Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Он так и сделал.

- Алло!

- Не надо! Не звони! - запричитал Павлик. - Там только первые шесть секунд бесплатные! А остальные округляются до минуты! А минута в дневное время стоит...

- Не волнуйся! - заверил Витек. - Я меньше пяти минут говорить не буду... Алло! Хрюн? Как жизнь, волосатый?... Подумаешь - только расстались! Я вот, по сотовому звоню.

Павлик застонал от обиды. С развязным видом Шалыпин стоял перед входными дверями офиса и разговаривал по его, Павлика, сотовому телефону!

- Отдай!

Шалыпин шлепнул Павлика по рукам, которые он тянул к трубке.

- Пня встретил? ... Скока, Хрюн? Четыре пузыря на троих? Ну ты Геркулес!.. И как Пень поживает?.. Ха-ха... Два зуба ему вышибли? Ха-ха... Ну он прикололся!.. Слышь, волосатый, у тебя как со временем? Нужно лоха одного развести...

И все-таки Бог существует, защитник униженных и оскорбленных! В сверкающем сиянии он явился перед Павликом совершенно неожиданно. В образе мамы.

Она горделиво вышла из офиса, резко распахнув упругие массивные двери. Тяжелые створки двинули по Виктору Шалыпину, телефон вылетел из его руки, а сам Витек рухнул с лестницы на цветочную клумбу вниз головой.

Упав на колени, Павлик поймал телефон, счастливым образом не допустив его столкновения с бетонной лестницей. Мама недоуменно посмотрела на сына сверху вниз, потом перевела взгляд на развалившегося среди тюльпанов, трясущего головой Шалыпина. Затем вернула повелительный взгляд на Павлика:

- Ты чем тут занимаешься с новым телефоном?

Павлик поднялся. Он хотел сказать, что телефон вовсе не новый, телефон сменил уже двух хозяев, а Витек Шалыпин успел наговорить по нему минуты две. Павлик открыл рот и произнес:

- Я шнурки завязываю.

Шалыпин поднимался с газона, что-то бурча про очки и телефон. Одежда его была вымазана в черной липкой земле, из губы снова пошла кровь.

- Нашел место, где завязывать шнурки! - презрительно фыркнула мама. Пойдем, нечего тебе ошиваться рядом с бомжами.

"Бомж" Витек посмотрел на них таким взглядом, словно его, проведшего пятнадцать лет в психиатрической клинике, не долечив, выпустили на свободу.

- Эй! - закричал он вслед удаляющейся паре. - Я до вас ещё доберусь!

Павлик шел рядом с мамой и все время оглядывался.

Кого Шалыпин имел ввиду? Его или маму? Или их вместе?

И кто ему разбил губу?

Глава 3.

Памятник Котовскому - обычное место встречи для трех товарищей. Павлик не мог сказать точно, кем являлся этот высеченный из камня лысый мужик в бурке - героем или бандитом Гражданской войны, но лучшего места для встреч придумать было нельзя. Достаточно просто сказать: "В шесть у Котовского!" и все бы поняли.

Из офиса компании сотовой связи Павлик бежал сломя голову, но все равно опоздал.

- Извините меня, - виновато пробормотал он, обращаясь к двум поджидавшим его приятелям. Низенькому полному Юрику и атлетически сложенному Ковалевскому.

- Будешь наказан, - строго произнес Ковалевский. Он был высок, имел спортивную фигуру и крепкую шею. Он был красив и обладал таким пронзительным взглядом, от которого женщины падали в обморок. - Опоздавший проносит.

- Я сотовый покупал! - попытался оправдаться Павлик.

- Наконец и у тебя связь появилась, - обрадовался Юрик.

- Это не оправдание, - отрезал Ковалевский.

Павлик вздохнул.

Тем временем Юрик уже держал в руке деньги.

- Ну что? - спрашивал он. - Одну или две?

- Одну, - подал слабый голос Божедай. Юрик и Сергей с укором посмотрели на него.

- Он не уважает начало семестра, - сказал Ковалевский Юрику. Тот кивнул.

- Парни! - взмолился Божедай. - Я же до дома не доберусь!

- Он ещё и слабохарактерный, - сказал Ковалевский Юрику. Тот кивнул опять. Павлик насупился.

- Делайте что хотите! - произнес он, протягивая деньги.

- Мужик! - притворно-уважительным тоном произнес Прохоров.

Кафе "Вьюн" располагалось в подвале здания городского комитета по пользованию природными ресурсами. Стоящие посреди зала две увитые плющом колонны и стены кафе, зеленеющие от вьющихся растений, пытались оправдать название заведения, но в народе все равно прижилось название "Пьюн". Возможно потому, что чиновники из комитета с верхнего этажа частенько захаживали сюда в обед и после работы.

В самом углу находилась стойка бара, где официантки отдавали заказы и считали деньги. В углу стойки работал телевизор.

Пройдя мимо таблички "Штраф за употребление собственного спиртного 1000 рублей", они уселись за любимый столик у стены. Посетителей было немного.

- Девушка, девушка! - защелкал пальцами Ковалевский. - Подайте меню.

Официантка ловко запустила в него папкой с вложенным листком расценок, Сергей едва успел поймать её.

- Все здесь нравится, а вот обслуживание - дикое! - пробормотал он, раскрывая папку. - Так, возьмем два пакета сока, по салату.

- Горячее там есть? - поинтересовался Юрик.

- Бифштекс, жаркое, эскулап...

- Эскалоп! - уточнил Павлик.

- Какая разница! - возразил Ковалевский.

Юрик кивнул и успокоился, будто всего лишь хотел услышать эти названия, а не заказывать их. Сергей положил меню на стол и оглянулся на официантку, которая принимала заказ у другого столика.

- Ну, чего сидишь? - спросил он, глядя на Павлика. - Доставай.

Павлик аккуратно выгрузил из внутренних карманов куртки две бутылки "Столичной" и быстро поставил их под стол.

- Да не суетись, Павлик! - улыбнулся Сергей. - Все нормально.

- У меня нет тысячи, чтобы заплатить штраф.

- Этого не потребуется.

Ковалевский был удивительным человеком. Спектр его увлечений казался широчайшим. Он разбирался в электронике, обожал хорошую музыку, увлекался книгами фантастики и великолепно вел хозяйственные дела. Кроме этого он занимался легкой атлетикой, каждую неделю заводил новый роман, отчего получил прозвище "Мачо". В свои двадцать лет он успел жениться, завести ребенка и развестись. Сергей жил в отдельной квартире, имел трехгодовалые "Жигули" и платил со стипендии алименты.

Павлик всегда завидовал свободной и хаотичной жизни Ковалевского. Мама пристрелила бы Божедая-младшего, если бы Павлик заговорил об отдельной квартире или хотя бы о переселении в общежитие. "Ты же погибнешь один, как гибнут в саванне животные, выпущенные из зоопарка! - представлял он её слова. - Ты не умеешь зарабатывать деньги, и потом - как ты останешься без мамы?"

8
{"b":"40485","o":1}