Пока продолжались бои на Керченском полуострове, армии Юго-Западного фронта перешли в наступление под Харьковом. Генштаб с большим опасением следил за событиями. Поначалу они развивались успешно, и Верховный Главнокомандующий упрекнул Генштаб в предубежденном подходе к столь удачной операции. Однако вскоре все круто изменилось.
Советские войска продвигались вперед, а немецкое командование тем временем, вопреки нашим прогнозам, начало главную из своих операций, намеченных на 1942 год. Для того чтобы вермахт мог достичь поставленных ему задач, он должен был разгромить наши Юго-Западный и Южный фронты, и в первую очередь ликвидировать барвенковский выступ, откуда левая ударная группа Юго-Западного фронта наступала на Харьков. Выступ этот расчленял группировку немецко-фашистских сил, нависая над Донбассом.
Разведка наших фронтов проглядела подготовку армейской группы Клейста, который в районе Краматорска сосредоточил одиннадцать дивизий с большим количеством танков. Поэтому удар, предпринятый оттуда с утра 17 мая, был совершенно неожиданным для 9-й армии и всего Южного фронта. Эта армия, перед тем ослабленная в боях местного значения, не смогла отразить натиск. За сутки боя враг продвинулся на 20 километров, причем мощь его удара не убывала, а возрастала - в дело вводились все новые н новые группы танков и мотопехоты. Очень быстро наметилась угроза тылу нашей 57-й армии, находившейся западнее 9-й, и всей ударной группировке Юго-Западного фронта, наступающей на Харьков с юга.
Эти события получили тогда противоречивую оценку. Военный совет Юго-Западного направления большого беспокойства не проявил, хотя и доложил Ставке, что нужно укрепить Южный фронт за счет резервов Верховного Главнокомандования. И. В. Сталин согласился с этим и выделил войска; однако в район боевых действий они могли попасть только на третьи и четвертые сутки. Поскольку обстановка изменилась, главком направления начал, правда неторопливо, готовить контрудар собственными силами, не прекращая наступления на Харьков, которое, но его мнению, развивалось нормально.
В Генеральном штабе, напротив, действия противника вызвали тревогу. Она была вполне обоснованной. Операторы понимали, как трудно сочетать стратегическую оборону с крупными наступательными операциями, тем более что в то время у нас не было достаточно возможностей для такой сложной формы борьбы. Не хватало еще вооружения и боевой техники, формирование и, главное, обучение резервов не успевали за развитием событий и потребностями войны. Складывающаяся обстановка была опасной и для южного направления, где, как уже говорилось, Ставка вообще не имела резервов.
Вечером 17 мая 1942 года А. М. Василевский связался со своим прежним сослуживцем по Генштабу генералом А. Ф. Анисовым - начальником штаба 57-й армии. Тот не скрыл горькой правды и дал понять Александру Михайловичу, что положение на их фронте принимает критический характер. Доклад Анисова глубоко взволновал А. М. Василевского и вместе с тем позволил ему верно оценить развернувшееся наступление противника как прелюдию к действиям весьма крупного масштаба. Гитлеровское командование намеревалось сначала ликвидировать барвенковский выступ, а затем полностью разгромить советские войска под Харьковом. У Александра Михайловича были и чисто личные причины для волнений: прошла всего неделя с тех пор, как он принял обязанности начальника Генштаба, и его деятельность на этом высоком государственном посту началась, таким образом, при крайне неблагоприятной военной обстановке (Б. М. Шапошников из-за обострения болезни вынужден был перейти на более спокойную работу начальника Высшей военной академии).
Офицеров, занимавшихся в Генштабе ближневосточным и другими смежными направлениями, передали в помощь товарищам, имевшим дело с Юго-Западным и Южным фронтами.
Остановить гитлеровские войска можно было только наличными силами Южного и Юго-Западного фронтов. Требовалось немедленно прекратить наступление на Харьков, чтобы отразить угрозу с юга. А. М. Василевский тотчас же предложил это Верховному Главнокомандующему. И. В. Сталин переговорил по Бодо с Военным советом Юго-Западного направления. Военный совет смотрел на обстановку по-прежнему оптимистично. Он заверил, что в результате нашего контрудара положение на юге скоро нормализуется, и настоял на продолжении наступления.
Но улучшения не наступило. Напротив, дела шли все хуже и хуже. 18 мая обстановка крайне обострилась: выявился танковый клин немецких войск, направленный в спину нашим 6-й и 57-й армиям и группе генерала Л. В. Бобкина. А. М. Василевский снова предложил Верховному Главнокомандующему остановить Харьковскую операцию и повернуть нашу ударную группировку на юг для отпора врагу. Однако и на этот раз И. В. Сталин подошел к телеграфному аппарату и потребовал, чтобы Военный совет Юго-Западного направления дал оценку обстановки. Главнокомандующий С. К. Тимошенко вновь ответил успокоительными заверениями, и наступление продолжалось. Еще сутки драгоценного времени были потеряны.
А обстановка час от часу все обострялась. Надо было немедленно проводить мероприятия, направленные на отражение противника. Во второй половине дня 19 мая угроза окружения наших войск в барвенковском выступе стала очевидной. Лишь тогда С. К. Тимошенко решил прекратить Харьковскую операцию и повернуть силы южной группировки против наступающего врага. Решение запоздало: войска начали выполнять приказ лишь ночью, бесценное время снова было потеряно. Вражеские танки нанесли тяжелое поражение 9-й армии и отбросили ее за Северский Донец. Затем противник стремительно рванулся на тылы 6-й, 57-й армий и группы генерала Бобкина. Вскоре эти войска попали в окружение.
Опоздание с решением прекратить наступление, отвести наступающие армии Юго-Западного фронта и организовать отпор врагу быстро привело к серьезным последствиям. Из-за перебоев в управлении войсками на барвенковском выступе и утраты планомерности боевых действий 57-ю и 6-ю армии, а также группу генерала Бобкина из окружения вызволить не удалось. Значительная часть этих войск после полуторамесячных героических сражений, дорого обошедшихся врагу, погибла или попала в плен. Командарм 57-й К. II. Подлас, А. Ф. Анисов, Л. В. Бобкин и многие другие генералы и офицеры погибли в бою.
Неблагоприятно сложилась обстановка и на купянском направлении, где 28-я армия генерала Д. И. Рябышева наступала из района Волчанска на Харьков с севера. Первоначальный успех, достигнутый армией, был тоже парализован контрдействиями противника. Армии угрожало окружение, и она отходила, можно сказать, неорганизованно, так как управление войсками было потеряно.
Все это вынудило Юго-Западный и Южный фронты форсированно отойти на рубеж рек Северский Донец и Оскол.
Но и на этом неудачи не кончились. Одна беда следовала за другой. Штаб Юго-Западного фронта не разработал заранее плана действий на случай вынужденного отхода войск. Не были оборудованы промежуточные рубежи обороны. Не существовало обеспеченного силами и средствами плана прикрытия отхода. Все это пришлось срочно импровизировать. Вскоре почувствовались серьезные нарушения в работе тыла: в войсках не хватало боеприпасов и горючего, хотя они были на фронтовых и армейских базах. Их просто не успели подать бойцам. Впоследствии запасы с этих баз своевременно на восток не вывезли, и они достались противнику.
В полосе Южного фронта обстановка сложилась не так тяжело. Потеряв в боях значительные силы, фронт все же сохранил управление войсками, организованность и способность к стойкой обороне. Быстро ощутив это, враг перегруппировался и основной удар стал развивать в полосе Юго-Западного фронта, не останавливая своего натиска ни на один день.
Осложнялось положение и на других участках советско-германского фронта.
В апреле противник начал сжимать в тиски группу войск П. А. Белова и М. Г. Ефремова в районе Вязьмы. Очевидно, он задумал покончить с этими войсками, которые совместно с партизанами висели на коммуникациях 9-й, 3-й танковой и 4-й немецких армий. С середины апреля группа вела крайне тяжелые бои, прорываясь из окружения. Одна часть войск под командованием генерала П. А. Белова двигалась в район Кирова, указанный командованием Западного направления. Шла она лесами, через партизанские районы; где можно, обходила крупные силы противника, а там, где нельзя было уклониться от его ударов, яростно сражалась.
