Рота старшего лейтенанта Стародубцева на лыжах, незаметно для противника, прошла через рощу и нанесла удар во фланг вражеского резерва. Гитлеровцы заметались: им, очевидно, показалось, что они попали в окружение. Соседняя рота лейтенанта Лекомцева атаковала батарею врага, которая еще не успела расставить орудия на огневых позициях. Атака была внезапной и стремительной. Гитлеровцы в панике разбежались, бросив орудия. Несколько солдат сдались в плен.
Одновременно рота старшего лейтенанта Алешкина завязала рукопашный бой с эсэсовцами, которые не выдержали натиска наших бойцов. Спасая свою шкуру, они побросали оружие и бросились наутек.
В итоге боя фашистские атаки были отбиты. Все попытки врага, наступая с флангов, соединиться в центре и окружить первый эшелон дивизии, не увенчались успехом, хотя враг использовал авиацию, артиллерию, танки.
Когда солнце скрылось за верхушками деревьев, огонь стал понемногу затихать. По-видимому, гитлеровское командование исчерпало свои резервы и, по данным разведчиков и опросу пленных, не собиралось больше атаковать.
Наступила ночь. Стрельба с обеих сторон прекратилась. Люди устали до предела. Каждому хотелось присесть и отдохнуть, поесть. Офицеры оперативной группы также с утра ничего не ели. Весь день повар красноармеец Блинник сидел на НП с термосом, чтобы покормить нас, но не было времени даже перекусить. Только теперь мы могла взять ложки в руки и приняться за завтрак, обед и ужин.
В это время прибежал лейтенант Самусенков.
- Товарищ полковник! Немцы перешли в атаку на нашу высоту, - доложил он.
Я выскочил из блиндажа, за мной Добылев, Пташенко и все другие офицеры оперативной группы. На ходу расстегиваю кобуру, достаю пистолет. Совсем близко в белых маскхалатах цепь противника. Без стрельбы, тихо гитлеровцы идут в направлении нашего НП.
Лейтенант Самусенков с ходу развернул взвод автоматчиков в цепь, и они, ведя огонь на ходу, двинулись навстречу врагу. Гитлеровцы залегли, открыли ответный огонь. Через некоторое время из-за нашей высоты показалась цепь батальона Ермолова из 140-го полка, которого мы вызвали по рации. Противник, видя, что внезапной атаки не получилось, поспешно отошел на исходные позиции. Утром мы собрали около сотни автоматов и винтовок, шесть пулеметов, восемь двенадцатикратных биноклей. На поле боя остался 31 раненый фашист, в том числе один офицер. Были и у нас потери. Тяжело ранило комбата Степана Дмитриевича Ермолова. Утром разведчикам удалось взять пленного. Он показал, что нашими снайперами убит командир 15-й пехотной дивизии войск СС. На боевом дежурстве в это время находились Зина Наумичева и Нина Гусева. Кто из них поразил гитлеровца, сказать трудно.
Дивизия выполнила поставленную задачу. Отбросила противника за реку Великая. Теперь передний край проходил по ее берегу.
Противник активности не проявлял. Мы дали возможность людям отдохнуть, привести себя в порядок, помыться в бане. Вместо валенок личному составу выдали сапоги: хотя ночи еще стояли холодные, днем солнце пригревало, сыро становилось на солнцепеке, на дорогах и в траншеях.
Получили пополнение, распределили его по ротам, батареям. Люди занимались боевой подготовкой и отдыхали после 20 дней боев и переходов от Ловати до Великой.
Атаки яростные те...
Во второй половине марта на нашем фронте развернулась активная подготовка к наступательной операции. Войска выходили на исходные рубежи, создавались ударные группировки. Артиллерия занимала огневые позиции, танки сосредоточивались на главном направлении, строились новые наблюдательные пункты для оперативных групп. Офицеры проводили тщательную рекогносцировку переднего края противника.
Командующий фронтом генерал армии М. М. Попов объезжал один за другим корпуса и дивизии. Беседовал с офицерами, расспрашивал о противнике, о состоянии наших войск, давал советы и указания. С ним мы делились буквально всем. Очень энергичный, всегда подтянутый, доброжелательный, М. М. Попов любил и уважал подчиненных.
Главные события происходили в то время на других участках советско-германского фронта, но и на Северо-Западном тоже усердно готовились к наступлению.
Задачу нашего фронта генерал армии Попов видел в том, чтобы прорвать сильно укрепленный рубеж обороны врага на берегу реки Великая и, не давая противнику передышки, разгромить ближайшие его резервы, наступая в направлении Карсава, Резекне.
Войск и боевой техники для проведения этой операции было явно недостаточно. Плохо было с боеприпасами. К сожалению, Ставка не имела возможности в сложившейся тогда общей обстановке на фронтах выделить в распоряжение нашего фронта необходимые силы и средства, особенно танковые соединения. Все свои резервы и технику Ставка направляла на главные направления. Генерал армии Попов об этом знал и надеялся имеющимися силами добиться успеха.
Открывая заседание Военного совета фронта, на которое были приглашены командующие армиями, командиры корпусов и дивизий, командующие артиллерией, генерал армии Попов предупредил, что операция предстоит очень сложная. Левый берег реки Великая сильно укреплен. Враг готовил линию "Пантера" тщательно. Построены дзоты, бункера соединены глубокими траншеями и ходами сообщения. Все оборонительные сооружения тщательно замаскированы. Ни одного дерева не было срублено. Немецкие солдаты настроены драться весьма воинственно...
Докладывали командиры дивизий по порядку расположения своих соединений слева направо. Мне пришлось докладывать вторым. Начал с изложения характера обороны противника.
- На первой позиции путем тщательного наблюдения разведки, а также по сообщениям пленных, в полосе наступления обнаружено 18 бункеров, связанных между собой траншеями полного профиля с пулеметными площадками.
Попов прервал мой доклад и обратился к командующему армией:
- Почему об этих бункерах неизвестно мне?
- Требуется уточнение. Там очень много естественных холмов, и их можно принять за замаскированные бункера.
- А ваше мнение? - обратился ко мне Попов.
- Я докладываю о проверенных фактах.
Попов приказал командующему артиллерией фронта генерал-лейтенанту П. Н. Ничкову:
- Петр Никитич! Завтра уточните и доложите!
Меня этот разговор не испугал, а наоборот, обрадовал. Появилась надежда получить дополнительные орудия для разрушения бункеров.
Во время перерыва меня вызвал к себе член Военного совета фронта генерал-лейтенант Н. А. Булганин.
- Садитесь, - предложил он, указывая на место рядом с собой. На столе лежала его рабочая карта.
- Нанесите на мою карту все оборонительные сооружения противника, расположенные в вашей полосе наступления.
Я быстро выполнил его приказ.
Затем Н. А. Булганин задал еще несколько вопросов, касающихся обороны неприятеля, и отпустил меня.
На другой день еще до рассвета в дивизию стали съезжаться артиллеристы. Последним прибыл генерал-лейтенант П. Н. Ничков.
Все поднялись со мной на наблюдательный пункт, откуда хорошо просматривался передний край противника. Были подготовлены технические средства наблюдения. В это же время приехал командующий армией генерал Коротков. Начальство прильнуло к приборам, рассматривая передний край врага и отыскивая бункера. Я комментировал. Однако кто соглашался, что видит бункера, кто считал, что перед нами просто холмики. Петр Никитич Ничков слушал, но выводов не делал. После того как все высказались, он произнес:
- Начнем, пожалуй!
Полковник Добылев подал команду командиру батареи: "Огонь!" 85-мм пушка произвела четыре выстрела по одному из холмов, но лишь высоко вверх взметнулись комья земли.
- Убедились? - спросил меня командующий артиллерией.
- Никак нет.
- Продолжаем! - сказал Ничков.
152-мм пушка-гаубица выпустила пять снарядов. От последнего выстрела холм разбило, и показался бревенчатый угол. В бинокль было отчетливо видно, что это бункер.
В дивизию было решено дать дополнительно артиллерию.
