Меркул споткнулся и, громко выбранившись, впервые подал голос. Слепец остановился. (Вода была рядом.) Сказал:
- Жаловал до уса - жалуй и до бороды!.. - И бросил суму; из нее выкатилась на лед баклажка.
- Признал?! - закричал Меркул, вернулся и подошел вплотную. - От меня бегать не мысли! - Он легонько толкнул слепца, и тусклые блики, похожие на сабельные клинки, вспыхнули в густой, черной воде.
Меркул, натужась, поднял острую, выколотую поутру льдину и бросил в прорубь. Потом он подобрал баклажку, сказал: "Утопший пить не просит!" и, довольный, неторопливо зашагал по льду...
На самом дне неаполитанского Castello Nuovo стояли двое. Темный колокол рясы, казалось, врос в ледяные плиты пола. Узник качал курчавой головой на тучной шее и улыбался. Руку его тряс молодой монах.
- Наконец-то мне удалось свидеться с тобою!
- Да, Паскуале!
Узник широко раскрыл зеленые глаза, но солнце ушло из каменного мешка, и темная празелень глаз сменилась угольной чернотою.
- Какие вести принес ты? Что нового в мире? В этой дыре я не слышу ни о чем.
- У нас все по-старому. В Калабрии же крепко сидят испанцы, а о других землях я и сам не много знаю... Вчера вот по дороге в кармелитский монастырь встретил одного венецианца. Он резчик. Жил во время смуты в Московии, сидел там, как в плену. Рассказывал, что какой-то человек поднял простой народ: едва не взял Москвы, но потом его одолели и замучили в ссылке.
- Смотри! - сказал узник и взял со стола лист бумаги. - Вот что я написал: "Нынешний век убивает своих благодетелей, но они воскреснут!.."
Швед Ерлезунда отметил в своих записках:
"Царь сдержал клятву, как собака держит пост".
1929
ПОДВИГИ СВЯТОСЛАВА
1
Когда Святославу было четыре года, мать, вдовая княгиня Ольга, взяла его с собой в поход.
Дружина - воины и слуги Ольги - шли густым, сумрачным лесом. Одноглазый старик Свенельд оберегал маленького князя. Он ехал с ним рядом, у самого его стремени, и зорко смотрел, чтобы мальчик не свалился с седла.
На поляне встретились они с древлянским войском. Святослав метнул копье, которое держал наготове. Брошенное слабой детской рукою, оно пролетело между конскими ушами и упало тут же, у ног коня.
- Князь уже начал! - сказал Свенельд. - Двинем, дружина, за князем!..
И воины, кинувшись на врага, одолели его...
Киевские князья покоряли соседние племена и обращали их в своих подданных - в людей, живущих "под данью". На княжеском языке это называлось: "примучить". Так, первые князья Олег и Игорь "примучивали" древлян.
Дружина ходила с князем в походы и возвращалась из походов с добычей. Были тут и меха - соболи, бобры, белки, куницы, - кожа и лен, мед и рыба. Князь и дружинники держали у себя древлян как рабов.
Но не только соседние племена "примучивал" князь и облагал их данью: и свое, кровное, племя прибирал он к рукам. Как только узнавал он, что люди где-либо осели на землю и завели хозяйство, приходил он туда или посылал дружинников и заставлял земледельцев платить дань.
Осенью, в ноябре, он выступал из Киева и объезжал свои земли. Это называлось "ходить в полюдье". Обирая село за селом, двор за двором "ходя по людям", добывали княжеские воины меха, пшеницу, воск, мед и лен.
А добычу свою дружинники продавали: они сбывали ее своим, русским, купцам ("купчинам"), либо отправлялись с товаром в чужие края.
Нагружали ладьи и спускались на них по Днепру, к морю, чтобы идти в богатый Царьград, к грекам.
То был трудный путь. Его преграждали на Днепре пороги. Один из них назывался "Не спи!".
У порога Неясыти русские вытаскивали ладьи на сушу и тащили их волоком; так проходили они по шесть тысяч шагов по берегу.
В Царьграде они продавали товар, покупали сафьян, краски, шелковые ткани и сукна и шли восвояси, взяв у греков припасы, якоря, канаты и паруса.
Знали русские и другой путь - через земли волжских болгар и хазар - к Каспийскому морю; знали и караванный путь в восточные страны и на верблюдах привозили свои товары в Багдад...
Дубовый лес покрывал гору, на которой стоял древний Киев. Осенью желуди устилали землю; ими кормились дикие кабаны.
Город был небольшой, деревянный, окруженный земляным валом; за ним зеленели дубовые рощи. В город вели ворота с башнями и мостами, перекинутыми через овраги и рвы.
С крутого обрыва открывался простор: зелень лугов, речная ширь и песчаные днепровские косы. На горе, на самом высоком месте, стоял княжеский двор.
По двору похаживали дружинники - ключники-домоправители и воеводы, самые богатые после князя люди; многие из них владели землей.
Киевский князь жил в одном тереме со своей дружиной. Это было ядро его воинства, его оберегатели и советники. Войско же набирал он из сел.
В верхнем ярусе терема находилась гридница - огромный покой, где князья пировали и принимали гостей. Оконца в гриднице были разделены пополам резными деревянными столбиками и огорожены железной решеткой. Зимой оконца задвигались дощатыми ставнями - их прорезали для света и затягивали бычьим пузырем.
Вдоль стен стояли лавки-лари - в них хранилась одежда князя; на лавках лежали драгоценные камни и шкуры медведей, лисиц, барсов. По стенам висели полки с посудой, рогами для питья и княжескими доспехами. Гридницу украшали пестрые печи, сложенные из цветных изразцов.
Внизу, в подклети, помещалась дружина. Там также стояли лавки-лари, покрытые мягкими звериными шкурами. Начальники - сотники и десятники спали на этих лавках, остальные же - прямо на земляном полу.
В длинные осенние вечера певцы забавляли воинов песней, гусляры игрою на гуслях, бывалые люди - рассказами о походах и сечах в дальних краях.
Входили сменявшиеся на валу сторожа, поправляли лучины, горевшие в железных треножниках, подбрасывали в очаг поленья и грели у огня руки. Потом тоже садились в круг и слушали воинские рассказы и песни. Часто слушал их вместе со всеми и маленький Святослав.
Случалось, что и старый Свенельд вспоминал минувшие годы и заводил речь про заморскую Византию, про ее многолюдный город Царьград.
Князю было тринадцать лет, когда Ольга со своею ближней дружиной отправилась в ладьях за море. Киевляне не знали, куда и зачем ушла княгиня, и долгое время не имели о ней вестей. Но вот возвратились ладьи, и воины узнали обо всем от Свенельда; узнал Святослав тайну: мать побывала "в гостях" у греческого царя.
