Лицо молодого человека выражало явное недоумение. Хотя и сам он родился и вырос в довольно свободной стране, ему было нелегко понять и разделить настроения упрямого республиканца.

- Майор, - улыбнулся юноша, - коли вы столь сурово обходитесь с человеком выдающимся, то полагаю, что лучше оставаться лицом незначительным.

- Ты не прав, мой дорогой, - возразил Коупленд. - Мы не меньше вашего воздаем должное великим людям. К тому же, у нас любой человек может добиться признания и славы. К примеру, наш главнокомандующий в былые времена был так же беден, как я когда-то. Но и у нас, а не только в Старом Свете, встречаются люди, мечтающие добраться до власти, точно стадом, управлять нашим народом. Стоит хоть раз пойти им на уступку, они захотят большего.

Поглощенные беседой, они даже не заметили, как остались одни в гостиной.

- Ба! - воскликнул майор. - Куда же все подевались? - он выглянул в окно. - Полковница с кем-то судачит возле дома. Кто бы это мог быть? Бьюсь об заклад, это тот самый малый, что помог тебе удрать из тюрьмы.

И он поспешил к миссис Паркер.

- Я не помешал вам? - спросил он полковницу.

- Я как раз собиралась позвать вас, майор, - сказала та. - Мистер Паркер отправился на берег, чтобы подготовить все для встречи главнокомандующего. А вот у мсье Мадиедо вновь объявились весьма подозрительные гости.

- В последние дни вы вели себя весьма достойно, Бенито. Будем надеяться, что добро одержит в вашей душе победу над злом, - сказал Коупленд. - Послушайте моего совета и постарайтесь поскорее избавиться от этих бандитов. К сожалению, мы не вправе выдворить их отсюда силком. Но пока они здесь, мы должны знать все об их делах и намерениях.

- Я буду сообщать вам обо всем, что узнаю, мистер Коупленд.

- Большего от вас и не требуется. А пока они не убрались прочь, я позабочусь о том, чтобы на всякий случай человек тридцать солдат оставались под ружьем. А теперь ступайте.

- Слушаюсь, мистер Коупленд, - поклонился трактирщик.

39

Бедняга Бенито воротился в свой трактир, где за столом в углу вновь расположились непрошеные гости. Кроме них, не было ни одного посетителя. Жена Бенито возилась за стойкой с посудой. Войдя в трактир, Мадиедо заложил руки за спину и нетерпеливо принялся расхаживать взад и вперед. Наш трактирщик с покорным смирением выносил молчаливое презрение сограждан, но в его отношении к прежним сотоварищам уже не было былого страха. Бенито наконец обрел уверенность и спокойствие. Подойдя к окну, он поглядел на людей, стоявших неподалеку от трактира, и вновь стал вышагивать по комнате.

- Премного вам за все благодарен! - воскликнул он наконец. - Ведь только из-за вас мои жена и ребенок помрут с голоду, а мне придется самому выхлебать все свое вино, чтобы оно не прокисло.

- Ничего, старина, мы тебе поможем, хотя вино у тебя прескверное, насмешливо утешил его один из сидевших за столом.

Ничего не ответив ему, трактирщик подошел к главарю.

- Чем скорее вы уберетесь отсюда, тем лучше. Сколько бы вы не каялись, в Соединенных Штатах вам рассчитывать не на что.

- Это я и без тебя знаю, - ответил Лафит, ибо то был именно он. Если бы я мог предвидеть такое...

- И что тогда? - возразил Бенито. - Вы получили по заслугам. Или вы надеялись на почести и государственные должности?

- К черту все их государственные должности! Мне куда более по душе...

- Постыдились бы! - оборвал его трактирщик. - Вы награбили столько, что могли бы безбедно прожить остаток дней в мире и покое. Впрочем, в бою вы вели себя на редкость достойно.

- Заткни свою глотку, Бенито! - презрительно бросил Лафит. - Мне тошно слышать похвалы от такого труса, как ты! Лучше попридержи язык, а не то... Проклятие! Газеты превозносят до небес любого капрала, а про меня, столько сделавшего для их победы, ни слова. Вчера я явился на прием к главнокомандующему, так меня провели к нему через заднюю дверь. "Личной храбростью вы искупили часть своих грехов, - заявил он. - Но вам придется покинуть нашу страну, ибо простить вас мы не можем". И в благодарность за все швырнул мне три тысячи долларов.

- Не так уж мало, скажу я тебе, - заметил трактирщик. - С такими деньгами можно недурно устроиться в Мексике. А здесь вам больше ждать нечего.

- Увы, это так. Сорок лет я мотался по белу свету, но лишь тут начал кое-что понимать. За два месяца я уразумел здесь больше, чем за всю предыдущую жизнь. Но что толку? Едва начав прозревать, я вынужден убираться прочь. Черт побери, что за люди! Одержав победу, которой мог бы гордиться сам Наполеон, они думают лишь о том, как бы поскорее вспахать и засеять поля.

- Коли уж вы решили начать новую жизнь, вам тоже следовало бы подумать об этом, - возразил ему Бенито.

- Эй, хозяин! - послышалось за дверью.

- Иду! - крикнул тот, выбегая из трактира.

- Наконец-то у меня снова посетители! - радостно объявил он, вернувшись. - Впрочем, не знаю, приятно ли вам будет повстречаться с ними.

И он что-то шепнул на ухо Лафиту.

- Проклятие! - выругался пират.

- Может, вам лучше уйти?

- Нет уж! Мы как-никак пока еще в свободной стране.

Тем временем в комнату вошел сержант, а за ним под конвоем двух ополченцев Токеа и Эль Золь.

- Они сдались без сопротивления, - прошептал сержант трактирщику. - И все же присматривайте за ними.

- Ни о чем не тревожьтесь, - заверил его Бенито, - не спущу с них глаз.

Когда мико оглядел убогое помещение с вытертыми коврами и грубо сколоченными стульями, на губах у него появилась горькая усмешка.

- Погляди, Эль Золь, - пробормотал он, - сколь охладели к нам сердца бледнолицых. Прежде нас принимали в богатом вигваме, а сейчас...

Молодой вождь тоже окинул взором комнату и вдруг заметил сидевших в углу пиратов. Глаза его вспыхнули яростью, ноздри затрепетали. Он бросился к их столу.

- Разве вождь пауни и каманчей для того сохранил твою презренную жизнь, чтобы ты ядовитым дыханием отравлял воздух, которым дышит несчастный отец Канонды! - воскликнул он, выхватив боевой нож и занеся его над Лафитом.

- Именем закона приказываю тебе - остановись! - сказал сержант, перехватив руку индейца.

- Сын мой, - горестно проговорил мико, - не забывай о том, что мы в вигваме бледнолицых.

А тем временем Лафит как ни в чем не бывало неторопливо допил свой стакан вина.

- Будь я проклят, но у этого малого кровь холодна, точно лед, шепнул один из ополченцев другому.

- Да, но это единственное его достоинство. Впрочем, с таким же хладнокровием он может перерезать тебе глотку.

Вдруг дверь трактира распахнулась, два индейца вбежали в комнату и бросились к Эль Золю. Они обнимали его, оглядывали и даже ощупывали его руками, словно не веря собственным глазам. А потом, почтительно скрестив руки на груди, принялись обстоятельно рассказывать ему о чем-то на диалекте пауни. Меж тем Токеа опустился на пол подле камина и долго сидел, не шелохнувшись. Наконец он бросил взор в сторону Лафита, но тут же с презрением отвернулся. Впрочем, было заметно, что любопытство обуревало старика и лишь гордость не позволяла ему заговорить первым.

Но тут пират поднялся из-за стола и подошел к нему.

- Вот мы и встретились вновь, мико, - обратился он к Токеа. Миновало три месяца, возможно, мы стали теперь мудрее, но увы, не счастливее. Где те блаженные времена, когда мы мирно сиживали в твоем вигваме! Как жаль, что ты отвернулся тогда от меня. Я же, как последний глупец, ради девушки поставил на карту наше благополучие. Токеа, я не кривлю душой, говоря так. Мы могли бы жить мирно и счастливо на прекрасных землях, куда никто не посмел бы вторгнуться и нарушить наш покой. Но мечте не суждено было сбыться.

- Ты, за голову которого бледнолицые назначили столь высокую плату, сидишь теперь в их вигваме? Как такое могло приключиться?

- Разве ты забыл, мико, как я еще тогда говорил, что сумею защитить вас? Что вам нечего страшиться бледнолицых? Уже в ту пору в голове у меня созрел план примирения. Впрочем, теперь все пошло прахом.