Бережной Сергей

____________________________________________________________

Томас М.ДИШ. Геноцид. / Пер. с англ. Н.Жижиной, М.Пчелинцева, С.Логинова; Суперобл. В.Бобылева; Ил. В.Бобылева, С.Строгалевой.-- СПб.: Terra Fantastica, 1993 (Оверсан; 5).-- ISBN 5-7921-0022-5.-- 384 с., ил.; 50 т.э.; ТП+С; 60х90/16. ____________________________________________________________

Вслед за прочими изысканными блюдами составитель серии предложил нам сборник Томаса Диша.

Это уже пятая книга серии -- причем первая в новом (увеличенном) формате. Изменение формата, чем бы оно ни диктовалось, на мой взгляд, свидетельствует о недальновидности менеджеров издательства и составителя серии. Недальновидность эта проявилась, во-первых, когда серия только задумывалась. Формат книг тогда определялся в точном соответствии с основным принципом серии: одна книга -- один роман или один авторский сборник. Так как первые три книги серии были достаточно тонкие, был выбран привычный старым фэнам формат серии "Зарубежная фантастика" издательства "Мир". Такое впечатление, что менеджеры издательства не воспринимали тогда формат издания как фактор, увеличивающий привлекательность книги, хотя книжный рынок уже тогда был наполнен почти исключительно книгами крупного формата. Потом же, когда решено было для увеличения сбыта перейти на новый формат, менеджеры проявили недальновидность во второй раз: смена формата книг, выходящих в рамках одной серии, резко сбавляет интерес к серии как таковой. Разве что будут параллельно выходить книги обоих форматов -- и серия, таким образом, разделится на две. Но об этом пока ничего не известно.

Не сочтите за брюзгливость, господа, но и содержание книги тоже разочаровывает. Каждая фэнская кошка (и собака) знает, что "главные" романы Диша -- "Лагерь для концентрации" и "334". Ни тот, ни другой на русском языке не издавались и естественно было предположить, что Чертков остановит свое внимание эксперта-составителя именно на них. Увы! В сборник вошли "Геноцид", дебютный роман Диша, вполне проходной его роман "Эхо плоти твоей" и четыре рассказа. Интересно было бы узнать резоны Черткова: может быть, он нарочно хотел сделать средненький сборник?

Разбор полетов начнем, само собой, с романов.

"Геноцид", безусловно, хорош. Есть в нем изысканность жесткого интеллигентского пессимизма. В отличие от бесчисленных романов, в которых человечество походя разбирается с нахальными пришельцами, без стука вламывающимися в наше жизненное пространство, "Геноцид" рисует картину прямо противоположную: нахалы, вломившиеся в наше жизненное пространство (и дошедшие в своей наглости до того, что даже не сочли нужным предстать перед читателями), походя разбираются с человечеством. Автору приходится собрать весь свой гуманизм, чтобы уберечь от немедленной гибели небольшое стадо homo sapiens, которые и становятся действующими лицами романа.

Описанная в романе ситуация явно перекликается с "На берегу" Невила Шюта. Отличие в том, что Диш позволяет своим героям упрямо не верить в скорую гибель. Эта же иллюзия на протяжении всей книги довлеет и над читателем (несмотря на то, что размеры стада homo sapiens неотвратимо уменьшаются). Для рецензента, который не имел возможности прочесть оригинал, так и осталось загадкой: была ли эта иллюзия сознательно встроена в роман автором или же появилась в результате мягкосердечия переводчиков? Исходя из общего настроя "Геноцида" можно предположить, что Диш старался соорудить как можно более "темный" роман. Он мог позволить себе развесить во мраке китайские фонарики, но предпринял все, чтобы герои видели их только издалека. И мне кажется (а я основываюсь на опубликованном переводе), именно это он и сделал. Фонарики в переводе остались. Пропала невозможность покинуть тьму. Пропала именно потому, что автор добивался этой невозможности только и исключительно стилистикой текста, которую переводчики не сумели сохранить.

Второй роман построен на внешне занятной идее: на уровне, недоступном человеческому восприятию, существуют "отзвуки" людей. Они нас видят, но взаимодействовать могут только друг с другом. "Отзвуков" одного человека может быть несколько. На этом, скажем прямо, небогатом материале Диш и лепит роман. Естественно, он использует возможности, предлагаемые ситуацией: описание психологии человека, неспособного воздействовать на реальный мир (хотя и продолжающего отождествлять себя с ним), взаимоотношения "отзвуков"-двойников, поиск способа взаимодействия "отзвука" с реальным миром.

Как легко заметить, третья зацепка -- вопрос чистой НФ и решается, в конце концов, ее же средствами (это предугадать было нетрудно). Первые же две предполагают серьезную литературную разработку -- которой в романе я лично не обнаружил. Диш всего лишь поигрался с центральной идеей, построил банальную "матрешку" (бесконечность числа "подуровней реальности") и, кажется, из чисто конъюнктурных соображений, милостиво разрешил человечеству спастись от ядерной войны. В романе все скучно -- все, кроме проходного экскурса в теологию (на тему о наличии-отсутствии у "отзвуков" бессмертной души).

Из вошедших в сборник рассказов фирменное "дишевское" впечатление производит только "Касабланка" -- вещь удивительная, сильная и поразительно реалистичная. Ядерный удар уничтожает США и американцы, оказавшиеся за рубежом, получают возможность испытать на себе все прелести отношения к человеку, за спиной которого не стоит более сверхдержава. Блеск! Лучший из переводных рассказов, которые я читал в 1993 году.

Остальные новеллы производят разное впечатление -- от удручающего ("Двойной отсчет") до равнодушного интереса ("Рабы"). О "Двойном отсчете" сам Диш высказался вполне однозначно: "...плохой рассказ, еще один скверный пересказ занудного второразрядного фильма... Персонажи пластмассовые, мир, в котором они движутся, совершенно лишен текстуры, словно весь целиком сделан из кожзаменителя..." В сборник этот рассказ попал, видимо, лишь потому, что "в довесок" к нему шла статья о том, кем в начале своей писательской карьеры был сам Диш. Что ж, многие рассказы ныне переводятся и печатаются с куда меньшими резонами.

Интервью Чарльза Плэтта с Томом Дишем, завершающее книгу, смотрится как совершенно необязательный довесок. Оно почти не вяжется с содержанием книги. Разговор в нем идет в основном о произведениях, которые в нее не вошли. К тому же, у меня сложилось определенное ощущение, что Плэтту Диш неинтересен. И наоборот.