— Может, и так, — обиделся Рамрод. — Если послушать тебя, действительно начинаешь в это верить.
Герта надулась. И Рамрод вдруг понял, что совсем не хотел ее обидеть. Он примирительно попросил:
— Помоги мне.
Она отпрянула.
— Никогда!
Рамрод достал из пол туники свою половину Ключа и покрутил ее перед носом у Герты.
— Хочешь получить? Тогда поможешь. Кроме того, еще один вопрос. Где твой кот?
Герта странно отвела глаза.
— Зачем тебе знать?
— Сможешь ли ты воспользоваться Дверью без его помощи?
— Он здесь, — неохотно призналась Герта.
— А я остался совсем один. Так что тебе придется сильно помочь мне.
Герта поколебалась немного, а потом решительно сказала:
— Твой пес тоже здесь.
— Как?!
— Не знаю уж, каким образом он ухитрился пробраться во дворец Правящего Падишаха, только он подрался с Абгемахтом, и мне пришлось буквально выхватить эту глупую собаку из рук четвертого визиря. В самый последний момент. Он уже пытался содрать шкуру с твоего приятеля.
— Спасибо, — с чувством произнес Рамрод. — Огромное спасибо, я век буду тебе благодарен. Это многое меняет, и теперь нам будет гораздо проще договорится. — Он усмехнулся лукаво. — Я уже почти поверил тебе.
Герта засмеялась.
— Ладно-ладно, — поторопил ее Рамрод. — Начав делать добро не останавливайся на полдороге. Кроме того, теперь тебе не нужно будет лезть в горячие пещеры. Мы с Херрингом справимся вдвоем.
— Ты всерьез решил это?
— Конечно. Может, я и дурной человек, но я не могу допустить убийство целого народа. Я попытаюсь помешать этому, сделаю все, что в моих силах.
— Я уважаю последовательность, но не могу сказать этого о последовательной глупости.
— Тем не менее, повторю: тебе придется смириться.
— Так, может, ты оставишь мне Ключ?
Рамрод рассмеялся.
— Ладно, я чувствую мы с тобой договоримся. У меня будет к тебе небольшая просьба. В целях твоей же безопасности между прочим.
— Слушаю, — недовольно буркнула она.
— Твой кот, видимо, обладает очень большими способностями, — предположил Рамрод.
— Да. Абгемахт незаурядный эспер и психокинетик.
— Тогда постарайтесь блокировать работу Собрания до моего возвращения.
— Зачем?
— Они хотели бы вообще разрушить стены. Если такое случится — нас уже ничто не спасет. Я должен успеть вернуться с Кнутами.
Герта задумалась и решительно и решительно тряхнула головой.
— Договорились. Помогу тебе. Но потом ты точно так же будешь помогать мне.
— Отлично, — согласился Рамрод.
Поход в горячие пещеры оказался совсем не таким трудным, как сначала представлял Рамрод. Вход располагался в особой беседке перед башней Собрания. После того, как он сорвал тяжелый, но примитивный до изумления замок — народу Сошшасасс еще предстояло дорасти до хитроумных механизмов, отравляющих жизнь каждого лигиста, — перед ним открылся тщательно ухоженный туннель, полого спускавшийся вниз, в скальное основание островка. Из туннеля отчетливо пахнуло теплом.
Рамрод свистнул весело прыгавшего Херринга и двинулся вперед.
Туннель был странный. Не высеченный, а как бы выплавленный в скале. Стены его, гладко отполированные, слабо поблескивали в коптящем свете факела, который, опаски ради, захватил с собой Рамрод. И жара. Буквально с каждым шагом она становилась все сильнее и сильнее.
Херринг, обрадованный встречей, резвился, как щенок. Сначала он дичился Рамрода, немного напуганный его непривычной внешностью, но потом, установив мысленный контакт, узнал хозяина. И сразу начал жаловаться. Пережитая нервотрепка, одиночество и второй переход во времени сделали пса красноречивым. Рамрод подумал даже, что если еще раз придется куда-то перебираться, то Херринг в итоге окажется умнее его самого. Так вот, Херринг сразу начал скулить и плакаться.
Нет, к Герте у него не было никаких претензий, обращались с ним не дурно. Приветили, погладили, подлечили, отмыли, накормили. Рамрод ощутил ядовитый укол ревности. Фокс сходился с незнакомыми людьми крайне трудно, считая своим первейшим долгом облаять каждого, кто навещал хозяина, а повезет — так и цапнуть за ногу. Рамроду это всегда доставляло массу неприятностей. А здесь так сразу…
Главным источником неприятностей для Херринга был зловредный кот Абгемахт. Он почему-то вообразил, что ему, Херрингу нужна его, Абгемахта, хозяйка, люто возревновал («Месть пророка!» — подумал Рамрод) и начал цепляться к Херрингу ни за что, ни про что. Они даже подрались… Два раза… Не считать же мелкие трепки, которые приходилось задавать наглецу… Да, проучили нахального котишку… Но Рамрод заметил, что правое ухо Херринга оттопыривается как-то подозрительно, и на морде виднелись свежие царапины, заставившие Рамрода сильно усомниться в искренности друга.
Но на этом обиды не кончились. Всему миру известно, что лучшие крысоловы — это фокстерьеры, и только они. У Абгемахта на сей счет имелось свое, совершенно не правильное мнение. В нестерпимой наглости он дошел до того, что пока им пришлось сидеть в подвале дворца падишаха, он демонстративно, из-под самого носа у Херринга уволок здоровенную крысу и придушил ее. Делать нечего, Херринг был просто вынужден поставить на место вконец распустившегося нахала. При этом пес потряс правой задней лапой, на которую заметно прихрамывал. Видимо и здесь не обошлось так гладко, как он пытался представить.
Рамрод рассмеявшись, потрепал Херринга по ушам, и фокс счастливо заскулив, прижался к его ногам.
За рассказами о бесконечных победах Херринга над противным Абгемахтом они прошли весь туннель и остановились перед входом в большую пещеру. Обломок скалы, обрушенный неведомым великаном в Болото, оказался пустотелым. Под городом находился неслыханных размеров грот, противоположный конец которого скрывался в колеблющейся завесе горячего воздуха. Рамрод пощелкал пальцем по стене. Гладкий гранит, ни капли воды. Не верится даже, что над головой многометровая масса грязи и вонючей жижи.
Потолок пещеры уходил далеко вверх, теряясь в причудливой смеси темноты и дрожащих красных отсветов, испускаемых шевелящимися клубками растений, лежащими посреди пещеры. Более всего заросли живых Кнутов походили на спутанный моток шерсти, которым только что баловался игривый котенок. Уловив, о чем думает Рамрод, Херринг недовольно гавкнул. И здесь, мол, кошки…
Даже подозрительно как-то… Никто не охраняет, никто не стережет…
Рамрод шагнул было к зарослям, но тут же отлетел назад, отброшенный страшной силы психоударом. Как будто пылающим факелом ткнули в обнаженный мозг. Он скорчился на полу и застонал, обхватив голову руками. Херринг, взъерошенный и злой, неистово рычал, скреб когтями каменный пол.
С трудом Рамрод поднялся.
— И что будем делать? — спросил он у верного спутника.
— Идти назад. Здесь ненависть. Огонь. Смерть.
Рамрод покачал головой.
— Нет, мы должны идти вперед. — Он помахал кремневым ножом. — Мы должны срезать несколько стеблей.
Херринг даже попятился.
— Не надо. Они злые, жгут.
— Именно потому, что они злые, мы и должны их принести.
Пес сел и шумно почесался.
— Не знаю. Не хочу туда. Не зови.
— Надо.
— Нет.
— Тогда я пойду один.
Херринг плаксиво взвизгнул.
— Не ходи, убьют.
— Я обязан.
— Тогда пошли вместе.
Рамрод обнял дрожащего пса и чмокнул его в нос, а потом сам устыдился своей сентиментальности. Однако Херринг перестал бояться, по крайней мере внешне.
— Пошли. Я знал, что ты меня не бросишь. Но нам надо обдумать, как это сделать получше. Соваться сгоряча второй раз не стоит. Тебе вообще опасно подходить к ним близко, потому что тебя они прикончат наверняка.
— А ты?
— Меня — нет. Я человек.
Херринг задумался.
— Очень большой поток энергии. Невыносимый. Я так не могу.
— Может, попробуем мыслещит?
— Не выдержит.
— Что же делать?
