Это происходит... медленно...
ужасно медленно... но это происходит... Джекииль! Понимаете вы?
Он регенерирует!.. Вы только взгляните на его селезенку... Она увеличилась почти вдвое...
- Но почему именно селезенка?
- Селезенка - в первую очередь... Слизистая оболочка - медленней... Скелет - намного медленней... Разные органы и разные системы человеческого организма не одинаково способны к регенерации... Вы же знаете, нервные клетки почти не восстанавливаются... Сердечные мышцы рубцуются, но не восстанавливаются... Совсем не восстанавливаются, понимаете?..
Как я упустил это из виду!.. Работать!.. Работать, коллега!..
И снова потянулись бессонные ночи.
Страшное случилось в начале июня.
Доктор возился в своем кабинете, я задремал в кресле. Тоненькое стеклянное позвякивание уже некоторое время слышалось...
Стеклянные сосуды с разноцветными жидкостями мелко дрожали, касаясь друг друга круглыми боками... В детстве я жил рядом с железной дорогой так начинала дрожать посуда в шкафах, когда проходил поезд... Позвякивание становилось все сильней и настойчивей... Запрыгала, застучала ножками кушетка...
Капельницы посыпались... Да что это, землетрясение, что ли?..
Мертвец содрогался под простыней. Его босые ступни подергивались.
- Док! - закричал я, выскакивая из кресла. - Скорее!.. С ним что-то происходит!
Я подпрыгнул и отпрянул назад, ступив босыми ногами во что-то холодное и скользкое. Это растеклись по полу цветные жидкости из упавших капельниц. Кровь и питательный раствор соприкоснулись и смешались по краям, образовав красновато-желтую смесь.
Изумрудное средство Джекииля лениво подползало к ярко-красной лужице.
