- Мы согласуем место встречи, - сказал капитан. - Не волнуйтесь, друзья!

Абуделькад лежал, закрыв глаза, совершенно обессиленный разговором, слабый и бледный, суровый и ничуть не более понятный и доступный, чем прежде, когда они плыли в лодке по океану.

"Василий Петров" и "Форпостца" сошлись в Индийском океане. Было это в предутренней темноте, и вертолет перебросил Поликарпова и Абуделькада с палубы на палубу. При свете прожекторов "Василий Петров" казался сказочным городом, вдруг всплывшим из недр океана.

На палубе Поликарпов сразу попал в объятия Зиганшина, Розоцвета, старшего механика Севостьянова. Его обнимали, принялись было даже качать - он же рвался к академику Асовскому.

Когда это ему наконец удалось, рядом с Асовским уже стоял Абуделькад. Они разговаривали с такой взаимной заинтересованностью, словно были не только давно знакомы и даже имели какое-то общее дело, но и просто по-человечески очень дорожили друг другом.

- От души поздравляю, - сказал Асовский, протягивая Поликарпову руки. - Мы были чрезвычайно огорчены. И совершенно не верилось... Вы еще раз доказали, что океан - ваша родная стихия. Поздравляю...

Абуделькад тоже улыбался и повторял:

- Поздравляю... Поздравляю...

Кого он поздравлял? Себя? Да, в том, как Абуделькад произносил это слово - смущенно и с тихой радостью, - звучал именно такой оттенок.

"Все будет хорошо, - подумал Поликарпов. - Мы - люди. В руках у нас могучая сила. - Он вдруг вспомнил Сайда, сиротливо стоявшего на пляже возле трех пальм, и повторил уже, словно клятву; - Мы - люди. Все должно быть у нас хорошо. В этом наш долг".