Одна из причин, по которым корпорации или собрания принимают обычно только глупые решения, состоит в том, что при открытом обсуждении самые веские доводы за и против обсуждаемого дела или кандидата нельзя высказать вслух, не подвергая себя серьезной опасности или хотя бы большим неприятностям.
В миг сотворения мира богом хаос, пришедший в движение, несомненно казался еще более беспорядочным, чем когда он мирно пребывал в неподвижности. Точно так же обстоит дело и с нашим обществом: оно сейчас перестраивается и в нем царит неразбериха, которая со стороньк должна казаться верхом беспорядка.
Придворные, да и все, кто жил за счет чудовнц*ных злоупотреблений. под бременем которых изнывала Франция, без конца повторяют, что псе можно было поправить, ничего не разрушая. Послушать их, так для* чистки авгиевых конюшен хватит и метелочки.
И при старом режиме философ высказывал смелые истины. Однако подхватывал их кто-нибудь из тех, кто по праву рождения или в силу благоприятных обстоятельств был предназначен занимать видные места. Он разжижал эти мысли, в двадцать раз ослаблял их и приобретал репутацию человека беспокойного, но умного. Действуя с осторожностью, он добивался всего, чего хотел; философа же бросали в Бастилию. При ново*) режиме всего добивается уже философ. Он высказывает глубокие истины не затем, чтобы угодить в тюрьму или пробудить ум в глупце и, следовательно, помочь тому добраться до важных должностей, а затем, чтобы эти последние достались ему самому. Вот и судите, могут ли те, кого он устраняет со своей дороги, - а таких множество-примириться с новым порядком вещей)
Ну, не забавно ли, что и маркиз де Бьевр (внук хирурга Марс-шаля ) счел своим долгом переехать п Англию по примеру г-на де Люксембурга и прочих вельмож, бежавших из Франции после событий 14июля1789года?
Богословы, неизменно стремящиеся одурманивать людей, и пособники правителей, неизменно стремящиеся их угнетать, полагают без всяких на то оснований, будто большинство людей обречено коснеть в беспросветной тупости, ибо она-неизбежное следствие чисто механического ручного труда. Им кажется, что ремесленник неспособен усвоить знания. необходимые для того, чтобы заявить о своих человеческих и гражданских правах. Сколько раз нам твердили, что приобрести такие знания-дело очень трудное! Предположите, однако, что на просвещение низших классов начали тратить хотя бы четверть времени и сил, уходящих на то, чтобы отуплять их; что простолюдину вложили в руки не катехизис с невразумительными метафизическими бреднями, а книгу, где изложены сосновы прав человека и его обязанности, вытекающие из этих прав, и вы поразитесь той быстроте, с какой он усвоит их, следуя по пути, указанному ему подобным полезным учебником. Предположите также, что ему перестанут проповедовать столь удобное для угнетателей учение о необходимости терпеть, страдать, отрекаться от самого себя и покорствовать и расскажут о его правах и обязанности отстаивать их, - и вы убедитесь, что природа, предназначившая человека для жизни в обществе, дала ему .достаточно здравого смысла для того, чтобы сделать это общество разумным.
ДОПОЛНЕНИЯ
Некто, кому дама уступила раньше, чем он оказался в состоянии этим воспользоваться, попросил ее: оНе могли бы вы, сударыня, еще четверть часа хранить добродетель?п.
Г-н де Пл., будучи в Англии, стал уговаривать некую молодую англичанку не выходить замуж за человека, который во всех отношениях был ниже ее. Выслушав его, девица невозмутимо ответила: оНичего не могу поделать) Он украшает своим присутствием мою спальнюп.
Большинство благотворителей похожи на незадачливых генералов, которые, взяв город, забывают овладеть цитаделью.
Люди заполняют свои библиотеки книгами, а М* заполняет книги своей библиотекой. (Сказано об одном компиляторе).
С г-ном Д * Л * обошлись вопиюще несправедливо. Он рассказал об. этом г-ну Д* и спросил: оКак бы вы поступили на моем месте?п. Д*, который претерпел в жизни столько обид, что стал теперь безразличным ко всему эгоистом, ответил: оВ обстоятельствах, подобных вашим, сударь, я стремлюсь к тому, чтобы пищеварение у меня было исправное* язык чистый, а моча прозрачнаяп.
Увидев, как герцогиня д'Олонн строит глазки собственному супругу, любовник ее воскликнул: оВот ведь негодница! Только мужа мне еще не хваталоп - и тут же ушел.
Старики в столицах распутнее молодежи: зрелость там всегда означает развращенность.
Некий сельский священник воззвал к прихожанам во время проповеди* оДети мои, помолимся за владельца этого замка, который скончался в Париже от тяжких увечийп. (Его там колесовали).
Определение деспотизма: такой порядок вещей, при котором высший: низок, а низший унижен.
Министры уронили престиж королевской власти, попы-престиж религии. Бог и король расплачиваются за глупость своих лакеев.
Некий доктор из Сорбонны, взбешенный книгой оСистема природып,'** "Оъявил: оЭто мерзкое, гнусное сочинение: оно доказывает, что безбожники правып.
Один остроумный человек, заметив, что два скверных шутника потешаются на его счет, сказал им: оВы ошиблись, господа: я не дурак н не тупица, но оказался сейчас между тем и другимп.
Некто закрывал глаза на беспутства своей жены; более того, всем было известно, что он не раз извлекал из них выгоду, приумножая таким путем свое состояние. Когда жена его умерла, он всячески выказывал свою скорбь и с самым серьезным видом уверял меня: оЯ с полным правом могу повторить слова, сказанные Людовиком XIV в день кончины МарииТерезии: ?Сегодня она впервые в жизни огорчила меня"п.
оМ* был человек пылкого нрава, но считал себя благоразумным. Я отличалась легкомыслием, но не уверяла себя в противном, и в этом смысле была гораздо благоразумнее, чем онп.
оПлатят, не скупясь, только наследникип,-говаривал некий врач.
Его высочество дофин, отец нынешнего короля(Людовика XVI), страстно любил свою первую жену; она была рыжей и отличалась недостатком, обычным при таком цвете волос. Он долго не мог привыкнуть ко второй дофине и оправдывался тем, что от нее не пахнет женщиной. Ему казалось, что запах, который был присущ покойнице,-примета всего женского пола.
Г-н Д* отверг домогательства некой хорошенькой женщины, и за это муж ее возненавидел его так, словно Д* ответил на ее желания. Д* часто говаривал под общий хохот: оЧерт побори, если бы он хоть понимал, как он смешон!п.
Одна хорошенькая женщина сказала своему любовнику, человеку угрюмого нрава и к тому же с замашками законного супруга: оЗапомните, сударь: когда вы находитесь в обществе, где присутствует мой муж, вы обязаны быть любезнее, чем он, - этого требуют приличияп.
М* нередко осаждали просьбами прочесть свои стихи, и он всякий раз досадовал на это. Он уверял, что, приступая к чтению, всегда вспоминает одного фигляра с Нового моста, который перед началом представления говорил своей обезьянке: оНу, милый Бертран, теперь не до забав: хочешь не хочешь, а надо развлечь честную компаниюп.
Про М* говорили, что он тем крепче держится за своего покровителявельможу, чем больше низостей делает ради него. Он - точь-в-точь как плюш: цепляется за то, вокруг чего вьется.
Дурнушка, которая старательно наряжается перед тем как явиться в общество, где есть молодые и хорошенькие женщины, ведет себя на свой лад, конечно,-подобно тому, кто, боясь потерпеть поражение в споре, спешит незаметно переменить его предмет. Всех интересует вопрос, которая из женщин самая красивая, а дурнушке хочется, чтобы всех занимало другое-которая из них самая богатая.
оПрости им, ибо не знают, что делаютп-такой текст избрал для проповеди священник, обвенчавший семидесятилетнего д'Обинье с семнадцатилетней девушкой.
Мной раз меланхолия служит приметой высокой души.
Среди философов, равно как и среди монахов, встречаются люди, которые выбрали свою судьбу не по доброй воле и поэтому вечно ее клянут; другие примиряются с нею, но только немногие вполне ею довольны. Эти последние никого не призывают подражать их примеру, тогда как те, кто ненавидит свое призвание, всегда жаждут приобрести последователей.
