- Спокойно, Сисси! Я живу в свободной стране! - засмеялась Габриэла. - С тех пор как за тобой стал ухаживать капитан Перси, тебе перестало нравиться слово "янки".

- Ты просто невыносима!

- Ну, разумеется, - насмешливо возразила Габриэла. - Впрочем, капитан вскоре будет здесь, а потому нам нужно поскорее управиться с уроком.

И она продолжала объяснения, перейдя от Нового Света к Старому и не упустив ни единой возможности блеснуть перед Розой своей ученостью.

Когда стемнело, появился слуга с серебряным подсвечником и что-то тихо сказал хозяйке.

- Пусть войдет, - приказала та.

В гостиную вошла молодая, миловидная, бедно одетая женщина. Оглядевшись по сторонам и несколько раз поклонившись, она поспешила к полковнице, чтобы поцеловать ей руку.

- Ах, оставьте, мадам Мадиедо, - воскликнула та. - Вы же знаете, у нас это не принято. Что вы желаете сообщить мне?

- Мадам! - заговорила женщина на ломаном английском. - Вы догадываетесь, о чем я пришла молить вас.

- Мне очень жаль, мадам Мадиедо, - сказала миссис Паркер, - но я не считаю себя вправе вмешиваться в это дело. Ваш муж способствовал побегу государственного преступника.

- Не будьте к нам столь суровы! - воскликнула француженка. - Явите свою милость! Дайте мне более утешительный ответ! Не гоните меня прочь!

Но миссис Паркер осталась холодна к ее мольбам.

- Наша страна дала приют вашему мужу, не спрашивая о его прошлом. Она приняла его при условии, что он будет следовать нашим законам и никогда не посягнет на наше спокойствие и безопасность. Полковник Паркер приказал арестовать месье Мадиедо. Вам хорошо известно, за что. И я не намерена действовать вопреки его приказу.

- Мадам, одно ваше слово, и он свободен, - зарыдала француженка. Сжальтесь над нами. После его ареста мы не продали и десяти пинт. Все нас боятся. Все сторонятся. Какая ужасная страна. Никто не поддержит нас в беде, все толкают нас в пропасть.

- Это вам не Франция и не Испания, - надменно заметила полковница.

- Да, увы!

- Там люди гордятся, дав свободу государственному преступнику, ибо он совершил преступление против ненавистного властителя. Здесь же - это преступление против всего народа, и меня радует то, что наши люди столь глубоко осознают свой общественный долг и выражают презрение преступнику.

Полковница поднялась и легким кивком головы дала понять, что разговор окончен.

Хотя высказанные полковницей принципы были достойны всяческого уважения, ее суровость не пришлась по душе Розе и молодому Коупленду.

- Ох, уж эти иностранцы - они испорчены до мозга костей, - вздохнула, усаживаясь за стол, миссис Паркер.

- Не могу согласиться с вами, сударыня, - возразил Коупленд. - Они играют в нашем обществе столь жалкую роль лишь потому, что с ними никто не считается. Но, закрывая перед ними двери, мы закрываем наши сердца для милосердия.

И он осуждающе поглядел на полковницу.

- Давайте-ка лучше закончим со счетами, - чуть смутившись, сказала та.

Она оправилась от неловкости лишь при появлении капитана Перси.

- Брат мой, - кинулась к нему Роза, - лицо твое радостно. Ты принес нам добрую весть? Англичанина освободили? Он более не гневается...

- Мисс Роза, - вмешалась полковница, - молодой девушке не к лицу задавать столько вопросов.

- Мисс Роза, пока я не могу порадовать вас. Тот, в ком вы принимаете такое участие, еще не на свободе, но похоже, сей молодой человек приобрел на юге надежных друзей и покровителей, а посему я могу, не рискуя вызвать неудовольствие начальства...

- Выказать ему немного сочувствия, - встрял в беседу молодой Коупленд. - Думаю, он того заслуживает. Ведь по отношению к индейцам и к бедняге Помпи Джеймс Ходж вел себя как порядочный и добросердечный человек. И если вы, капитан, были добры к нему, то это не худший из ваших поступков.

Сказав это, юноша собрал книги и бумаги и откланялся.

- Одна загадка за другой, - заметила полковница. - Что общего у вас с молодым Коуплендом и что связывает его с англичанином?

Капитан, качая головой, смотрел на дверь.

- Сам не пойму, что нужно от меня этому юноше. Впрочем, мои офицеры ведут себя не менее удивительно. - Он иронически улыбнулся. - Подумать только, капитан Майк Брум соблаговолил вчера пригласить англичанина на обед, во время которого представил его неким важным персонам, а те великодушно открыли для него свои кошельки.

- Ну, эту загадку я, пожалуй, могу разгадать, - сказала полковница. Насколько мне известно, брат нашего управляющего, лейтенант Коупленд сообщил своему отцу о результатах последнего допроса.

- Что ж, теперь мне все ясно. Всемогущий сквайр раскрыл англичанину свои объятия, и теперь ему покровительствуют все граждане славного Опелоузаса.

- Доверие народа многого стоит, - вздохнув, сказала полковница.

С губ капитана уже был готов сорваться язвительный ответ, но тут вошел ординарец и протянул ему запечатанный сургучом пакет. Вслед за тем дверь снова отворилась, и в гостиную впорхнули три юные девушки в сопровождении пожилого солидного господина.

34

- А вот и мы, - тяжело дыша, проговорил мистер Баудит, тучный мужчина с багровым носом и крошечными серыми глазами, кои, без сомнения, впервые взглянули на этот мир где-нибудь в Коннектикуте или Массачусетсе. - Разве вы не слыхали, как подошел пароход? Мы прибыли несколько минут назад.

- Как мило, дядюшка, что вы не забываете родственников и решили провести с нами рождественский вечер, - сказала Вирджиния. - Мы уже целую неделю сидим тут в заточении, точно восточные принцессы.

- Сами виноваты, - возразил дядюшка, отирая пот со лба. - Отчего вы не поехали с нами? Нам не сиделось дома, вот мы и сели на пароход и поплыли на юг. Впрочем, теперь мы рады, что убрались оттуда подобру-поздорову.

- Рады? - воскликнула одна из мисс Баудит. - Ах, папа, как вы можете говорить такое? Мы вовсе не хотели уезжать оттуда, это вы вдруг испугались.

- Да, представьте себе, любезнейшая невестка, эти глупые девицы умоляли меня остаться там. Ах, дорогая невестка! Видели бы вы, какая это чудовищная картина! Сердце у меня готово было разорваться от горя - никто не заключает сделок, ни одного купца, никакой торговли!

- Зато было много вечеринок с танцами! - снова воскликнула одна из девушек.

- Полагаю, мисс Джорджиана, там теперь царит весьма свободный тон? спросила полковница.

- Очень свободный, дорогая тетушка! Не осталось и следа былой чопорности.

- Да, это весьма прискорбно, - заметила миссис Паркер.

- Вот так-то, юные дамы! - сказал мистер Баудит. - О господи, кругом одни палатки, люди маршируют, бьют в барабаны и трубят в трубы. Все забито повозками с амуницией и продовольствием. Ополченцы и негры, офицеры и рядовые, матросы и генералы - все вперемешку. Пришлось пешком добираться до парохода. Но это еще не все, милейшая миссис Паркер! - воскликнул он, снова вытирая лоб. - На реке ни одного корабля, брига или даже самой плохонькой шхуны. А убытки должны нести мы, и конца краю этому не видать. Если так протянется еще полгода, мы просто пойдем по миру, - с пафосом продолжал он описывать свои бедствия. - А мой хлопок! Я переправил туда две тысячи тюков, урожай трех последних лет. И что происходит? Главнокомандующий, который мне ни сват, ни брат, отдает приказ реквизировать пятьсот тюков, даже не поставив меня об этом в известность. Пятьсот тюков! Первоклассный хлопок! Тридцать тысяч долларов! Может, генерал принял эти тюки за бревна, что плывут по Миссисипи?

- Ну, теперь мне все ясно, - сказала миссис Паркер. - Вы отправились на юг, чтобы вырвать из лап генерала свой хлопок? Могли бы и не трудиться. Мы тоже выдали пятьсот тюков. Их оценили, и все потери будут возмещены.

- А если в них угодит несколько ядер, они станут еще тяжелее, насмешливо утешил плантатора капитан Перси, дочитавший депешу.

- Мог не трудиться? - возмущенно воскликнул мистер Баудит. Возместят убытки? А я заявляю вам, что это неслыханное нарушение прав частной собственности. Разве он не мог сначала испросить моего согласия?