- Скажите... В какое время обычно производилась церемония возвращения выигрыша?

- Определенного часа не было.

- Ну все-таки - в первую или вторую половину дня?

- До полудня обычно... За час, а то и за два. Несколько раз Зенон возвращал их рано утром. Но тут уж я запротестовал.

- Почему?

- Да потому, что эти утренние часы наполняли мою жизнь острыми ощущениями - сомнениями, надеждами. Я рисковал, я продолжал игру. И для этого мне нужно было время.

- Вы встречались только за игорным столом?

- В основном да.

- Значит, вчера ваши переживания длились до самого полудня?

- Совершенно верно, меластра. До полудня.

- Ну, а после?

- Когда часы пробили двенадцать, я почувствовал себя банкротом.

- Однако вы ожидали этого в течение шести лет?

- Вердо. Но всегда была надежда. А с последним ударом часов она исчезла.

- Можете ли вы припомнить, где находились и чем были заняты до той минуты, когда узнали об убийстве Зенона Джабеза?

- Постараюсь, меластра... Хотя я, право, не понимаю истинной цели ваших расспросов. Мои ответы не помогут вам, найти убийцу. Значит, так... Обычно я завтракаю в постели. И вчера, согласитесь, у женя не было оснований изменять своей многолетней привычке. Я вообще живу по раз и навсегда заведенному порядку. Поскольку до полудня у меня еще оставалось время, я решил немного поваляться в постели. Но вскоре мне это надоело. По правде сказать, мой день начинался с той минуты, когда я получал назад проигрыш. Делать было нечего, и я, включив приемник, стал слушать последние известия. Все-таки жизнь на планетах Галактического центра чертовски беспокойна... Если и дальше так пойдет, недолго и до войны. Помню, я подумал, что зря я так редко слушаю эти передачи... Когда кончились известия и часы пробили двенадцать, я вдруг понял, что ждать служителя бесполезно: все - я банкрот. Я встал с постели и позавтракал... Умылся, побрился, одним словом, исполнял обычный утренний ритуал.

- И вышли из номера?

- Да.

- В котором часу?

- Точно не могу сказать. Пожалуй, в час, нет, скорее в два...

- Вы жили с Зеноном Джабезом на одном этаже?

- Мы были соседями. В этот раз я даже на минуту остановился, проходя мимо его двери. Но, меластра, у меня есть чувство собственного достоинства.

- Понятно.

- Я спустился в вестибюль. Там и услышал эту тяжелую весть.

- Чем вы можете объяснить, что, когда между часом и половиной второго представитель полиции постучал в вашу дверь, ему никто не ответил?

- Я ничего не слышал.

- Потому что вас уже не было дома?

- Не знаю, может, я тогда был в ванной.

- Вы утверждаете, что не встречали Зенона Джабеза после полудня?

Оскар опустил голову. Нерсес Мажан заметил, как напряженно бьется жилка на его правом виске.

- Так как же? Встречали или нет?

- Вы предполагаете, что я...

Оскар осекся.

...Нерсес Мажан потер лоб и уставился в окно, за которым играли веселые лучи первого рассвета.

Неслышно открылась дверь в гостиную. Вошел высокий худой полицейский в сопровождении хозяина бара. Подойдя к Линде Ло, он что-то сказал шепотом. Выслушав распоряжения следовательницы, переданные также шепотом, он бросил на Оскара и Мажана мимолетный взгляд и вышел.

Хозяин бара чуть помедлил, заискивающе-вопросительно глядя на Линду Ло Но она не обращала на него никакого внимания. И он, явно досадуя, покинул комнату.

- Сколько вы потеряли вчера наличными?

- Двадцать тысяч... А по векселям...

- У Зенона Джабеза нашли чековую книжку, но наличными было всего пять тысяч семьсот двадцать один... Векселей мы не нашли. Как вы думаете, куда могли исчезнуть ваши двадцать тысяч вместе с векселями?

- Значит, их нет? - прошептал Оскар.

- Может, Зенона Джабеза убили с целью ограбления? - высказала догадку Линда Ло.

- Да, меластра... Может быть.- Оскар побледнел.

- Но грабитель был в известной мере честным человеком,- не без иронии заметила Линда Ло.

- Разве может убийца быть честным человеком? - воскликнул Нерсес Мажан.

- Да, - Линда Ло, до этого энергично расхаживавшая по комнате, остановилась перед аптекарем.- Кстати, меластр, вы продолжаете утверждать, что не знакомы с Урсулой?

- Кто такая эта Урсула? - с наивным видом переспросил Мажан.

- Честность грабителя, разумеется, была относительной,- Линда Ло, словно не слыша Мажана, обращалась к Оскару.- Этот человек забрал двадцать тысяч и векселя, а пять тысяч семьсот двадцать один, не принадлежащих ему, оставил, не тронул. Тем самым он совершил ошибку. Не так ли, меластр Оскар?

Оскар пошатнулся, глаза его словно застыли. Нерсес вскочил и, подхватив его, осторожно усадил на диван. Линда Ло деловито налила из вазы стакан воды и протянула аптекарю...

- Милый мой человек... Я так люблю гладить твои волосы! Ты это чувствуешь?

- Да, Забель.

- Я телерь почелму-то часто думаю о том, что наших с тобой сверстников давно уже нет в живых. Они предпочли обыкновенную жизнь... Сколько поколений сменилось на наших глазах! А мы все еще сохраняем лучшую пору... И ты сомневаешься, пользуемся ли мы всеми благами жизни?.. Пользуемся, потому что живем.

- А во имя чего мы продолжаем эту консервированную жизнь? Какой смысл в нашей долгой молодости?

Забель тихо рассмеялась.

- Мне тридцать, - устало произнес Нерсеc, -Восемь лет назад я начал новую, странную и, конечно, чем-то привлекательную жизнь. Они мои, эти восемь лет. А в действительности мимо промчались десятилетия! А то и столетия... Я не могу теперь вспомнить, когда и как это началось. Но мы стали равнодушными и черствыми. Нам нет дела до тех, кто остается в старом времени, до того, что происходит в их мире. А это ведь люди. Множество людей...

- Ты и в самом деле влюблен,- вздохнула Забель. - Мне очень грустно, Нерсес...

- Знал ли Зенон Джабез, что вы иногда встречаетесь с Урсулой?

- Вероятно, нет... А может, догадывался, но делал вид, что не знает...

- Почему вы позволили себе этот роман?

- Мы полюбили друг друга.

- Да? - Линда Ло впервые с интересом посмотрела на Оскара.- И часто вы встречались?

Оскар покачал голдвой: - Не знаю, что вам на это сказать...

- Спасибо, меластр... У меня нет больше вопросов. Не беспокойтесь: если против вас выдвинут обвинение, у вас будет возможность защищаться. Меластр Мажан, значит, вы не знакомы с женщиной по имени Урсула?

- Я уже говорил: нет.

- Не сердитесь, . меластр, не сердитесь,-улыбнулась Линда Ло...

- Мы себя обманываем, Забель,- сказал Нерсес Мажан.- Печальнее всего, что мы обманываем себя постоянно. И притворяемся, что не понимаем этого. Чем настоящим занимались мы все эти годы? Что успели сделать?

Забель через стол наклонилась к Мажану и пристально посмотрела ему в глаза.

- Милая,-аптекарь попытался улыбнуться.-Когда люди заняты тем, что наслаждаются вечной молодостью, они очень запаздывают. Они запаздывают с изучением глубин собственной души, не успевают понять других, не успевают... полюбить. Им кажется, будто время нескончаемо...- Он ласково погладил ее руку и поднялся.- Я пойду... Засиделся.

Мажан прошел между столиками, рассеянно здороваясь со знакомыми.

Забель молча шла за ним.

У выхода из клуба Мажан обнял девушку за плечи: - До свидания, Забель.

- Я буду ждать тебя, Нерсес.

"И она проснулась от глубокого сна... Увидела светлый, безмятежный мир. Расправила маленькие крылышки, и сила, скрытая в них, напугала ее",

Нерсес Мажан неспешно возвращался домой. Он попрежнему никак не мог сосредоточиться, мысли, словно в горячке, лихорадочно мельтешили.

"Бабочка посмотрела сначала на одно солнце, потом на другое... Она хотела лететь к солнцу, но к какому?.. Она не могла сделать выбор, потому что у ее родителей, дедушки и бабушки было всегда одно солнце, и не было дужды выбирать. В маленьком ее тельце сгущалась тревога. Какая-то неопределенная тревога. Бабочка проснувшаяся от глубокого сна, смотрела на пылающие в небосводе два солнца и не осмеливалась взмахнуть уже расправленными крылышками. Не осмеливалась, не осмеливалась... Потому что эта бабочка оказалась в нашем мире совершенно случайно, совершенно случайно..."