- Прочитал я твой проект внимательно и вижу, если не сбежишь от нас, то колхозу с таким агрономом повезло. Человек ты, прямо скажу, башковитый. А раз так - то должен правильно понять то, что я тебе скажу сейчас. На план свой, парень, ты особенно не рассчитывай!
У Антона рюмка в руке дрогнула.
- Ты, конечно, спросишь - почему? Я, может, все и объяснить не смогу, но по-простому скажу так: мысли наши - дело одно, а жизнь идет своим путем. Это в общем плане. А в частности: никто нам самоуправства не разрешит, потому что в районе свой план есть, в области - свой, а еще есть государственная политика, и она сейчас направлена на кукурузу.
- Значит, и мы должны лучшие земли отдать под кукурузу?
- Значит так.
- Но мы никогда не получим на них высоких урожаев.
- Это кто тебе сказал? Американцы ж получают! В Айове своей.
- Да в Айове климат совсем другой. Влаги там - залейся. А у нас...
- Как у нас, я лучше тебя знаю. Это мне и дед Евсей толковал. Знаешь деда Евсея, что на Крутой балке живет?
- Знаю.
- Ну вот. Он мне рассказывал, что еще когда земля наша помещику Кузнецову принадлежала, тот тоже кукурузу пробовал.
- Ну и что?
- Не вышло. Засуха подвела, а там мороз ранний... Но то ж у помещика, а теперь Советская власть - техника, гибриды разные, химия опять. Короче, как говорится, нет таких крепостей, чтоб не взяли большевики.
- Да зачем нам эту крепость брать, когда у нас золотое дно под ногами? Пшеницу отличную соберем, по-над речкой овощи возьмем, луга у нас прекрасные - двинем животноводство, - вот вам и культурное передовое многоотраслевое хозяйство безо всякой кукурузы. И хлеб, и мясо, и овощи! Знаете, в городе ранние овощи почем? А кукуруза со всей химией во сколько обойдется?
Вздохнул председатель:
- Думаешь ты узковато, Антон, по-кулацки вроде. Выгоду свою видишь, а масштаб государственный не замечаешь.
- В чем же этот масштаб?
- А в кукурузе. Она должна нам все хозяйство изменить, если мы ее освоим.
- В том-то и дело, если освоим.
- А почему и нет? Вот нам в области на совещании случай из истории приводили. Когда Петр Первый начал картошку внедрять, так многие тоже возражали, говорили, что расти она не будет. А сейчас, глянь! Пропали б мы без картошки. Так и кукуруза.
- Значит, проект мой в печку?
Председатель выпил еще стопку, закусил с удовольствием:
- Зачем в печку? В стол его положи, в ящик. Пока в дальний, куда заглядываешь редко. Пусть полежит Жизнь, она ж на кукурузе не кончится.
- Утешили! А если я его все же вынесу на правление или на общее собрание?
- Честно сказать?
- Чего ж хитрить?
- И не буду хитрить. Первый против тебя выступлю.
- Сами-то вы хоть понимаете, что в моем плане рациональное зерно есть?
- Как не понять! Но на отдачу-то рассчитываешь через два-три года. А начинать с чего?
- Да на кукурузу ж больше понадобится!
- На кукурузу дадут. Все дадут: и семена, и удобрения, и машинами, и людьми помогут особенно на уборке. Потому что это государственный план, а не Антона Тихомирова. И потом, прямо скажу тебе, парень, если мы сейчас с твоей бумагой вылезем - это знаешь, как расценят?
Тут Антон и пыхнул:
- Боитесь?
Я перепугалась, чуть сковородку не уронила. Председатель-то у нас крутой. Что приемник привез - ни о чем не говорит. Думаю, трахнет кулаком по столу, как с ним на правлении случалось. А кулачища у него - по полпуда каждый!
Но не трахнул. Корочку понюхал только, усмехнулся:
- Значит, хлеб-соль ешь, а правду режь? Ладно, скажу правду. Не хочу я с этого колхоза уходить. Жизнь моя в нем оставлена. Понял? Тебе что? Снялся и пошел. Вся страна твоя. От Владивостока до Белостока, как нам перед войной в танковом училище говорили, а моя страна - вот она, в окошко почти всю видать. Я ее на этой вот шее после войны пахал. Поту тут моего больше, чем гербициду. Куда ж я отсюда пойду, а?
Сдался Антон:
- Ладно, ваша взяла. Давайте лучше выпьем.
- Ну давай. Обижаться тут нечего. Вот испытаем кукурузу, тогда и скажем.
Посидели они еще, допили водку, попрощались хорошо. А когда ушел председатель, Антон взял свою бумагу, зажег спичку и запалил.
- Зачем ты? - спрашиваю. - Пусть полежит.
- В дальнем ящике?
А сам смотрит на нее, не замечает, как она ему пальцы жжет.
- Умный, - говорит, - человек у нас председатель, все понимает, только видит не дальше, чем из окошка, это он правильно сказал.
- Значит, не сошлись они с председателем? - спросил Мазин.
- Нет, наоборот, очень даже подружились, - ответила Ирина неожиданно. - Сначала ругал Антон его, приспособленцем называл, трусом. Правда, хоть честный трус, говорил, и то хорошо.
Но тут весна подошла, обижаться некогда, с прля не вылазил от зари до зари. И все на кукурузе. Я его не понимала:
- Антон, ты же был самый ярый противник кукурузы, а теперь, кроме нее, ничего в колхозе не видишь.
Он посмеивался:
- С такими людьми нужно бороться фактами. Я хочу доказать, что при самых лучших условиях кукуруза у нас не пойдет. Все будет создано, чтобы никто не мог упрекнуть меня ни в чем, обвинить, что недоработали. Пусть сами увидят.
И увидели. Да совсем не то. Год выдался редкий. Раз в десять лет такой бывает. Весна теплая, ровная, лето влажное, жаркое, а осень и того лучше - солнечная, сухая. Короче, не кукуруза у нас выросла, а лес зеленый - в рост человеческий. Початки - прямо слитки золотые.
Антон растерялся. А председатель помалкивает. Ни хорошо, ни плохо ему не говорит. Но сам задумал свой план. Приехал из области корреспондент, он ему и выдал: истинный организатор победы - наш молодой агроном Антон Тихомиров. Антон не знал ничего. Вдруг заезжает к нам Иван Матвеевич.
- Читал? - спрашивает и газетой помахивает свежей.
Антон не видел ее еще. Взял, развернул, посмотрел.
- Вы организовали? - спрашивает.
- Я. Здорово получилось, а?
- Плохо.
- Это почему?
- Неправда.
- Ну, знаешь, парень! Другой бы плясал от радости, а ты... Ты мне скажи, что здесь неправда? Урожай правильно указан? Ну?
- Правильно.
- То-то! Без брехни. Не слезал ты с этой кукурузы все лето. Это правильно?
- Правильно. Да...
- Что "да"?
- Если б с погодой не повезло...
