В центре острова, накрытого силовым полем, высилось сооружение, мигающее разноцветными лампочками. Мы приблизились. В неизвестном агрегате что-то щелкнуло и четкий металлический голос произнес: - Здравствуй, человек!

- Кто ты такой? - сухо спросил я. - Что. за шутки позволяешь себе?

- Я биомеханический компьютер, - ответил автомат, - Немедленно сними силовое поле, - потребовал я.

- Невозможно, - отозвалась машина. - Выход возможен только после состязания, при условии, что человек победит.

- Какие состязания? - возмутился я. - Обедать пора.

- Понял, - немедленно отозвался автомат. - Человеку - бифштекс, лошади - овес.

Из агрегата выдвинулся манипулятор, на котором был установлен поднос с тарелкой. На тарелке лежал румяный бифштекс с яйцом и кусочек хлеба. На отдельном штыре манипулятора висел внушительных размеров прозрачный пакет, наполненный отбооным овсом.

- Ладно, - согласился я. - Перекусим, а там видно будет.

В полном молчании мы поели.

- Эй, как тебя? - спросил я.

- БМК-211, машина восьмого поколения. Слушаю вас!

- Как нам отсюда выбраться?

- Понял, - сказал автомат. - Отвечаю. Выход для лошади свободен. Выход для человека - после состязания при его победе.

- Не понял.

- Поясняю, - автомат снова полыхнул лампочками. - Я, большая логическая машина, вызываю человека на состязание. Лошадь, как не обладающая разумом, может покинуть арену состязания в любое время. Человек должен пройти испытания. Для своего освобождения он должен победить меня.

Айхо возмущенно заржал на бестактность автомата, объявившего его неразумным. Тем не менее он показал себя верным другом, категорически отказавшись покинуть меня в трудную минуту.

- В чем заключается испытание? - спросил я.

- Поясняю! - в сухом голосе автомата мне почудилась радость. - В течение часа человек может мне задать три вопроса. Если я не отвечу на один из них - человек свободен. Если я отвечу на все три вопроса, остаток своей жизни человек проведет за моим обслуживанием. Приятно, когда о тебе заботятся!

- Лихо! - я почесал затылок. -И что, у тебя уже были соперники, или я первый?

- Отвечаю, - проквакал автомат. - До тебя у меня было три соперника, человек.

- Что-то я не вижу, чтобы они суетились вокруг тебя, - съязвил я.

Что-то похожее на вздох родилось в недрах автомата.

- Ты прав, человек, - согласилась машина. - Все три соперника меня победили. Но каждый из них обогатил мою логику и блоки памяти. Я не без оснований рассчитываю на победу. Но ты устал, - спохватился компьютер и рядом со мной возникло уютное кресло. Рядом с креслом стоял столик, на котором возвышалась бутылка с незнакомым мне напитком и стоял стакан.

- Прошу, - пригласила машина.

Я сел, лихорадочно прикидывая свои шансы на победу. Герои фантастических произведений выигрывали схватки с роботами шутя. Я же чувствовал, как куртка прилипла к моей вспотевшей спине. Что ж, ставка была велика! На одной чаше весов находилась моя свобода, на другой болтала ногами и улыбалась перспектива навсегда остаться рабом машины и остаток дней посвятить уходу за ее биоэлектронными внутренностями, начищая контакты спиртом и ублажая ее машинным маслом.

Словно издеваясь, машина повесила в воздухе изображение электронных часов. Секундная стрелка на них бежала быстрее, чем мне того хотелось.

Мысленно я пробегал по страницам фантастических произведений. Ничего дельного я вспомнить не мог. Лучше нам надо писать, товарищи фантасты! Образнее! Художественней! Жизненней!

Я отбросил в сторону фантастику и взялся за логику. В памяти сразу же всплыла задача с людоедом, от которого я безуспешно пытался спастись, плавая в круглом озере перед решительной схваткой с пиратами. Но тут же я логично рассудил, что нелогично задавать логичные вопросы логично мыслящей машине. Стоп!

Нелогично... логичный... логично... Та-аак! Вот в чем дело! Я должен задать машине вопрос, который при его корректной формулировке будет некорректным по содержанию. Например, на дубе зреют два яблока и три груши, сколько фруктов вызрело на дереве? Но тут же я понял, что этот вопрос задавать не стоит. Машина может дать количественный подсчет. Если я скажу, что фрукты на дубе не растут, автомат мне смело возразит рассказом об успехах селекции и генетической инженерии. Что я ему смогу возразить?

Во-вторых, компьютер сам мне может заметить, что фрукты на дубах не растут. Доказывай тогда, что на Земле давно мандарины с баобабов собирают! И, наконец, машина-то неземная: ей все смысловые понятия - суть отвлеченные слова, в которую облечены простейшие арифметические действия. Тем не менее, я чувствовал в своих рассуждениях здравое зерно.

Тут я вспомнил древнюю фантастическую повесть о двух астронавтах, оказавшихся подобно мне под силовым куполом, сооруженным неземным компьютером. Чем они там доконали сверхмозг? Ага!!!

- Дано условие, - самодовольно сказал я. - Жвачное животное, именуемое осел, стоит между идеально одинаковыми по размерам, качеству и внешнему виду копнами корма, именуемого сеном. Расстояние от каждой копны до осла абсолютно одинаково. Требуется определить: из какой копны осел станет есть, чтобы не умереть с голоду?

Из динамиков автомата послышалось странное кудахтанье.

- Хороший вопрос, - похвалил автомат. - Мне такой же задал первый соперник семнадцать лет, девять месяцев, семь дней, девять часов, восемь минут назад. Две логические цепочки сжег, несколько кубометров памяти потерял, а ответа не нашел. Но у него, помнится, задача не про осла была, а про жемерона. И стоял он между холдингами.

- Это без разницы, - сказал я. - Ты задачу решай!

- А чего ее решать? - безмятежно сказал автомат. - Пусть идет к любой и ест!

- То есть как? - опешил я. - Ты логически выбор обоснуй!

- Если логику к желудку примерять, ноги с голодухи вытянуть можно, философски сказала машина. - Пусть идет к той, которая глянется. Машина вроде меня на этой задачке свихнулась бы, а живой осел - никогда. Ему желудок укажет, к которой надо идти.

- Да-а, - хмуро протянул я. Дело приобретало неожиданный оборот. Слушай, а что такое жемерон?

- Понятия не имею, - признался автомат. - В жизни не видел ни осла, ни жемерона. Ты давай, вопросы придумывай!