Литмир - Электронная Библиотека

«Должно быть, получил карты, которые хотел», – решила Эммелин. Она одного за другим оценивала игроков, запоминая их манеру и разделяя в соответствии с играми, которые они предпочитали.

Симмонс, не останавливаясь, шёл через комнату, пока они не оказались у стола, занятого слугами герцогини Шевертон.

– Это он, – шепнул Томас, – вон тот жулик в синем жилете.

Эммелин окинула взглядом пройдоху, ставшего проклятием для всех слуг Мейфэра. Она не верила, что настоящий шулер стал бы играть на грошовые ставки со слугами, но, взглянув на стопки монет, лежавшие на других столах, увидела, что там было много шиллингов и даже несколько крон. Что ж, хороший игрок мог сорвать куш и в таком месте. Судя же по виду слуг, они вполне созрели для того, чтобы их обобрали, и удивительно, что никто не явился и не обчистил их всех ещё несколько лет назад.

За столом, перед которым они остановились, их противник перетасовывал карты, и для несведущего человека казалось, что он полностью поглощён своим делом. О, он изо всех сил старался выглядеть честным в глазах второсортных картёжников, но опытный игрок безошибочно узнал бы в мужчине шулера. Он великолепно играл роль и, чтобы скрыть своё искусство, неумело тасовал карты и чрезмерно улыбался проходившим мимо, но Эммелин не поверила ни одной его уловке. Ока всегда играла с противниками своего уровня и не могла не заметить одного из собственных приёмов, так что ей придётся быть начеку, чтобы не выдать себя.

– Гейтхилл, – поприветствовал Симмонс мужчину примерно одного с ним роста и возраста.

– Симмонс, – отозвался подошедший с такой же присущей лондонцу интонацией.

Эммелин предварительно расспросила Томаса и Симмонса о том, кто будет здесь, и знала, что мистер Гейтхилл – дворецкий герцогини Шевертон.

– Привели кого-то, чтобы отыграть потерянное на прошлой неделе, да? – тихо хихикнул Гейтхилл, кивком указав на Эммелин.

– Я не позволю ей играть против вашей компании, – расправил плечи дворецкий Седжуика. – У неё нет ни умения, ни денег, которые можно проиграть.

– Но это не так, мистер Симмонс, – вмешалась Эммелин. – Её милость дала мне кое-что на счастье. – При этих словах она вытянула руку и разжала ладонь, так что все могли увидеть золотую гинею, которая просто просилась, чтобы её забрали с этой честной руки.

– Мисс Троттер, – прогнав от их стола молодого прыщавого парня, Гейтхилл вытер для неё стул своим носовым платком, – во всём Мейфэре вы не найдёте более галантных мужчин, с которыми приятно провести вечер. Кладите сюда эту монету, и, уверен, вы не только осуществите своё заветное желание, но и завоюете наши сердца.

«Хитрый мерзавец», – подумала Эммелин и, улыбнувшись как можно простодушнее, села на предложенный стул.

– Мисс Троттер, я настоятельно советовал бы вам попробовать свои силы в коммерсе с другими горничными. – Великолепно разыгрывая свою роль, Симмонс указал на один из столов в другом конце комнаты.

– Хочу попробовать свои силы в новой игре, – возразила она, положив перед собой монету. – Бабушка когда-то учила меня играть в пармиель, но это было много лет назад. Вы играете в пармиель, джентльмены?

– Знаете, мисс Троттер, – отозвался шулер, – уверен, вы привели к нашему столу госпожу Удачу, потому что я просто без ума от пармиеля, этой увлекательной старинной игры.

Пригласили ещё двух слуг герцогини Шевертон, которые умели играть, и перетасовали карты.

«Скоро вы поймёте, – хотела сказать Эммелин, когда выиграла первую партию, – что госпожа Удача упорхнула в мою сторону».

Подняв воротник и надвинув пониже цилиндр, Алекс тщательно прятал лицо от проезжавших мимо него экипажей.

Проклятие, неужели она не понимала, чем рискует? Не только тем, что её могут узнать, но и собственной безопасностью.

«Королевский уголок» был местом, совершенно не подходящим для леди – тем более для его жены.

Алекс сделал глубокий вдох. «Она мне не жена», – постарался убедить он себя, но это было не совсем правдой – теперь уже нет.

Он ещё не сделал предложения, но Эммелин станет его законной женой, и больше не будет возмутительных карточных игр, неприятных сюрпризов. О чём это он мечтает? Ведь он женится на ней именно из-за её характера, чтобы его будущее не было скучным и однообразным.

«Чёрт возьми, Эммелин, – выругался про себя Алекс, – пусть с тобой не случится ничего плохого. Ведь впереди нас ждёт совместная жизнь».

В трактире было полным-полно народа, но никто не обратил на него внимания. Седжуик был уверен, что с высоко поднятым воротником и в низко надвинутой шляпе он останется неузнанным, даже если кто-то взглянет на него дважды.

Из того, что ему было видно, он понял, что главные события происходят у большого стола в дальнем конце комнаты. Проталкиваясь сквозь толпу, он в конце концов получил возможность узнать, к чему приковано всеобщее внимание – на середине стола лежала огромная куча монет, которых, вероятно, хватило бы, чтобы выплатить месячное жалованье всем находившимся в комнате. Алекс покачал головой. Неудивительно, что никто не обратил на него внимания, ведь все взгляды были устремлены на двух игроков, готовившихся к финальной партии.

Алекс едва удостоил мужчину взглядом, но, увидев женщину, сидевшую напротив, остолбенел – это была Эммелин и в то же время не Эммелин.

Его модная, эффектная жена была спрятана за парой очков, под простым чепцом и платьем, которое придавало ей такой вид, словно она за несколько часов прибавила в весе два-три стоуна,[7] её кожа потеряла розовый оттенок и стала бледной и серой. Эммелин проделала огромную работу, чтобы обезобразить себя, и ей удавалось так долго выдавать себя за чью-то компаньонку – она, безусловно, соответствовала этому образу.

Затем Седжуик увидел Симмонса, как страж стоявшего за спиной Эммелин, а неподалёку от него Томаса и ещё двух своих слуг, мальчика-посыльного и нескольких горничных – и все они с восторженным благоговением широко раскрытыми глазами смотрели на Эммелин.

– Поменять карты, мисс Троттер? – спросил мужчина, сидевший напротив Эммелин.

– Не знаю. – Поджав губы, Эммелин смотрела на свои карты, а зрители, собравшиеся вокруг стола, все как один затаили дыхание, будто они тоже оказались в затруднительном положении, но ведь в её руках действительно была честь дома. – Пожалуй, эти карты вполне подойдут. – Она покачала головой и улыбнулась мужчине, державшему колоду. – Если только вы не захотите поменять свои.

Мужчина, глядя в свои карты и поправляя шейный платок, обдумывал, как поступить, а потом взглянул на Эммелин и с улыбкой сказал:

– Нет, мисс, так как я уверен, что вы проиграли.

– Доверяете своей интуиции? – Эммелин положила перед собой золотую монету.

– Не делайте этого, Таффри! – взмолился дворецкий герцогини Шевертон. – Вы оставите нас без единого пенни.

Не обращая внимания на его мольбу, мужчина придвинул свою последнюю монету к куче на столе.

Ещё несколько секунд Эммелин не раскрывала карты, нагнетая напряжённость в комнате, а потом выложила их.

– Уверена, что выиграла я.

– Merde![8] – злобно выругался по-французски лакей герцогини, обращаясь ко всем, кто мог его слышать.

Однако его недовольство очень быстро заглушили радостные крики людей Седжуика и слуг из других домов.

– Троекратное ура в честь мисс Троттер! – воскликнул Томас, и дружное «Ура! Ура! Ура!» прокатилось по комнате.

– Она отыграла все наше жалованье, – услышал Алекс, как один из его лакеев говорил другому парню. – Она положила конец мошенничеству этого парня.

Алекс посмотрел на лакея и снова перевёл взгляд на стол. Он не знал, рассердиться ли на Эммелин за то, что она воспользовалась случаем, или дать волю гордости, которая распирала ему грудь, и присоединиться к остальным, благодарившим её.

Эммелин встала со своего места, обняла Симмонса, и обычно сдержанный дворецкий тоже обнял её, а затем, опомнившись, отстранил её и стал подсчитывать монеты и распределять их между челядью Седжуика и слугами из других домов.

вернуться

7

1 стоун = 6, 34 кг.

вернуться

8

Дерьмо! (фр.)

53
{"b":"3979","o":1}