Двадцать минут в одиночестве… О чем она думает, вспоминает ли?..

– Спасибо… Это все… – Шахин видел, как поклонился помощник и тихо вышел, оставив его одного. Расстегнув ворот накрахмаленной белоснежной рубашки, Шахин сделал глубокий вдох, прежде чем открыть дверь.

Она стояла в центре зала спиной к нему и казалась совсем маленькой и хрупкой. На ней была длинная юбка, ботинки и свитер, все черного цвета, словно Зара была в трауре, а волосы блестящим каскадом спускались до талии. Она выглядела еще моложе и ранимее.

Зара стояла абсолютно неподвижно, хотя должна была слышать звук открывающейся двери. Он хотел увидеть ее лицо… Но увидел, как вдруг напряглись ее плечи и как выпрямилась ее спина. Она знает, что это он…

– Зара…

Ее плечи немного обмякли, словно она ждала его, потом девушка повернулась, и все напряжение, которое он ожидал увидеть на ее лице, ослабло. Ее глаза лучились любовью, а улыбка освещала зал. Она подошла к нему, скрестив на груди руки.

– Привет, Шахин…

Ни грубости, ни упреков в голосе, хотя у нее были все основания ненавидеть его.

– Зара… – Он взял ее руки и поднес к своим губам. Потом, не в силах сопротивляться своим желаниям, обнял ее и прижал к себе.

– Могу я показать тебе выставку? – спросила Зара, когда он ослабил объятия.

Ее самообладание, ее абсолютная уверенность в том, что он придет посмотреть выставку, ее вера и искренность тронули Шахина, пристыдили, заставили признать, что он любит эту женщину больше всего на свете.

– С удовольствием…

Когда осмотр подходил к концу, у Шахина перехватило горло от переполнявших его чувств. Он был по-настоящему растроган. Зара увеличила все фотографии своих родителей. Они снова были молодыми, с радостными лицами. Ни на одной фотографии не было видно, что ее отец – пьющий человек, и Шахин снова подумал, что поступил правильно, ничего не рассказав ей. На всех старых фотографиях был лишь молодой задор и жажда жизни…

– Понравилось? Была распродажа, мы собрали деньги на благотворительный проект в Заддаре.

– Ты собрала, – поправил ее Шахин. – Я безмерно благодарен тебе… Хочу пригласить тебя поужинать со мной, – выпалил он и испугался, что она может отказаться.

– Ужин с опекуном? – Ей нужна была ясность.

– Моя опекаемая согласна?

– Для меня очень важно, Шахин, чтобы мы расстались друзьями.

– Да… Мне тоже.

В тот вечер они не пошли в ресторан, а ужинали в его апартаментах в посольстве, что было на руку Заре. Это была тихая, уединенная комната. Деревянная отделка, приглушенные тона, мягкая мебель и горящий камин придавали ей домашний уют.

– Здесь очень хорошо, – отметила она.

– Я рад, что тебе нравится… Надеюсь, ты голодна. – Бросив взгляд на накрытый стол, Шахин улыбнулся.

– Умираю от голода. – Он и не подозревает, подумала Зара.

Как всегда, в своих развевающихся черных одеждах Шахин выглядел величественно. Но теперь она хорошо знала, что, кроме брюк на свободной резинке, под одеждой ничего больше не было. С трудом сглотнув, ей пришлось признать, что с момента встречи с Шахином она потеряла всякую осторожность. У нее был план действий, наступило время претворить его в жизнь.

– Нас будут беспокоить? – невинно спросила она.

Лицо Шахина стало серьезным.

– Надеюсь, ты знаешь, что если тебе когда-нибудь нужно поговорить со мной наедине, Зара, о чем угодно, только попроси об этом.

– Я прошу… – Она постаралась произнести это так, словно речь шла действительно о чем-то важном.

– Продолжай, – поддержал он ее, – в чем дело, Зара?

Его голос прозвучал так ласково, что Зара поняла: она все делает правильно.

– Это нелегко… – Она закусила губу.

Не сводя с нее глаз, Шахин взял телефон и сказал несколько слов на своем языке.

– Попросил, чтобы нас не беспокоили.

– Спасибо… – Зара едва сдерживалась от смеха. Ее план осуществляется без особых усилий с ее стороны.

– Итак, что тебя беспокоит? – Шахин одобряюще улыбнулся. – Я слушаю… – Он откинулся на стуле, чтобы продемонстрировать свое спокойствие, но это длилось недолго. – Зара, что ты делаешь? – воскликнул он, удивленно наблюдая, как она встала и легким движением сняла с себя кружевную кофточку. Под ней оказался плотно облегающий топ, выгодно подчеркивающий грудь.

– Тебе не кажется, что здесь немного жарко, Шахин?

Он не может отвести глаз, это хорошо. Зара провела руками от груди до талии, коснулась бедер, Шахин сидел без движения и смотрел на нее как загипнотизированный.

– Я могу открыть окно, если тебе так жарко, – наконец произнес он еле слышно.

– Не надо, хорошо, что здесь тепло…

Этот момент, когда он молча смотрел на нее, а она не могла понять его мыслей, был самым длинным в ее жизни.

Они сошлись как природная стихия – желание прикасаться, чувствовать, целовать, преодолеть смело все преграды на своем пути лишило разума обоих. Шахин сорвал с нее одежду, она не замедлила сделать то же самое с ним. Не выпуская ее из рук, он направился к пушистому коврику перед камином. Но Зара не могла так долго ждать: обняв его за шею, она подпрыгнула и обхватила ногами его поясницу, выгнулась, отстраняясь от него, упругими толчками помогая ему войти в нее. Ему ничего не оставалось делать, как подчиниться ее желанию.

– Ты – мой, – твердо сказала Зара, и ее тело начало свой огненный танец.

Шахина накрыла волна пронзительного наслаждения, и он потерял контроль. Такого прежде с ним никогда не случалось. Нежно целуя Зару, он вдыхал аромат ее волос и думал, как он мог жить без нее все это время. Они идеально подходили друг другу, и никакая сила не могла противостоять этому.

– Ты мой, Шахин… Мой, – шептала Зара. – Я хочу родить от тебя ребенка… – Она смотрела ему прямо в глаза, словно это было окно в его душу.

Шахин больше не сомневался. Она – львица, королева и единственная женщина, которую он хотел видеть матерью своих детей… Вместо ответа он страстно поцеловал Зару и дал себе клятву, что они никогда больше не расстанутся.

Рубиновая крепость была залита светом, когда Зара, в сопровождении Ламберта и Гедеона, спускалась по центральной лестнице. Они оба теперь работали на нее, представляя ее работы широкой публике и направляя состоятельных клиентов в новую галерею, которую Зара Кингстон открыла в Заддаре. Все доходы от продажи фотографий направлялись на благотворительность, а все доходы от ее галереи в Заддаре шли на поддержку их совместных с Шахином проектов здесь, в Заддаре.

Шахин стоял внизу и смотрел на Зару влюбленными глазами. В этих пышных одеяниях у него был такой впечатляющий, внушающий трепет вид – для всех, но не для нее, в который уже раз подумала Зара, пытаясь сдержать улыбку.

Она протестовала, когда он зашел к ней в комнату, где она одевалась для церемонии, но он удалил слуг…

После этого Зара едва успела привести себя в порядок к началу церемонии, а Шахин протянул ей бархатную коробочку, в которой лежало великолепное кольцо с бриллиантом.

У Зары не было родственников, чтобы сопровождать невесту, и она не знала и половины людей, собравшихся здесь. Но все это совсем не важно, потому что только один человек имеет для нее значение, и он ждет ее внизу.

Взяв свою невесту за руки, Шахин прижал ее к себе, не обращая внимания на то, что говорит ему его помощник. Существует детальный план процедуры бракосочетания, четко определяющий поведение Шахина. Ни один шейх Заддары прежде не нарушал традицию и не вступал в брак публично… Но прежде ни один шейх не женился на своей подопечной, размышлял Шахин, уже думая о медовом месяце, который они проведут в его резиденции в пустыне.

Он догадывался, что Зара никогда не получала подарков, но теперь все для нее изменится. Интересно, что ей понравится больше, когда она войдет в подготовленный для них номер: коробочка с изящными ювелирными украшениями или разнообразные духи и средства по уходу, которые ждут ее в ванной? А может быть, модная одежда от дизайнеров в гардеробной или стол с яствами от самых лучших поваров и кондитеров, специально прилетевших из Вены и Милана? Шахин уже знал ответ на эти вопросы: больше всего на свете они любят друг друга и больше им ничего не надо.