Она прерывисто вздохнула.

«Черт бы побрал эту Флору!»

Потом она вернулась мыслями к Дункану. Должно быть, он сейчас вне себя от беспокойства. Хорошо бы он догадался, что ее исчезновение — дело рук Флоры. А что, если он этого не сообразит? Она-то дала себя обмануть — как наивная идиотка, доверчиво пошла за предательницей, считая, что та неплохо к ней относится и желает ей только добра.

Ярость охватила Бет. Ну надо же быть такой несообразительной!

Что же с ней собираются делать дальше? Замучить до смерти? Изнасиловать? Страх, на секунду охвативший Бет, тотчас же сменился ужасом. А вдруг Дункан ее не найдет?

Что, если Флора сказала ему, что его жена упала в море? Тогда он станет обыскивать берег, но никак не замок своего врага. А если Флора заявила, что она сбежала? Станет ли Дункан обследовать только дороги? О Господи! Что, если он подумает, будто она специально спряталась от Флоры, чтобы снять кольцо и вернуться в свое время?

При одной мысли об этом Бет похолодела. Нет, этого не может быть! Он ведь знает, что она любит его и никогда не сбежит от него.

Пальцы Бет нащупали кольцо. Она по привычке покрутила его, ища успокоения, и потрогала кончиком пальца маленькие неограненные рубины, которые носила впервые в жизни. Сердце Бет заколотилось в груди, когда кольцо соскользнуло с первого сустава.

Слава Богу! Если потребуется, она сможет сбежать.

Бет поспешно вернула кольцо на место.

Интересно, понимает ли Дункан, как сильна ее любовь — ведь она никогда не говорила ему об этом…

Бет легла на пол, чувствуя, что слезы вновь текут по ее щекам. Ну почему, черт подери, она сама не призналась ему в любви? Почему ждала, пока он первым сделает это? И почему он так и не сказал, что любит ее?

Час проходил за часом, и Бет наконец приняла решение: она ни за что — если ей, конечно, не будет грозить смерть — не станет снимать кольца с пальца и до последней минуты будет надеяться, что Дункан в конце концов ее отыщет. А еще она решила, что если выживет, то признается Дункану в любви, как только его увидит. Потом она стукнет его — и побольнее — за то, что заставил ее так мучиться.

Бет вновь залилась слезами, недоумевая про себя, откуда у нее берутся эти слезы — ведь она не пила уже, кажется, целую вечность.

Ангус внимательно осмотрел землю.

— Три лошади, милорд. На одной явно везли какой-то груз. — Он указал на четкий след в грязи. — Одна хромала.

Они ехали по земле Брюса. Дункан, чувствуя, как по спине и груди стекают капли пота, лишь кивнул и пришпорил Рэнсома, молясь о том, чтобы Бет осталась в живых.

Он очень соскучился по ее улыбке, по нежным рукам, даже по ее временами странному поведению. Только бы знать, что она всегда будет с ним рядом, что она родит ему ребенка, — и можно уверенно смотреть в будущее, которое она ему обрисовала. А что, если она действительно исчезла навсегда? Сможет ли он жить дальше без нее?

О Господи, ну почему это произошло? Почему он вовремя не почувствовал исходящую от Флоры угрозу?

— Милорд, смотрите. — Ангус указал на видневшийся неподалеку замок Брюса.

— Разбиться по четверо, приготовить оружие! Якоб, у тебя есть вопросы ко мне?

— Нет, милорд. — Мальчуган, сидевший позади Шона, решительно выпрямился.

— Ну и отлично. Ты храбрый малый, сынок. — Обведя взглядом свой отряд и с удовлетворением отметив, что все находятся в полной боевой готовности, Дункан приказал: — Трубите в трубы! Пусть этот подонок знает, что мы прибыли большим отрядом и нас голыми руками не возьмешь.

— Сколько их? — спросил Джон Брюс.

— Только двадцать, милорд, и все конные.

— Поставьте вокруг двора замка в два раза больше людей, а потом опустите мост и пригласите Макдугала и его людей въехать.

— Слушаюсь, милорд.

Наконец-то!

Ему потребовалось десять долгих лет, чтобы поставить Дункана Макдугала на колени, и вот теперь он это сделал. А еще через какое-то время он добьется того, что у его врага не будет ничего: ни жены, ни земель, ни клана. Все это перейдет к нему, Брюсу, хотя его страшненькая жена ему ник чему. Он убьет эту дуру, и ее счастье, если она умрет быстро. Макдугал ему теперь не помеха.

Дункан ворвался в холл замка вместе со всеми своими людьми с искаженным от бешенства лицом:

— Джон, мне нужна моя жена! Только не лги, что у тебя ее нет!

— Твоя жена? — Улыбнувшись, Джон взял стоявшую на столе кружку. — Ты потерял еще одну, Макдугал?

Издав негодующий крик, Дункан машинально ухватился за эфес меча. Тридцать человек Брюса в ту же секунду шагнули вперед, выхватывая оружие. Люди Макдугала сделали то же самое.

Поднявшись, Брюс сделал знак своим вассалам успокоиться.

— Мы не хотим, чтобы из-за простого непонимания пролилась кровь.

Стоя у потухшего очага, он пригласил Дункана сесть, указав на кресло с высокой спинкой, стоявшее рядом с его креслом.

— У меня уже есть жена, которой, как ты, без сомнения, слышал, я вполне доволен — так за каким чертом мне нужна твоя леди Бет?

Проигнорировав приглашение Брюса сесть, Дункан заявил:

— Мы выследили твоих людей, которые привезли Бет на твою территорию.

— Очень может быть, но они здесь не останавливались.

Брюс шагнул вперед. — Ну подумай, Макдугал, если твоя жена у меня, так зачем я приказал опустить мост?

— Поклянись головой своего старшего сына, что ее здесь нет, — приказал Дункан, пристально глядя на Джона.

Поколебавшись секунду, тот не совсем уверенно произнес:

— Клянусь! А теперь садись к столу и выпей что-нибудь, прежде чем продолжить поиски.

Дункан едва сумел сдержать улыбку. Подонок будет проклинать тот день, когда нарушил клятву. Действуя строго по плану, который они придумали, Дункан не спеша снял с себя ярко-синий камзол с капюшоном, чтобы все запомнили, в какой одежде он приехал.

— Моим людям нужно напиться, равно как и лошадям.

— Ну конечно.

Пока Брюс отдавал распоряжение принести эль и напоить лошадей, люди Дункана — за исключением Якоба, который уселся неподалеку от дальней двери, — бряцая оружием, разбрелись по всему залу, ища, куда бы им сесть. Дункан молча взглянул на Ангуса, и тот грубо толкнул в грудь одного из людей Брюса. Чертыхнувшись, тот потянулся за кинжалом, и Ангус сделал то же самое.

Вскочив, Дункан крикнул:

— Хватит, Ангус! Отойди от него!

Как он и рассчитывал, все в зале устремили взгляды на мужчин, готовых вцепиться друг в друга мертвой хваткой.

Круто повернувшись, Брюс тоже приказал своему человеку не ввязываться в драку.

Через несколько минут все успокоились и расселись по своим местам, хотя было видно, что каждый чувствует себя не в своей тарелке.

— Эй!

Бет с трудом открыла опухшие от слез глаза, не до конца уверенная, что слышит настоящий голос. Может быть, от отчаяния у нее просто разыгралось воображение?

— Эй! Взгляните вверх, миледи!

Перекатившись на спину, Бет подняла глаза.

— Якоб? — Слезы чуть вновь не полились из ее глаз. — Слава Богу!

— Ш-ш… — Мальчик с тревогой оглянулся и, убедившись, что никого поблизости нет, вновь обратился к ней: — Отодвиньтесь в сторону, миледи, чтобы я мог бросить нож. Наш господин никогда мне не простит, если я вас ненароком убью.

— Он здесь?

— Да, миледи. Пожалуйста, побыстрее, иначе меня могут схватить.

От радости у Бет все смешалось в голове, однако она все-таки сумела откатиться в сторону, как просил Якоб. Через секунду послышался звон металла.

Бет едва не рассмеялась, увидев прямо перед носом серебристый кинжал Рейчел. Она намеревалась спросить Якоба, когда придет Дункан, но мальчуган уже исчез.

Решив, что он сообщит о ней Дункану, Бет, прилагая массу усилий, добралась до ножа и попыталась взять его, но не тут-то было: затекшие пальцы никак не могли нащупать лезвие.

Наконец, после долгих мучений, ей все же удалось это сделать, и она принялась перепиливать веревки, которыми была связана, моля Бога, чтобы не порезать себе запястья.