– Ладно, хватит, заткнись, – шепотом оборвал брата Дейл.

И даже при свете ночника Лоренса не оставлял страх. В старом доме не было встроенных платяных шкафов – отец сказал, что в прежние времена люди хранили одежду в специальных гардеробных, – но в этой комнате не то владельцы, не то предыдущие арендаторы соорудили некое подобие шкафа – точнее, узкий ящик из грубо отесанных сосновых досок, высотой от пола до самого потолка. Лоренс утверждал, что он похож на поставленный стоймя гроб. Дейл был полностью согласен с братом, но предпочитал держать свое мнение при себе. Лоренс никогда не отваживался первым открыть дверцу шкафа, даже днем, и оставалось только догадываться, кого или что брат боится там увидеть.

Но больше всего Лоренса пугало пустое пространство под кроватью.

Мальчики спали всего в двух шагах друг от друга, на совершенно одинаковых кроватях, накрытых одинаковыми одеялами, но Лоренс был уверен, что именно под его кроватью затаилось нечто страшное.

Если в спальне была мама, то он отваживался читать молитву, стоя на коленях, но, если мальчики оставались одни, он мгновенно раздевался, натягивал пижаму и нырял в постель, запрыгивая на нее издалека, словно опасался, что кто-то схватит его за ноги и утащит во тьму. Потом он долго и тщательно укутывался в одеяло и подтыкал его под себя со всех сторон. Если Лоренс читал комикс и книга случайно падала на пол, он просил Дейла поднять ее. Если же тот не соглашался, книга оставалась валяться на полу до самого утра.

В течение нескольких лет Дейл неустанно пытался урезонить брата.

– Вот, смотри, дурачок, – авторитетно говорил он, – здесь же ничего нет. Одна только пыль.

– Там может быть дыра, – прошептал однажды Лоренс.

– Какая дыра?

– Обыкновенная, похожая на туннель. И в ней что-то сидит и собирается меня сцапать.

Голос брата звучал едва слышно.

Дейл рассмеялся:

– Ты, заячья душа, сам подумай, наша спальня на втором этаже. Какой же туннель может быть на втором этаже? К тому же здесь крепкий деревянный пол. Вот, смотри.

В доказательство своих слов Дейл, наклонившись, постучал костяшками пальцев по доскам.

Лоренс в страхе зажмурил глаза, словно был уверен, что сейчас высунется рука и схватит Дейла за запястье.

В конце концов Дейлу надоело уговаривать брата и объяснять, что на втором этаже ничего страшного нет. Сам он был в этом абсолютно уверен и считал, что самое опасное место в доме – подвал, а особенно бункер для угля, куда зимой ему каждый вечер приходилось спускаться с ведерком. Но ни Лоренсу, ни кому-либо еще Дейл ни за что бы не признался в своей трусости. Кстати, лето Дейл любил еще и потому, что ему не нужно было таскаться в подвал за углем. Лоренсу же приходилось трястись от страха весь год.

Первый воскресный вечер летних каникул подходил к концу, и Лоренс, как обычно, попросил брата подняться с ним в спальню и включить свет. Дейл со вздохом закрыл книжку про Тарзана, которую перед тем читал, и направился к лестнице.

Ничье лицо не скалилось в темноте. Никто не выпрыгнул из-под кровати и не выскочил из шкафа, когда Дейл открыл дверцу, чтобы повесить рубашку брата. Лоренс уже натягивал на себя пижаму, и Дейл почувствовал, что тоже не прочь нырнуть в постель, хотя еще не было и девяти. Решив, что сможет еще немного почитать в постели, он переоделся, забросил грязное белье в корзину, поудобнее устроился в кровати и углубился в чтение о приключениях Тарзана в затерянном городе Опар.

За дверью послышались шаги, и на пороге комнаты возникла фигура отца. Он не снял очков, и темная оправа делала его лицо более старым и строгим, чем обычно.

– Привет, папа, – пропищал Лоренс.

Он уже успел подоткнуть со всех сторон одеяло и убедиться в том, что ни один уголок не свисает вниз, а значит, тому, кто таится под кроватью, ухватиться будет не за что.

– Привет, тигрята. Рановато вы что-то сегодня угомонились, да?

– Хотел еще немного почитать, – сказал Дейл и неожиданно понял, что произошла какая-то неприятность: не в привычках отца подниматься к ним в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи, а сегодня к тому же выражение его лица было странно мрачным и напряженным. – Пап, что-то случилось?

Отец сделал несколько шагов, снял очки, будто только что вспомнив о них, и присел на кровать Лоренса.

– Вы слышали телефонный звонок?

– Угу, – кивнул Дейл.

– Слышали, – подтвердил Лоренс.

– Это звонила миссис Грумбахер… – Отец замолчал, нервно поигрывая дужками очков, потом наконец сложил их и сунул в карман. – Она сказала, что сегодня в Оук-Хилле встретила мисс Дженсен и…

– Мисс Дженсен? – переспросил Лоренс. – Ты имеешь в виду маму Джима Харлена? – Лоренс никак не мог понять, почему у мамы Джима другая фамилия и почему ее называют «мисс», хотя у нее есть сын.

– Помолчи, – велел брату Дейл.

– Да, маму Джима. – Отец погладил младшего сына по спрятанной под одеялом ноге. – И она сказала миссис Грумбахер, что с Джимом произошел несчастный случай.

Дейл почувствовал, как екнуло и провалилось куда-то сердце. Днем, когда ребята собрались было сыграть в бейсбол, а Майк куда-то запропастился, они с Кевином отправились к Джиму, чтобы позвать его в команду, но дом Харлена стоял темный и пустой. Мальчики решили, что приятель отправился проведать родственников или еще что-нибудь в этом роде.

– Несчастный случай? – переспросил Дейл, и его неожиданно охватило страшное ощущение, что Харлен мертв. – Он умер?

Отец удивленно моргнул:

– Мертв? Нет, малыш, что ты. Джим жив. Но он сильно расшибся. И сейчас лежит без сознания в больнице в Оук-Хилле. По крайней мере, так было, когда миссис Грумбахер разговаривала с его мамой.

– А что с ним случилось?

Дейл слышал, как сухо и безжизненно звучит его голос.

Отец задумчиво потер щеки.

– Еще не совсем понятно. Похоже, он хотел забраться на стену школы и…

– Старой школы? – выдохнул Лоренс.

– Да, он лез по стене и сорвался. Его нашла сегодня утром миссис Мун. Он вышла, чтобы поискать газеты и банки в мусорном контейнере, который стоит там возле стены, ну и… Джим упал в него то ли накануне вечером, то ли рано утром… в общем, парень был без сознания.

Дейл облизнул пересохшие губы:

– Он сильно расшибся?

Отец ответил не сразу, будто размышляя, что сказать. Потом погладил обоих сыновей по ногам.

– Мисс Дженсен сказала миссис Грумбахер, что Джим скоро поправится. Но пока он без сознания: травма слишком серьезная и у него сотрясение мозга…

– А что такое сотрясение мозга? – подал голос Лоренс, с широко раскрытыми глазами слушавший разговор.

– Такое бывает, если сильно ударишься черепушкой, – шепотом объяснил Дейл. – Молчи, не мешай папе рассказывать.

Отец чуть улыбнулся:

– Джим не то чтобы в коме, но в сознание еще не приходил. Доктора говорят, что это обычное явление при травме головы. Кажется, у него еще сломаны ребра и рука в нескольких местах… Миссис Грумбахер не сказала, какая именно. Видимо, при падении он ударился о край контейнера. Если бы внутри не было мусора, ослабившего удар, то… ну…

– Он был бы как котенок Майка, да, пап? – тонким голоском проговорил Лоренс. – Помнишь, который прошлым летом разбился в лепешку на Хард-роуд?

Дейл шлепнул брата по руке и, прежде чем отец успел сделать ему замечание, спросил:

– Папа, а мы съездим проведать его в больнице?

Отец снова вынул очки из кармана.

– Разумеется. Почему бы нет? Только, конечно, через несколько дней. Джиму сначала нужно прийти в сознание, а когда доктора убедятся, что он в порядке, обязательно навестим его. А если изменений к лучшему не будет, его переведут в больницу в Пеорию… – Он встал и напоследок еще раз погладил тщательно укрытые одеялом ноги Лоренса. – Мы непременно проведаем Джима на этой неделе, как только доктора разрешат. Ребята, вы не читайте долго, хорошо?

Отец направился к двери.

– Папа? – окликнул его младший из сыновей. – А как получилось, что мама Джима не знала, что он ушел ночью из дома? Почему никто не искал его до самого утра?