Литмир - Электронная Библиотека
A
A

- Что ж! Я тоже вас узнал... Но дело прошлое, а наш проповедник прав. Мы, немцы, сложа руки не сидим. Наши фирмы давно, очень давно поглядывали на Туркестан. Мы благодарны вам, русским. Вы проложили нам путь к границам Индии и Тибета. Сколько немцев, благодаря... гм... вашей доброте и славянской мягкости проникло в Туркестан, Афганистан, Персию! Мы в свои колонии посторонних не пускали. Мы сами ели свою сдобную булку и запивали кофе с молоком. - Он держался откровенно нагло, повторяя вроде бы общеизвестные истины. - В тысяча девятьсот двадцать первом году мы сделали заход по проторенным наполеоновскими проектами путям с помощью знаменитого Энвера-паши - турка по имени, германца по воспитанию и образованию, поклонника Наполеона. Казалось, все правильно. Туркестан находился в руках слабого большевистского правительства. Националистические и панисламские круги держали фактически в руках политику и экономику. Воинственные басмачи были вооружены и воевали. Почва казалась готовой. Но Энверу не повезло. Энвер оказался далеко не Наполеоном, и руки его до Индии не дотянулись. Он потерпел поражение и оказался всего только "наполеончиком". Большевистская пуля оборвала его карьеру полководца. Мы ошиблись, германский штаб ошибся. Энвер ошибся потому, что хотел быть слугой двух господ. Смотрел одним глазом на Германию, другим подмигивал англичанам, нашим извечным соперникам на Востоке. Энвер под землей, в могиле. А Индия-то осталась! Теперь предстоит новый, грандиозный, поистине наполеоновский поход. Великий, победоносный!

- Хо! - воскликнул швед. - Мечтания все это! Но во всякой мечте есть зерно мудрости. Могли ли вы, господин комиссар, думать, встретив когда-то Морица в Таджикистане, что в лице приказчика "кишечного короля" Дюршмидта в дикой долине у подножия Памира вы имеете честь разговаривать с представителем германского генерального штаба? Вы проявили слепоту, господин комбриг, выпустив тогда из рук такую птичку.

Мансуров не спускал глаз с Бемма:

- А агроном Нейман из Ферганы, советский работник? А? Припоминаете противную нищенскую чайхану?.. Соленую воду в чайниках... Тепловатую... Противную...

- Да, - поморщился Мориц Бемм.

- Идиллическая картина, - вспоминал Мансуров. - Идут бои с басмачами. Из гарнизона в гарнизон можно ездить только с оказиями. Осады. Стрельба. С пленных басмачи кожу снимают. А кишечные комиссионеры и агрономы запросто разъезжают себе по горячей земле и в ус не дуют. Капиталистам деньгу зашибают. Умилительная картинка. Особенно в свете вашего замечания по поводу слепоты.

- А что еще можно сказать? - пожал плечами Бемм.

Мансурову ужасно хотелось сбить спесь с этого обнаглевшего, чувствовавшего себя в полной безопасности молодчика:

- У нас тогда стоял выбор: или к стенке, или катитесь на все четыре стороны. И, поверьте, вы, господин Бемм, стояли гораздо ближе к стенке, чем думаете. Потом, когда подошло время, наши занялись такими, как вы, путешественниками.

- И вы знали, что потом случилось с... - Бемм криво усмехнулся, с... гражданином Нейманом?

- Я лично не занимался вашим братом, но, сами понимаете, пришлось публику рассортировать. Предателей настигло возмездие, всех, кто делал дела-делишки под вывесками пивника "Вогау", мануфактуры "Цинделя", швейных машин "Зингер", кишечника Дюршмидта, фабрики гигроскопической ваты "Братья Крафт", часы и инструменты "Захо"... Да, кстати, герр Бемм, представители Прохоровской мануфактуры держали в Ташкенте приказчиком, вернее, представителем некоего Бемма. Не родственник вам? Или не вы ли сами? Я-то знал их семью. На лето все они от нашей жары уезжали нах фатерландер в Ганновер. - Мориц Бемм не отвечал, и Мансуров продолжал: - Вы, наверное, помните: в Коканде были некие Мюллер и Герс - тоже торговые представители. А еще председатель Кокандского биржевого комитета Кнабе. Да, да, хлопковый ферганский король Каландаров, бухарский еврей, держал того Герса, германского подданного, своим доверенным. Герсы, Дюршмидты, Мооры, Сименсы, Цуккерты и многие другие жили в Ташкенте, Самарканде, Ашхабаде, Коканде. Торговали машинами, кишками, хлопком, шелком, озокеритом, часами, картинками парижского жанра, наживали капиталы, ели хлеб народа, а когда наступил момент, воткнули нож в спину революции! Вы спрашиваете, знаю ли я, что сталось с... Нейманом... Беммом, который получил образование и взращен в России, а затем... воткнул нож в спину матери-родине... Не знаю. То есть не знал до сегодняшнего дня. Знаю только одно - он был предателем и заслужил участь предателя.

- Знаете... Меня вы задеваете очень мало. У нас своя точка зрения. Германии и только Германии принадлежит преимущественное право культивирования стран Востока, - заговорил Мориц Бемм. - Почти столетие мы, немцы, тратим силы на внутренне сгнивший Восток, пытаемся мирным путем внедрить в среду дикарей передовую культуру. И кто только не мешал нам выполнять великую миссию белого человека! Столько десятилетий мы делали опыты. Германия делала ошибку за ошибкой. Вместо того чтобы бросить все силы на Восток, Бисмарк, Мольтке, Вильгельм вдруг полезли в Африку, в Южную Америку. Нет, Дранг нах Остен! Только нах Остен! Я исколесил весь Восток - отличные почвы, фантастически плодородные районы, климат, вода, гавани Персидского залива. Все сулит процветание германцам. Бог, более чем какой-либо другой народ, наделил нас, германцев, призванием исследовать земли Востока. Что сейчас Восток! Скопище варварских орд. Местные народы слабые, изнеженные, вырождающиеся. Пример - ваши беглецы эмигранты. Что с ними сделали здесь чистокровные арийцы? Завоевали, выгнали с земли, превратили в рабов. Да и сами пуштуны-арийцы дикари. Еще Мольтке говорил: "Туземцев поглощают, ассимилируют, а не возятся с ними". Венгры, турки, персы, славяне, туркестанцы лишь материал для новых германских образований. Негерманцы - балласт для человечества. Они должны исчезнуть. И чем скорее, тем лучше для нас, германцев, и для них самих. И новая Германия сделает так. Гитлер ошибок не допустит!

Мансуров не сдержался:

- Ого! Вон куда мы завернули! Жаль, что нас не слышит начальник уезда.

- Он услышит. И очень скоро. Германия сейчас занимает первоклассные позиции. Они сыграют решающую роль в войне. А война не за горами. И прежде всего мы вышибем отсюда, из Среднего Востока Британию. Три века на каждого англичанина работали по триста черномазых рабов. А у нас на каждого германца будет работать по четыреста - всяких там персов, индусов, тюрков, славян.

- Славян? А вам не кажется, что мне это не слишком приятно слышать.

- У нас частный разговор. И кто я? Только путешественник, высказывающий свои личные взгляды. И потом, в моих глазах вы чистокровный ариец. Признайтесь, у вас предки германцы? И ваша фамилия Менсер, а не Мансуров. И ваши деды, наверное, из тех самых колонистов, которые сокрушили "китайскую стену" России и открыли Германии дорогу на Индию.

Они превратили Восточную Россию, Сибирь, Туркестан в мастерские фатерлянда. Они добывают сырье, полуфабрикаты, но придет час, и они с ружьями, пулеметами составят авангарды тех армий, которые по-наполеоновски ударят через Туркестан, Афганистан, Персию по Индии, сказочно богатой Индии. Подошло время, когда путешественников, колонистов, негоциантов, геологов германский рейх поддержит пушками, танками... Наши танки колесницами Джагарнаута покатятся по Востоку в Индию, давя всех беспощадно, кто осмелится сопротивляться.

Взгляд Морица Бемма, путешественника, горел местью, алчностью, ненавистью. Он говорил медленно, сдавленным голосом, хрипло. Он уже ничем не походил на мирного путешественника, на магистра наук, мечтающего подарить каждому афганскому семейству керосиновую лампу и керосин, добытый в Герате и Мазар-и-Шерифе, осветить керосиновым светом бедные, темные хижины туземцев и тем самым даровать народам Востока крупицы цивилизации. Хрипло выкрикивал Мориц Бемм слова, фразы, похожие на воинские команды:

- Дранг нах Остен! Вперед, германцы! И с нами вперед все германцы России, Ирана, Туркестана! Вперед! Фюрер провозгласил всех немцев подданными рейха.

58
{"b":"39425","o":1}