- Присмотрите за Гвинни!
Борющиеся теперь несколько отдалились от меня. Я попыталась повернуть голову в сторону и увидела чью-то руку. Чья же это могла быть рука? Она безжизненно лежала под моей головой. Едва ли это могла быть моя собственная рука! Разве она могла оказаться в таком положении? Подо мной был цементный пол. Значит я лежала в подвале. Постепенно ситуация прояснялась. Надо мной висела электрическая лампочка - следовательно я лежала возле лестницы. Борьба происходила вблизи бойлерной. Я тревожно посмотрела в ту сторону. Там ожесточенно дрались трое мужчин. Они нападали, отступали, снова атаковали. Одним из них был Ходж! Волосы в беспорядке свисали ему на лицо, лоб был окровавлен. Неужели он и был убийцей? Но ведь это он кричал: Присмотрите за Гвинни!
Трое мужчин боролись между собой! Двое против одного? Или это три враждующих группировки? Я вспомнила о деньгах, разбросанных на ступеньках лестницы. Так вот, значит, в чем дело! Они боролись за эти деньги. Я все ещё ломала над этим свою гудевшую голову, когда один из этих мужчин упал на пол. Я не могла определить, кто это был. Ходж быстро подскочил ко мне и крикнул:
- Не спускайте с него глаз. Мне нужно наверх - позвонить Штрому и вызвать врача! И я должен отнести наверх Гвинни!
Он легко поднял меня и понес вверх по лестнице. Рука, которую я заметила у себя под головой, двигалась вместе со мной. Значит, это все-таки была моя рука. Но об этом я в настоящий момент не могла долго думать. Меня все ещё занимала та группа боровшихся возле бойлерной. Пока Ходж нес меня наверх, я, правда, обнаружила ещё кое-что: деньги! Везде валялись деньги...
Моя рука болела не очень сильно, или у меня просто не было времени задуматься над этим! Ходж, отдавая распоряжения, влил мне в рот какую-то жидкость. Но, когда пришел врач и дотронулся до моей руки, я тут же лишилась сознания от боли!
Ненадолго приходя время от времени в себя, я убеждалась в том, что весь мир сошел с ума! Я находилась в какой - то постели - но эта постель куда-то уезжала! Потом я опять оказывалась в этой постели, и она поднималась вверх! Внезапно мне в лицо ударил яркий белый свет, и кто-то быстро прикрыл мне чем-то глаза. А воздух, которым я дышала, был сладковатый, противный, удушливый. Потом я снова была в постели, и при каждом моем движении в меня вонзалась сотня острых ножей! В конце концов я поняла, что нахожусь в больнице!
Я была так забинтована, что едва могла пошевелиться, но если бы даже и смогла, в этом не было никакой необходимости! Я даже попробовала шевельнуть мизинцем, но немедленно отказалась от этого. У моей постели стояла медсестра.
- Хелло! - сказала я.
- Доброе утро! - сказал она с обычной веселостью, свойственной больничным медсестрам. - Как у нас сегодня дела?
- Что, собственно говоря, со мной произошло?
- У вас несколько несложных переломов.
- А кто напал на меня?
- Пожалуйста, никаких вопросов! Вы должны вести себя тихо и спокойно.
Больше и ничего не смогла от неё добиться.
В течение всего дня я поминутно засыпала, вновь просыпалась и задавала вопросы, на которые мне никто не отвечал. Я спрашивала сестру, врача, уборщицу, которая приходила, чтобы навести порядок, ассистентов и, наконец Ходжа Кистлера. Он пришел во второй половине дня, и я даже попыталась окончательно проснуться.
- Ты его поймал?
- Да, на этот раз мы его, действительно, схватили! Теперь тебя, наконец, оставят в покое!
- Кто это был?
- Тебе нельзя волноваться!
- Я волнуюсь только из-за того, что никто не дает мне вразумительного ответа! Он взял эти деньги? Я ведь нашла так много денег. Они были спрятаны внутри одной из лестничных ступеней. Кто это был? Халлоран?
- Пациентка слишком возбуждена, - сказала медсестра. - Будет лучше, если вы сейчас уйдете.
И с этими словами она выпроводила Ходжа из палаты.
Я метнула в неё яростный взгляд одним незабинтованным глазом.
- Завтра - завтра вы все узнаете, - сказала она успокаивающим тоном. Завтра мистер Кистлер сможет все вам рассказать.
На следующий день, в три часа пополудни, Кистлер появился опять.
- Итак, похоже, что ты выживешь! - ухмыляясь сказал он.
- Разве кто-нибудь в этом сомневался?
- Я был не совсем уверен, так как на этот раз тебе повредили не только голову, которая так крепка, что с тобой ничего не может случиться.
Я оставила без внимания его поддразнивания.
- Кто это был? - настойчиво спросила я.
- Ты, в самом деле, этого не знаешь?
- Конечно, я не знаю этого! И, если ты мне немедленно не скажешь, я сейчас же переломаю себе ещё несколько костей.
- Так что же ты увидела на верхней ступеньке?
- Деньги!
- И больше ничего?
- Нет!
- Тогда, значит эти деньги вынула не ты?
- Не все. Я подняла крышку этой ступени и вынула сначала тряпье и газеты - а затем увидела это. Пачки, куча денег! Я достала только несколько пачек. А затем на меня напали. Кроме того, я ведь стояла нагнувшись.
- Нечто в этом роде я и предполагал. Когда я пришел, он стоял, склонившись над тобой. Он утверждал, что услышал, как ты упала, и прибежал вниз, чтобы тебе помочь. Но он держал в руках пачку банкнот, а когда я увидел свисающую из его кармана черную шаль, все понял.
- Он... его... он - кто? Ты сведешь меня с ума!
- Это совершенно не входит в мои планы. Я просто считая, что ты должна знать все драматические последствия. Ведь все это время ты была права - там были ещё спрятанные деньги! Но было и кое-что ещё - не обнаруженная ранее ещё одна связь с делом Либерри. И это последнее звено в цепи было спрятано вместе с деньгами в лестничной ступени.
Так я лежала и, не имея возможности пошевелиться, вынуждена была терпеливо переносить эту пытку!
- Так расскажи же мне, в конце концов, все! Или покажи мне это последне связующее звено в деле Либерри! - отчаянно наступала я.
- Спокойно, спокойно! Это момент, достойный внимания! Я взял этот документ на время у Штрома и, если он пропадет, я, вероятно, попаду на электрический стул! - Ходж полез в карман, продолжая говорить: - Эта бумага, содержавшая тяжелые обвинения, подписана убийцей миссис Гэр, который трижды покушался и на тебя.
