IX. 1. На следующий день, в первую ночную стражу, когда сон особенно крепок, непобедимый страх охватил стратига и, доведя его до безумия, заставил обратиться в бессмысленное бегство. 2. И вот, как только его охватил этот страх, не имея сил выдержать приступа испуга, он быстро удалился, не сообщив об этом отступлении никому из следовавшего за ним войска: 3. до такой степени дошел его страх перед неприятельской армией, хотя силы мидийцев были совершенно не равны ромейским и войско варваров было сильно ослаблено голодом. 4. Тем более что прибыл сюда стратиг Афумона, бывшего в этот момент под властью ромеев. Вследствие этого на ромеев обратились все ужасы и страхи, смятение и растерянность. И это было непоправимое бедствие, так как ночь была безлунная, когда охватило их это безумие. 5. Ромеи стали разбегаться, с большой опасностью совершая свое отступление по непроходимым тропинкам, а почему нужно было отступать, оставалось непонятным. Со своей стороны варвары недоумевали, что задумывают ромеи, и схватку с ними считали для себя едва ли возможной. 6. И вот войска шли по оврагу бывшему между обоими лагерями, и терпели невыразимые бедствия; так как ночь была безлунная, вьючные животные скатывались в этот ров и гибли. 7. Ромеи,то собравшись толпами, давили друг друга, то, стараясь развернуться, толкали других и их самих толкали при поворотах, так что им не представлялось никакого выхода из поразившего их несчастного стечения обстоятельств. Вот какие бедствия повлек за собой бессмысленный поступок стратига. 8. И, клянусь всем святым, если бы те, которые возили обоз из лагеря и были на службе у варваров, в этот день подняли крик, что будто бы персидское войско преследует их и готово начать избиение, то все бы ромейское войско окончательно погибло. Я думаю, что, пожалуй, не осталось бы даже вестника такого несчастья. Столь великое бедствие породило для них это несчастное безумие. 9. Когда утренний рассвет разогнал тьму, ромейское войско с трудом вышло на прямую дорогу и дошло до Афумона. Тут воины стали поносить стратига и в глаза издеваться над ним. 10. Персидское войско следовало за ними медленно и осторожно и не дерзало вступить с ними в открытое сражение: ему и в ум не приходило, что неприятельское войско поражено таким ужасом. 11. Воины шли за ромейским арьергардом и поражали стрелами, как будто спокойно били в цель, задние ряды ромейского войска - столь велико и беспорядочно было бегство латинян. 12. Между прочим, варварской стрелой был поражен и один из мулов, несших на себе носилки стратига, и тотчас же из-за этого произошло замешательство: молва разнесла, будто бы уже и весь обоз захвачен вражеской рукой. После этого неприятельские стрелы стали летать во всех направлениях и наносили ромеям большой урон. 13. Однако персы не очень наседали на бегущих ромеев, может быть, из-за страха, а может быть, потому, что полагали, не устраивают ли ромеи какой-либо хитрости и не замышляют ли какого-нибудь коварства под видом бегства. 14. Когда к полудню все собрались к стратигу, полились на Феодора оскорбления и издевательства, так как в сущности на него была возложена обязанность наблюдения за укреплением. Он же, предавшись безделью, пренебрег всяким трудом, что и привело к такому несчастью. 15. Персами был захвачен и весь ромейский обоз и они овладели им к великой своей радости - этим они избавились от голода, который тяжко мучил их, словно какой-то неумолимый тиран. 16. Стратиг же, совершив с величайшей опасностью переправу через реку Нимфий, тем завершил свое отступление и таким образом с полным позором ушел из персидской земли. На другой день он удалился в Амиду, потеряв много войска, так как персы уничтожили арьергард ромейской армии. 17. В ожидании стратиг стал лагерем под горой Изала; заброшенные старинные укрепления, развалившиеся от времени и войны, он восстановил; из них одно называлось Фатахон, другое - Алалис. Он поставил в них гарнизон, пытаясь с его помощью удержать в своей власти гору Изала. Затем он передал войско Ираклию, сам же, потонув в волнах горя, отказался от ведения военных действий.

X. 1. Ираклий, приведя в порядок тяжеловооруженное войско, двинулся походом, держась небольших возвышенностей горного хребта Изала; даже более того, он направился вдоль берегов Тигра, который, беря свое начало на севере персидской земли, пересекает владения ромеев, петляя и извиваясь, и этими изгибами своего течения как бы удваивает длину своего пути. 2. Он огибает и часть горы Изала и при своем возвращении охватывает так называемую крепость Фаманон. Затем спокойным течением он проходит через Мелабасские горы14 и плавно поворачивает на юг. 3. Мелабасские горы принадлежат уже Мидии. После этого можно видеть Кардухские горы15, как сообщают нам географы, давая внушающее доверие описание. 4. И вот Ираклий, покинув Фаманон, двинулся в южные части Мидии; всю эту землю он опустошил, переправился через Тигр и, двигаясь с войском в глубь страны, предал огню все, что только было замечательного на этой земле. Затем он вернулся в ромейские пределы, укрывшись в Феодосиополе, и вновь соединился с теми, кто оставался около Филиппика. 5. Когда все это, вопреки предположениям, закончилось благополучно, стратиг распустил войско из лагеря. Уже наступало время зимы, и войску выплачивалось ежегодное жалованье. 6. Но как только весенняя пора вызвала рост трав, ковром покрывающих землю, стратиг дал две трети ромейского войска Ираклию, отцу императора Ираклия, а остальные отдал Феодору Туравдинскому и Андрею (это был переводчик из сарацинского племени, пришедшего на помощь ромеям) 7. и поручил им, производя набеги и вторжения, вновь подвергнуть опустошению персидское государство. Сам стратиг чувствовал себя больным и не был в состоянии принять участие в военных походах. 8. В этом же году Коментиол пришел в Анхиал16 и стал собирать там войско: сделав тщательный отбор, он отделил наиболее сильных от слабой части войска. Затем он разделил их на три части и двинул против варваров тремя отдельными отрядами. 9. Начальником правого отряда он велел быть Мартину, лохага Каста поставил во главе второго крыла, центр же войска стратиг взял на себя. Численность боеспособного войска составляла шесть тысяч; остальные четыре из-за трусости и душевной негодности были небоеспособны; им стратиг поручил охранять так называемый укрепленный лагерь и обоз. 10. Каст, выступив со своим отрядом, обошел всю левую сторону этой области и дошел до Залдап и до гор Гема17. И вот, совершенно неожиданно для варваров, на рассвете он стремительно совершил набег на их страну и, застав их не подготовленными к защите, покрыл славою свое оружие и унес оттуда прекрасные трофеи, а большую часть варваров истребил. 11. Свою доблесть он украсил великой добычей. Увезти ее он поручил одному из своих телохранителей. О, если бы он этого не делал! Ведь собравшиеся на другой день варвары отняли у него эту добычу! 12. В свою очередь Мартин, двинувшись к предместьям города Томиса18, через переводчиков узнал, что там находятся каган и аварское войско. И вот ромеи устроили засаду и немедленно предприняли смелое нападение. Словно из бездны моря предстала перед варварами смерть, словно каким-то морским приливом внезапно поглощено было неприятельское войско. 13. Сверх всякого ожидания каган, как некую счастливую находку, благополучно нашел себе спасение, обратясь в бегство спасительный остров на озере дал убежище варвару. А если бы он был взят в плен, славный выкуп за его жизнь получили бы ромеи! Величайшая и самая страшная опасность обрушилась на плечи варваров. Как стало известно от тех, что перешли на сторону аваров, он вернулся только на пятый день, и это была сущая правда. 14. Рано утром Мартин вернулся туда, куда накануне стратиг велел собраться; спешно явился сюда же и Каст, соединившись с Мартином. Величайшую силу приобрели благодаря своей удаче войск и, объединившись, еще более укрепили свою неуязвимость.