Гроб был выполнен не менее искусно. Каменную поверхность густо покрывали рельефные рисунки и вычурная вязь, похожая на смесь арабского языка и иврита.
- Кто ты? - тихо спросил Павлик и заметил табличку у изголовья. Он нагнулся, чтобы разглядеть надпись.
Текст на табличке отсутствовал. Табличка была чистой.
Божедай отстранился от гроба, понимая, что прежде должен отыскать сокровища. Но как он их найдет, если Ковалевский куда-то запропастился! Вдобавок ко всему, до сих было неизвестно, как применить пластину.
Нерешительно Павлик приблизился к гробу и стал толкать крышку. Малую толику шанса он оставлял на случай, что найдет под крышкой сокровища. Втайне он надеялся на это, но больше ему хотелось узнать, кто же похоронен в огромном склепе?
Крышка была очень тяжелой. Павлик кряхтел, изо всех сил пытаясь сдвинуть её хотя бы на миллиметр, и вот она стала поддаваться. Ободренный успехом, он не заметил, как Иисус над его головой открыл глаза.
Иисус повернул голову, переведя взгляд на правую руку, взмахнул ладонью, и в ней, словно по волшебству, появилось опасная бритва.
Павлик поднял глаза на шорох, раздавшийся сверху, и едва не упал в обморок.
"Иисус" спрыгнул с креста, лунный свет отражался от лезвия бритвы в его руке. Напуганный Павлик понял, как жестоко ошибся. Это был тот самый маньяк из фильма, который должен был выскочить из-за креста и напасть на Комбо. Но маньяк соскочил с креста.
Внешностью он действительно напоминал плотника из Назарета. Жиденькая бородка, длинные волосы, худое лицо. И только глаза безумно сверкали, а рубашка, которая на нем надета, оказалась смирительной с обрезанными по запястье рукавами.
- Помнишь меня, Комбо? - хищно спросил психопат с лезвием, наступая на испуганного Павлика и под конец прижав его к гробу. Из-за колонны вышел Кей-Кей в своей неизменной широкополой шляпе.
- Как ты смог не узнать меня, Комбо? - с поддельной печалью в голосе произнес маньяк. - Ведь ты же засадил меня на двенадцать лет в психиатрическую клинику!
- Вот ты и попался, Комбо, - произнес Кей-Кей с затаенной угрозой в голосе. Вся его слащавость и заискивание исчезли.
- Меня там мучили в клинике, - продолжал маньяк. - Они резали меня, пытали электротоком думая, что могут вылечить. Посмотри, что они сделали со мной! Посмотри...
Он задрал рубашку и Павлик увидел, что его тело иссечено шрамами и зашитыми рубцами. Шрамы прямые, косые, крючкообразные, швы всех мастей. Поперек живота проходила длинная глубокая полоса, похожая на след от харакири. Бред какой-то! Как бы он выжил после этого японского способа самоубийства?
"Этого не может быть на самом деле!" - подумал Павлик.
Рубашка упала, скрыв страшные рубцы. Павлик поднял глаза на лицо психопата и увидел, что оно выглядит ужаснее тела. Глаза горели, мешки под ними проступали особенно четко, из приоткрытого рта по подбородку текла слюна.
- Я не Комбо, - произнес Павлик.
- Он врет! - сказал Кей-Кей. - Полчаса назад он говорил, что и есть этот самый Комбо.
- Я много лет ждал этой встречи! - продолжил маньяк. - Я хочу, чтобы ты почувствовал боль, которую я испытал за долгие двенадцать лет заточения в психиатрической клинике!
- Он нужен живым, - предупредительно произнес Кей-Кей. - Мы не знаем, где находится пластина!
- Мне он нужен мертвым! - закричал "Иисус". - Ты понял меня? Он УЖЕ мертвец, раз попал ко мне в руки.
От таких заявлений Павлику сделалось дурно.
- Ты работаешь на Мастера, - злясь, начал доказывать Кей-Кей. - Это Мастер вытащил тебя из психиатрической клиники...
- Не-е-ет! Я убью Комбо! - закричал маньяк и вдруг, задрав рубашку, начал рассекать лезвием грудь. Из пореза тонкой струйкой засочилась кровь. Павлика едва не стошнило, Кей-Кей скривился от отвращения.
- Перестань... - попросил он.
- Чту-у-уо? - протянул психопат, отняв лезвие от пореза и занеся его над собой повторно.
- Это отвратительно, - сказал Кей-Кей. - Зачем Мастер выпустил из психушки такого мерзавца?
"Иисус" снова коснулся лезвием груди.
- Нет, не надо! - вскинув руки, закричал Кей-Кей. - Сделаем по-твоему...
До полуночи оставалось каких-то жалких десять минут. Павлик не заметил, как луна из половинки превратилась в полную и постепенно начала усиливать блеск. Кажется, Юрик был прав, когда рассказывал, как прошлой ночью видел вспыхнувшую луну. А вот Божедай может не дожить до этого...
Павлик находился на крыше склепа, на самом краю рядом со скульптурой трехголовой птицы. Руки связаны за спиной, расстояние до земли не меньше пяти метров. Чокнутый "Иисус" стоял внизу и, задрав голову, постоянно просил Кей-Кей наконец столкнуть Павлика вниз.
- Неужели тебе охота лететь вниз головой на эти камни? - продолжал допытываться Кей-Кей, не обращая внимания на угрозы "Иисуса" зарезать всех, включая Мастера.
- У меня нет при себе пластины! - умоляюще говорил Павлик. - И я не Комбо! Посмотрите - сколько мне лет! Когда этого типа посадили в психиатрическую клинику, я только-только научился читать!
- Неправильный ответ, - произнес Кей-Кей, и подтолкнул Павлика. Божедай покачнулся на краю, внутри все оборвалось, но бандит поймал его за рукав и вернул в вертикальное положение.
- Где пластина?
Павлик смотрел на разгорающуюся луну. Он устал отвечать, что у него нет пластины. Но Кей-Кей не слушал.
- Я сейчас взберусь к вам! - угрожающе закричал "Иисус".
- Погоди! - откликнулся бандит и повернулся к Павлику. - У нас мало времени, Комбо!.. Где?
- Не знаю...
Толчок получился сильным, и на этот раз Кей-Кей не схватил его за рукав. Павлик полетел вниз головой...
Какое все-таки короткое расстояние - пять метров. Павлик ничего не успел почувствовать, кроме боли, внезапно резанувшей по ногам. В следующее мгновение он обнаружил, что висит вниз головой в дюжине сантиметров от земли, а ноги затянуты петлей.
Только теперь Павлик почувствовал страх падения, только теперь у него замерло сердце.
Перед ним появилось больное лицо "Иисуса", который наклонился, чтобы заглянуть в глаза Павлику. Рядом со щекой блеснуло лезвие, и Божедай ощутил его холодное прикосновение.
- Как жаль, что веревки не хватило, - сказал маньяк. - Ты бы сейчас катался по земле, истекая кровью и разрывая себя обломками костей.
