– Ну и ну! – изумился Глиннес. – Динамичного развития. А с какой такой целью?

– Мы намерены, – спокойно произнес Джуниус Фарфан, – основать академию свершений.

Глиннес, ошарашенный совершенно непонятными для него идеями, устремил взгляд на водную гладь.

– Честно признаться, я в недоумении. Скопление Аластор существует несколько тысяч лет, галактику населяют триллионы людей. Величайшие умы здесь, там, повсюду, где только ступала нога человека, давным-давно сформулировали все стоящие перед людьми задачи и успешно решили их. Все тайны окружающего нас мира раскрыты и осуществлены все цели – и не один раз, а многие тысячи раз. Хорошо известно, что мы живем в эпоху золотого заката человечества. Из этого следует, ответьте мне именем Тридцати Тысячи Звезд, где же это вы раскопаете нетронутую область знаний, которую так обязательно нужно углублять на лужке за моим домом на Рабендари?

Глэй в нетерпении даже засуетился, как бы устыдившись непроходимой тупости брата. А вот Джуниус Фарфан взял на себя труд вежливого разъяснения ситуации.

– Такие воззрения, естественно, хорошо нам знакомы. Однако совсем не трудно продемонстрировать, что объем знаний и, соответственно, размеры свершений ничем не ограничены. Всегда существует грань между известным и еще не познанным. А раз это так, то беспредельны и возможности, открывающиеся, куда ни кинь, перед любым количеством людей. Мы не претендуем, и даже не надеемся на то, чтобы раздвинуть границы человеческих знаний. Наша академия всего лишь пролог к этому. Прежде, чем приступить к исследованиям в новых областях знаний, нужно четко очертить старые и определить те области, где имеется возможность новых свершений. Такая работа грандиозна сама по себе. Я рассчитываю всю свою жизнь посвятить вот этой черновой, предварительной работе. Но даже и в этом случае я наполню свою жизнь определенным смыслом, она не будет потрачена зря. Я предлагаю вам, Глиннес Халден, присоединиться к Фаншераду и разделить наши великие цели.

– И носить унылую, ничем не примечательную одежду, бросить хассэйд и любование звездами? Ни за что на свете! Мне абсолютно безразлично, достигну я чего-то или нет. Что же касается вашей творческой лаборатории, то если вы устроите ее у меня на лугу, вы испортите мне вид вон на тот лес. Присмотритесь к красоте деревьев! Полюбуйтесь вон теми бликами на воде! И вам очень скоро покажется, что все эти ваши разговоры о «свершениях» и «особом смысле жизни» сущая суета сует – напыщенная болтовня желторотых мальчишек.

Джуниус Фарфан рассмеялся.

– Я соглашусь с «суетой сует» как и с такими эпитетами, как самонадеянность, эгоцентризм, элитизм, какие только вы пожелаете выбрать. Да мы и не претендуем на что-то иное.

– Другими словами, – робко пояснил Акади, – Фаншерад искусно обращает ту силу, что изначально присуща людским порокам, для достижения по возможности более благородных целей.

– Дискуссии на отвлеченные темы – очень увлекательное занятие, – заметил Джуниус Фарфан, – но нам следует сосредотачивать свое внимание в большей степени на динамические, а не на статические процессы. Вы согласны с предложением Глэя?

– Чтобы остров Рабендари был превращен в сумасшедший дом, давший приют Фаншераду? Конечно же, нет! Неужели вы такие бездушные? Поглядите на этот пейзаж! Во вселенной полным-полно человеческих свершений, а вот красоты не всегда хватает. Организуйте свою академию где-нибудь на лавовом поле у подножья вулкана или в какой-нибудь пустыне. Но не здесь.

Джуниус Фарфан поднялся из-за стола.

– Мы желаем вам приятно провести день. – С этими словами он взял конверт. Глиннес весь подался вперед, но рука Глэя обхватила его запястье. Фарфан положил конверт к себе в карман.

Глэй отпустил руку, по-волчьи оскалив зубы в ухмылке. Глиннес наклонился вперед, напрягшись всем телом. Джуниус Фарфан хладнокровно поглядел на Глиннеса, и тот обмяк. Взгляд Фарфана остался таким же спокойным, уверенным и отрешенным.

– Я останусь здесь с Глиннесом, – сказал Акади. – Он меня подбросит домой чуть позже.

– Как хотите, – сказал Фарфан. Он и Глэй спустились к своей лодке и, бросив прощальный жадный взгляд на луг за домом, отчалили.

– Есть что-то явно нахальное в подобном предложении, – процедил сквозь зубы Глиннес. – Неужели они считают меня болваном, которого легко обвести вокруг пальца?

– Они непоколебимо уверены в благородстве своей цели, – сказал Акади. – Скорее всего, ты ошибаешься, принимая эту уверенность за нахальство… Не спорю, эти качества, бывает, незаметно переходят одно в другое. И все же, ни Глэй, ни Джуниус Фарфан наглецами не являются. Фарфан, пожалуй, чересчур уж вежлив, а Глэй выглядит несколько отрешенным, но тем не менее, как ни говори, парень честный и искренний.

Глиннесу с огромным трудом удавалось сдерживать негодование.

– Хороша честность, когда меня пытаются облапошить и отобрать то, что мне принадлежит по праву! Вам бы не мешало пересмотреть свои взгляды.

Акади поспешил заверить Глиннеса, что все это не столь уж существенно, и сменил тему.

– Вчера я смотрел хассэйд. Должен признаться, игра принесла мне большое удовольствие, хотя кое-что для меня так и осталось неясным. Хассэйд – одно из крайних проявлений межличностных взаимоотношений. Не бывает, чтобы одна игра была, как две капли воды, похожа на другую. Я даже в состоянии поверить в то, что использование масок является непроизвольным признанием необходимости уберечь игру от того, чтобы она не превратилась в выяснение отношений между личностями, доминирующими в каждой из команд.

– В отношении хассэйда любое суждение может оказаться верным. Я, например, знаю, что настолько уже не в состоянии переносить личность лорда Генсифера, что буду играть в «Танхинарах».

– Случилось так, что как раз сегодня утром я повстречался с лордом Генсифером. Л где бы ты думал? В таверне «Мирная Долина» на Воалише. За чашкой чая он упомянул, что отпустил на все четыре стороны нескольких игроков за непослушание.

– Непослушание? – возмущенно фыркнул Глиннес. – Если уж быть более точным, за явное недовольство. Что ему понадобилось в Воалише? Учтите, вопрос просто к слову. Платить гонорар не стану.

– Лорд Генсифер, – с важным видом ответил Акади, – беседовал на хассэйдные темы с несколькими «Бакланами». Как я полагаю, он склонял их к тому, чтобы пристать к «Горгонам».

– Вот это да! Значит, Лорд Генсифер не отказывается от своей затеи?

– Совсем наоборот. Он полон энтузиазма. Он утверждает, что был побежден только лишь из-за инертности и ужасного невезения, но никак не мастерством противника.

Глиннес презрительно рассмеялся.

– Всякий раз, когда лорд Генсифер отсиживался в штрафной яме, мы оказывались в состоянии выиграть гейм. Когда же он навязывал нам свои комбинации, нас, как зайцев, гоняли по всему полю.

– А с толстяком Неронави было бы лучше? Творческим подходом к игре он не очень-то блещет.

– Что верно, то верно, но с ним, по-моему, мы могли бы сыграть лучше. – Глиннес на мгновение задумался. – Вы не против того, чтобы еще разок сходить в Воалиш?

– Пожалуйста – другие дела меня пока что не поджимают, – ответил Акади.

Дензель Уорхаунд жил в небольшом домике между двумя развесистыми мирсалиями в самом начале Мирной Долины. Ему еще не сообщили о визите лорда Генсифера в Воалиш, однако он не высказал ни удивления, ни недовольства.

– Команда с самого начала предполагалась как временная. Меня удивляет, что она еще до сих пор держится. Одну минутку. – Он прошел к телефону и несколько минут разговаривал с кем-то, затем вернулся на крыльцо. – Оба инсайда, оба края и один полузащитник – все только что ушли к «Горгонам». Так что, можете теперь не сомневаться, «Бакланам» в этом году уже никак не взлететь.

– Лично вас, может быть, заинтересует вот что, – сказал Глиннес. – «Танхинарам» в самое ближайшее время может понадобиться энергичный капитан. Неронави стал слишком уж инертным. С умным капитаном «Танхинары» могут существенно повысить свой заработок.